Как только слова покидают мой рот, я понимаю, что это было худшее, что я мог сказать.

Ее глаза переходят на мои, и, если это возможно, она еще больше напрягается в моих руках.

— Я НЕ просто сбрасываю звонки, Тейт. Я вообще отказываюсь их принимать. — Она качает головой, глядя на меня сердитыми глазами. — Красивая ложь, завернутая в шелк, чтобы ты получил свое шоу, как я и думала. Что ж, сделай мне одолжение, Тейт Вэлор, когда будешь уходить сегодня вечером, не забудь посмотреть в обе стороны, прежде чем найти тело для траха. Потому что меня там точно не будет.

Она вырывается из моих рук, а я проклинаю свой глупый рот, глупый мозг и чрезмерно раздутое эго. Сави направляется прямо к дверям, но Джуд догоняет ее, и я в растерянности, как исправить это… снова. Я возвращаюсь к Ашеру и Беккету, которые не могут оторвать глаз от девушки, которую я, возможно, только что потерял навсегда.

Сейчас она думает, что совершила ошибку, приехав сюда. Чертов Вэлор. Она почти доходит до дверей, когда я встаю на ее пути, с выражением, похожим на гримасу, пытаясь показать ей, что я все понимаю. Вижу, что она смотрит на всех нас, когда бросает на меня ледяной взгляд. Вскидываю руки вверх, словно пытаясь отбиться от сосульчатых ракет, которые она пускает в меня.

— Вау! Куколка, я пришел с миром! — На моем лице начинает появляться ухмылка, когда я наклоняюсь ближе к ней и обхватываю ее за талию. — Хочешь все это бросить и пойти поиграть в игру? Ты можешь успокоиться.

Ей требуется несколько ударов, чтобы понять это, но затем ее глаза закрываются, а рот борется с улыбкой, которую она пытается побороть, но затем проигрывает. Вот моя девочка.

— Я не знаю, что он так быстро сказал не так, но пошел он. Будь здесь со мной, куколка. Ты самая яркая, самая блестящая жемчужина в море камней, и мне нужно побыть под твоим светом хотя бы несколько часов, прежде чем ты сбежишь от меня.

Не могу удержать свою руку от того, чтобы обхватить ее шею сзади и провести большим пальцем по нежной коже. Она так чертовски красива. Я чувствую, как ее пульс учащается под моими пальцами, и по ней пробегает мелкая дрожь.

— Сави, видя тебя такой сегодня, я должен спросить. Почему ты скрываешься от всего мира? От чего ты прячешься, ангел?

Ее сладкие розовые губы сжимаются, а затем она проводит языком по нижней губе, чтобы увлажнить ее.

— Джуд Диксон, ты откроешься, и я откроюсь.

Она говорит это тихо, как обещание, и у меня вырывается рык собственнической потребности, когда я притягиваю ее еще ближе. Вот она, та самая. Она видит меня. За шутками, за сумасшествием, Сави видит меня. Двигаюсь медленно, мягко, чтобы не напугать ее, и нежно провожу губами по ее губам. Все можно испортить, если поторопиться. Эту девушку нужно ласкать, лелеять. Я должен позволить моей куколке расцвести по-своему, в свое время, а потом, когда она будет готова, я покажу ей животное внутри меня, и я готов поставить свой стартовый бонус за драфт НФЛ на то, что она позволит этому зверю встретиться с ней.

Когда я отстраняюсь, вижу в ее глазах, что она здесь, со мной, поэтому я осторожно поворачиваю ее и веду к остальным.

— Садись за наш стол, куколка. Мы будем есть безвкусную курицу, слушать скучные речи и проверять, сможем ли мы угадать, сколько жен главных спонсоров сделали пластические операции. Когда это нам надоест, мы сможем выпить по рюмке за каждую из этих пластических пум, которые подсунут Тейту ключ от своего номера.

Сави бросает на меня острый взгляд, и я киваю.

— Ага, я тоже возьму парочку. По какой-то причине они думают, что имеют право трахать игроков, потому что муженек выписывает чек. Как будто мы им за это чем-то обязаны.

Ее щеки становятся моего любимого розового цвета, когда она нервно спрашивает:

— Ты… ты когда-нибудь…

Останавливаю нас в нескольких футах от остальных и провожу тыльной стороной своих татуированных пальцев по ее щеке.

— Ничего, ничего не имеет значения, ДВК, ангел.

Она наклоняет голову в сторону в замешательстве.

— ДВК?

Наклоняюсь и снова нежно целую эти мягкие губы.

— Да, ДВК, До Встречи с Куколкой. Все, что имеет значение сейчас — это ты.

— Господи, неужели это Сави? — спрашивает Бек с легким благоговением в своем тоне.

Оглядываюсь вокруг нас, пытаясь заметить ее, скольжу по соблазнительной красотке в голубом платье, пересекающей танцпол, а затем еще раз оглядываю ее с открытым ртом. Нет… блять… не может быть. Это не может быть книжный червь. Посмотрите на эти растрепанные темные волосы. К черту волосы, посмотрите на эту гребаную задницу. Не может быть, чтобы это была она. Как она могла спрятать все… это… под своей старушечьей одеждой?

— Что это за парень ее трогает? — Тейт ворчит рядом со мной, когда она наклоняется и целует парня в щеку.

Мне все равно, кто этот парень, я хочу знать, кто, блять, она. Чувствую себя так, будто меня надули. Эта маленькая мышка не та, за кого себя выдавала, и это меня почему-то серьезно бесит. Бросаю взгляд на Джуда, и он выглядит пораженным. Как будто Сави стала звездой, и он ослеплен ее блеском. Я закатываю глаза, но, как магнит, они возвращаются к ней, когда она пересекает зал по направлению к нам. Чем ближе она подходит, тем сильнее сжимается мое нутро. Есть что-то, что-то в том, как покачиваются ее бедра, как она двигается в этом платье и на каблуках, что грызет мне затылок. Что-то… но я не могу определить что…

Она останавливается перед нами, оглядывает нас с ровным выражением лица и говорит:

— Ну, я здесь. И что теперь?

Тейт говорит ей что-то, чего я не могу расслышать, а затем ведет ее на танцпол, но через несколько минут она отстраняется от него с сердитым выражением лица и направляется к двери. Мои пальцы сжимаются, раздраженные тем, что она уже уходит, когда у меня едва ли был шанс увидеть эту версию или даже принести неубедительные извинения, которые, как я знаю, она заслуживает.

Джуд догоняет ее, а потом она оказывается в его объятиях, и мне хочется ударить что-то, кого-то. Черт, почему меня это вообще волнует? Она не моя девушка. Моя девушка находится в клетке, что бы там Джуд ни говорил на днях. Его губы встречаются с ее губами, и я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на это.

— Посмотрите на это! Держу пари, она трахает их всех. Шлюха!

Злобный тон и слова привлекают мое внимание своей суровостью и тем, насколько неуместными они кажутся в комнате, полной элегантности, и я замечаю ледяную блондинку в красном платье, висящую на руке Хантера Миллера. Не удивлен видеть его здесь. Его семья — старые деньги и является крупным спонсором школы.

— Не знаю, зачем им трахаться с этим. Она полный ноль в спальне, лежала подо мной, как дохлая рыба. Я думал, что трах с девственницей будет более захватывающим, но, наверное, это больше связано с тем, что она такая неудачница, и поэтому все было так плохо.

Вот тот, кого я могу ударить. Этот склизкий ублюдок…

— Это ирония, исходящая от парня, ради которого она снизила свои стандарты, — говорит Бек, двигаясь, чтобы загородить мне обзор и вставая перед лицом Хантера. — Что она сказала? О да, я помню — она просто хотела покончить с этим, поэтому выбрала тебя из толпы, и ты дал ей четырехминутное вступление в… неэкстази. Наверное, это не то, чем ты хочешь хвастаться, Миллер.

Хантер краснеет и выплевывает:

— Что ты вообще здесь делаешь, Харт? Насколько я знаю, ты больше не в команде. Ты просто выброшенный, мясной качок, который идет, о, точно… в никуда. Ты должен стараться, чтобы остаться на уровне.

Тейт толкает меня в бок и тащит Бека назад, как раз когда тот заносит руку, чтобы замахнуться на парня, и бормочет:

— Не то место, чувак. Остынь.

Группа игроков и их спутниц столпилась рядом, как стая гиен, готовых наброситься на объедки, если начнется драка, и одна из девушек тикает высоким писклявым смехом, от которого я хочу использовать электродрель в ухе, чтобы извлечь этот звук. Боже, я ненавижу этих гребаных людей.