Едва ноги доспеха коснулись поверхности, как новый импульс ускоритель вновь швырнул её вперёд. Три стрелы. Две кроваво-алых и одна угольно чёрная, врезались в остатки дымовой завесы, порвав её будто тонкую ткань.

Пока «Шахи» и «Ронины» и другие машины пытались прорваться к базе по земле используя её, как прикрытие, Лата, Али и Абал просто рванулись вперёд, перескакивая колышущееся дымное море.

Никто из них не знал о том, как прошёл бой на орбите Виншара.

Никто из них не знал о проекте «Гунгнир», который многие бы глупо посчитали за «чудо-оружие».

И уж совершенно точно, никто из них троих не знал о словах адмирала Штудгарда, которыми он подвёл линию перед перспективностью подобного оружия.

Вытащенный из рыцарских ножен магический меч не может выиграть войну. Победы достигаются совершенно иным путём.

Но именно здесь!

Именно сейчас!

Эти три человека собирались опровергнуть эти слова. Или, хотя бы, забрать с собой столько, сколько смогут, пытаясь доказать их неправоту.

Три лучших мобильных доспеха, которые когда-либо были созданы человеческими руками.

И трое пилотов, способных поспорить за звание лучших из лучших.

Дьявольски опасная комбинация. Смертельно опасная.

Короткий импульс прыжковых ускорителей и «Шерхан» перелетает ещё шестьдесят метров, тяжело приземлившись у второго оборонительного периметра рейнской военной базы. Его ноги глубоко вгрызаются в твёрдый грунт, пытаясь замедлить тяжёлую машину.

Тяжело вести огонь, когда твой доспех ещё даже нормально не встал на ноги после приземления. Но не для неё. Не для той, кто почти что насиловала себя на тренажёрах, доводя чуть ли не до истощения ради того, чтобы каждое действие было отработано до полного автоматизма.

Выстрел «Лэнса» лазерным копьём рассёк рейнский «Бакхауф». Тот даже не успел повернутся к неожиданному противнику, занятый обстрелом сульфарских и верденских доспехов, наступающих на них с фронта.

Лата успела прикончить ещё одного. Ещё один «Бакхауф» превратился в столб огня, когда лазерный импульс отсёк ему руку и вызвал детонацию боезапаса ракетной установки за правым плечом.

В двадцати метрах от неё «Шерхан» Эль Сарчеса попросту упал сверху на «Шварца» с эмблемой Протектората на броне.

Двадцать девять тонн буквально втоптали его в землю.

Рядом полыхнули залпы сдвоенных плазменных орудий. Это отставший всего на несколько секунд от своих «товарищей» Абал вымещал всю кипевшую в нём ярость на своего врага.

Три чудовищные машины с издевательской прямолинейностью и звериным напором ворвались в оборонительные порядки рейнских мобильных доспехов.

Посеять хаос.

Убить столько сколько смогут.

Приказы Вейл и Серебрякова были максимально просты.

Хаос. Смерть. Кровь. Металл. Наполненные страхом и непониманием крики боли и вторящие им залпы орудий.

Симфония войны.

И три демона, что вырвались из ночных кошмаров.

Чудо оружие не выигрывает войны.

Но оно может выиграть сражение.

И впервые за очень и очень долгое время, Лата улыбалась.

Улыбалась, когда выстрел её «Лэнса» красной иглой вспорол грудную броню одного из «Бакхауфов», сжигая находящегося внутри пилота заживо.

Улыбалась, когда перегрузка вдавливала её в пилотское кресло, а пристяжные ремни до боли врезались в плечи. Так, что до крови протирали кожу даже несмотря на плотный пилотский комбинезон.

Улыбалась, когда больше похожие на когти, пальцы манипулятора её правой руки пробили корпус рейнского «Шварца», добравшись до пилота и превратив того в кровавое месиво.

Она улыбалась даже тогда, когда слышала, как по блокам навесной брони её машины стучат выстрелы винтовок разбегающихся в стороны рейнских солдат.

А затем сметала их со своего пути ударом или испаряла выстрелом массивного лазерного излучателя в руках «Шерхана». Люди горели словно свечки.

Алые копья лазерных импульсов их с Али машин вспыхивали, каждый раз забирая новую жизнь. Подобно косам появившихся из ада жнецов, они собирали свою кровавую жатву.

Удовольствие садиста и мазохиста, слившиеся в одном человеке.

Всего три минуты этой безумной, наполненной насилием схватки, а улыбка уже не покидала её губ, превратившись в уродливый оскал. Даже когда она смотрела на чёрную машину, сражавшуюся рядом с собой.

Она смотрела на «Шиву» и улыбалась о радости. Потому что понимала. Её цель близка. Совсем рядом. Как сладкий десерт, после чудесного и хорошо приготовленного куска мяса с кровью.

И в этот момент, Лата наконец поняла.

Поняла всё, что говорил ей Али. В этом опьяняющем восторге от схватки не на жизнь, а на смерть, она осознала. Каждое слово.

Она действительно была зверем, которого только что спустили с поводка. Злобное животное, которому дали команду «фас» и указали на добычу.

И она повиновалась! Впилась в неё зубами и терзала, пока та не сдохнет!

Какая к чёрту разница!

Прыжок. Короткий импульс ускорителей и «Шерхан» уходит от ракетной атаки. Перегрузка такая, что в глазах на мгновение темнеет, а предупреждающая система доспеха натурально кричит ей в ухо.

Потеряв импульс, машина падает ногами на бетонное покрытие лётного поля и скользит по нему ещё несколько метров на одной только инерции, оставляя позади глубокие борозды. Руки и ноги действуют на автомате, отдавая доспеху привычные команды.

Повернуться на шестнадцать градусов влево. Выстрел. Ещё один «Шварц» превращается в пылающий факел. Его лёгкая броня не может выдержать удар лазерного импульса, способного за мгновение прожечь метр композитной брони.

Вопль системы предупреждения о радарном захвате.

Уклонение и бросок в сторону.

Двигатели «Шерхана» протяжно и оглушительно взвыли. Никаких прыжков. Шестиметровый гигант ушёл вбок, а в том месте где он находился всего секунду назад воздух прошили с полдюжины сорокамиллиметровых бронебойных снарядов.

Со стороны казалось, что она скользит по лётному полю будто по льду.

Но это не так.

Она видела, как это делает Али во время совместных тренировочных боёв. Часами разучивала его движения и тренировалась, чтобы повторять их. Отточить до идеала.

Ослабить давление на левую ногу. Смещение точки центра массы машины вперёд с одновременным запуском основного и дополнительных ускорителей. И в тот же момент оттолкнутЬся от поверхности опоры второй ногой, контролируя силу движения искусственных мышц и приводов машины.

Ей словно несло вперёд на невидимой волне. Всё дело в тонком балансе и контроле работы и движения ускорителей.

И она мастерски овладела этим стилем боя!

Не так-то и просто развернуть уже находящуюся в воздухе машину. А уж когда её масса приближается почти к тридцати тоннам из-за оружия и навешанных комплектов реактивной брони, то задача и вовсе становится невыполнимой. Поэтому их с Вималом ещё в учебном центре королевской армии учили никогда не использовать прыжковые двигатели находясь на прямой видимости и в зоне огня противника.

Но это не относилось к «Шерханам».

Расположенные на поворотных шарнирах оба вспомогательных плазменных двигателя развернулись каждый в свою сторону и дали короткий импульс, заставив «Шерхана» развернутся в воздухе.

Одновременно с этим Лата подала максимальную мощность на излучатель «Лэнса», наплевав на взвывшие предупреждения о перегреве реакторного ядра.

Почти секундный лазерный луч хлестнул по стреляющим по ней рейнский машинам, искалечив оба доспеха будто сотканный из разрушительного света клинок неимоверной длинны. Он полоснул по укреплённому и термостойкому бетону взлётного поля, оставляя за собой линию расплавленного шлака и искалеченные мобильные доспехи, попытавшиеся напасть на Лату со спины.

Всего через секунду рядом с ними возникла чёрная громада «Шивы». Подобно древнему богу смерти, Абал сеял смерть и разрушение.

Выстрел из плазменного орудия уничтожил один из раненых «Бакхауфов». Лишившегося левой ноги и упавшего на поверхность лётного поля «Шварца» хашмит добил, попросту наступив ногой на то место, где находилась кабина пилота. Для почти что сорокатонного «Шивы» это всё равно, что ребёнку раздавить игрушку.