Я шел рядом с ней и сестрой, пытаясь помочь обеим девушкам, но ни одна не позволила. Любимая до сих пор была уверена, что мы не можем быть вместе, потому что ее не примут стражи. Она всеми силами пыталась заставить меня отказаться от желания тоже стать изгоем и последовать за ней. Тем более увидев место изгнания…

«И вот мы идем вместе по этим землям, но совершенно не собираясь оставаться здесь… Или все же придется?», — подумал со странным чувством.

Лира же была упряма как настоящая варга. Это животное могло даже не есть сутками и умереть от голода, даже если плод лежал рядом. Никто не знал настоящую причину, но об упрямстве этого пушистого и небольшого зверька ходило множество смешных и грустных историй. Кто знает, почему те были такими? Но уговорить их было невозможно.

Мы шли третий день, мучаясь жарой и жаждой, как вдруг вдалеке показались низкие, кривые постройки. Даже скорее лачуги, словно сделанные впопыхах. Они лепились друг к дружке и были из песка, грязи и даже не хотелось думать, чего еще. Как в этом жить, просто не представлял. Вдруг из одного из строений стали выходить люди разных возрастов в старых одеждах. Но по мере нашего приближения, вдруг стали прятаться обратно. Это было странно.

— Они не хотят нас подвести, чтобы не сделать изгоями, — тихо, словно в ужасе сказала Лира, — и я их понимаю.

— Не говори ерунду. Мы же пришли их спасти, — сказал удивленно

— Но они этого не знают. И ты не представляешь, что чувствуешь, когда тебя вмиг забывают. Тот позор. Ту боль. Страх неопределенности.

Мне так хотелось ее обнять в этот момент, но не решился, зная, как нервно Лира воспринимает каждое мое прикосновение. Тогда уверенно вошел в первый попавшийся дом и увидел там женщину. Ей было около шестидесяти или меньше, тут сложно было понять. Но ее лицо еще хранило былую красоту.

— Стражи? — выдохнула она в шоке, — уходите, прошу вас. Мы изгои. Вы навлечете на себя беду, — говорила она, пытаясь уйти, закрыться, скрыться в одной комнате, где такое было невозможно. Убогость жилища даже по нашим мерками поразила.

— Не надо. Мы пришли за вами. У вас есть дар стража. Просто мы не знали этого, а теперь знаем, — уговаривал ее, но видел в ее глазах лишь боль и отчаяние. — И даже видели тот в действии. Клянусь.

— Не лги, страж, — сухо и строго сказала изгой. — Это невозможно. Ты же видишь мои глаза? Тут не о чем говорить, — зло и с отчаянием говорила она.

— Как вас зовут? — спросил, пытаясь хоть как-то пытаясь наладить общение. Женщина была настроена очень агрессивно и недружелюбно.

— Это не важно. Уходи и не подвергай себя опасности, — неожиданно приказным тоном сказала та.

— Лира, подойди, — позвал я тогда, видя, что никак не удается уговорить. И значит лучше показать.

Девушка робко вошла и осторожно встала рядом. А я произнес:

— Видите, у нее голубые глаза? Это и есть ваш дар. Но он не для ведьм, а для волшебников. Только она может убить злого волшебника.

Женщина ошарашенно и завороженно смотрела, не двигаясь. Словно в оцепенении.

— Это правда? — наконец выдохнула она потрясенно.

— Да, — кинула Лира, — это так и есть

Тогда изгой вдруг подошла ко мне, в ее глазах стояли слезы.

— Ты точно пришел за нами?

— Да,- подтвердил тихо. — и не уйдем без всех изгоев, кто здесь есть. Мы пробудим ваш дар. Все для этого сделаем.

Вдруг она посмотрела пристальней.

— А как тебя зовут, страж?

— Арай.

— А как зовут твою мать?

— Кайри.

Женщина вдруг как-то загадочно и грустно улыбнулась, а потом тихо произнесла:

— Когда я уходила, твоя мама только была беременна. Они хотели так назвать сына. Как же ты вырос. И так похож на отца.

— Глаза папины, — пробормотал растерянно, только сейчас осознав это. Просто цвет другой.

— Я сестра твоего отца. Керлис.

— Моя кто? — тупо переспросил. Теперь та тоска в голосе отца стала понятной.

Тетя лишь улыбнулась в ответ, смотря с тихой грустью.

Уговаривать остальных пришлось дольше, но в итоге все они оставили свое жалкие лачуги и пустились с нами в обратный путь. Всего их оказалось десять. И вот мы пересекли барьер и очутились опять на землях королевы Каролины. Оставшееся в лагере стражи настороженно отнеслись к изгоям, потому что не видели, как те живут, встретив нас молча. Они видимо не верили, ято мы вообще вернемся с ними. Но тут вдруг Зорвес, самый старший из нас и кто остался в лагере замер, увидев Эра. Того самого парня, которого изгнали на подсмотренной мной Церемонии, и прошептал:

— Сынок….

А затем бросился в объятия парня. И в этот момент ни один из нас не остался равнодушным, смотря на бывших друзей и родных…

Обратно и в поисках ведьмы мы шли медленнее. Изгои были очень истощены, пришлось их даже лечить, а все больше откармливать. Те были слабы и долго в привычном нам темпе идти не могли, как ни пытались не показать усталости. А мне мечталось, как сделаем из бывших изгоев настоящих стражей, чтобы уже ни у кого не было сомнений в их даре.

Так как идея с ведьмой и зельем для новых стражей была моя, то и идти нужно было мне. После долгих уговоров, получилось убедить в этом всех. И вот уже шел в деревню. Узнал в деревне про ведьму и теперь направился к ней в гости. Домик был неказистый и стоял в отдалении. Когда вошел внутрь, та сидела за столом и удивленно посмотрела.

— Страж? — выдохнула та испуганно, — но я не участвовала в бунте. Не трогай меня.

— Ты ведьма и этого достаточно, — произнес я. — Но у тебя будет шанс остаться в живых, — сказал зловеще.- Если кое-что сделаешь.

У нее сразу загорелись надеждой глаза. Все-таки желание выжить любой ценой была для них самым важным.

— Как?

— Дай мне свою силу. Не всю, только часть. Мне нужно для напитка. Тогда оставлю тебя в живых.

— Ты о чем, страж? — выдохнула ведьма в шоке. — С его это мне для тебя что–то делать? Ты же все равно убьешь.

— Ну, как хочешь, — вдохнул я, и бросил гуор лишь как оружие, — теперь, видимо да.

Тот вошел в нее острым лезвием, а из раны стала сочиться темная и густая субстанция, которая когда-то была кровью. Тогда взял миску и стал собирать. Ведьма шипела и ругалась, но сделать ничего не могла. В этом и был секрет гуора. Вдруг понял, что для меня происходящее словно освобождение от кошмаров, которые до сих пор мучили. Пусть не месть, но как будто отдавал должок всем тем тварям, которые пили мой собственный дар.

— А могла выжить, — сказал напоследок и дотронулся до нее Прикосновением стража, убедившись, как та рассыпалась в пыль.

Обратная дорога в лагерь, с чашей полной этой черной жижи, была странной.

Морен дал нам рецепт, и с согласия сестры заколдовал Саелу сделать напиток, который волшебники нашли и считали самым похожим на нужный нам. Наконец тот был закончен и висел в котелке над костром.

— И кто рискнет это пить? — вдруг сказал один из стражей опасливо, зная самый важный ингредиент, ощущая почти рвотный рефлекс.

— Я, — сказала Керлис, встав. Она сдружилась с моей сестрой, когда узнала еще и о племяннице. — Все равно нечего терять, — сказала женщина смело.

Саела же признательно посмотрела на тетю, волнуясь и не зная, получился ли напиток. Мы все, затаив дыхание смотрели и напряженно ожидали, что будет, как та сделала глоток и замерла. В какой-то момент женщина вновь моргнула. А потом посмотрела на меня…. Все выдохнули. Керлис смотрела на нас голубыми глазами и озиралась.

— Как ощущения, тетя? — улыбнулся, подходя.

— Потрясающе, — выдохнула женщина. а Саела бросилась ей на шею от радости.

Невольно посмотрел на Лиру. Та стояла бледная и взволнованная. Для всех присутствующих это была надежда на новую жизнь…. Но думала ли она так же?

И вот мы все вместе дошли до хребта. Бывшие изгои, а теперь новые стражи, стояли, замерев и не веря.

— Не думала, что еще хоть раз буду здесь, — тихо сказала тетя, пожирая глазами родные виды.

— Осталось самое малое, — сказал я и улыбнулся, сам предвкушая возвращение домой.