Пришлось идти за ягодами и чем-нибудь еще, что могло пойти на завтрак по-быстрому. Охотиться на очередного зайца просто не было сил. В итоге углубившись в лес, нашел тихое небольшое озеро, где с удовольствием и ностальгией выкупался, прибодрившись настолько, что поймал непонятную рыбешку. Та, приготовленная на огне, вполне сошла на хороший перекус завтрака и даже почти обед, сразу придав сил.

Уже сытый и довольный огляделся. Природа вокруг пусть и была более суровой, даже в чем-то зловещей, но все равно прекрасна. Щебетали птицы, собираясь подальше. Может даже к нам. Рыскали звери, готовясь к зиме, которая обещала быть суровой, судя по ночным холодам. В таких местах мной всегда овладевало спокойствие. Потому и подумать предпочитал в уединении.

— Интересно, а какое здесь лето? Когда зелень вокруг и солнце греет сильно, а не словно напоминание о ласке.

Мне захотелось уже быстрее увидеть какое оно здесь. Так ли похоже на то, которое было круглый год в земле стражей. Это заставило вспомнить о родине. Печаль и тоска о родных и близких заставили тяжело вздохнуть. Но решил не раскисать, собрался и пошел дальше по дороге, продолжит служить. Помогать людям. Чтобы хоть так быть ближе к родным. Или забыться.

Новая деревушка оказалась совсем крохотной. Тут и харчевни то не было. И меня отправили в какой-то зажиточный по местным меркам дом, где можно было получить еду, оказавшейся крайне скудной. Только хлеб, вода, лук и овощи, никакого мяса. И там же остановиться на ночь. Тут же вспомнился ароматный зажаренный заяц на импровизированном вертеле, который странным образом испарился. Вернее был кем-то съеден. Стало интересно, кто водится в этих лесах с таким прожорливым аппетитом. А после того приема, который получил в деревушке, хотелось вернуться в лес и поймать еще одного зайца. Посмотрел на селян.

«Эти несчастные точно бы убили за мясо»

Во всяком случае так показалось. От количества лука до сих пор преследовала легкая изжога. И задерживаться тут дольше как-то совершенно не хотелось. Мне было приятней в холоде, но на природе, чем в этих темных старых неуютных домах и на овощах. Неожиданно когда уже уходил по главной дорожке из деревни, ко мне подошло сразу несколько человек. Они окружили и смотрели с надеждой, а затем неожиданно стали наперебой жаловаться и просить уничтожить какое-то чудовище. Оно было создано ведьмой, последние три месяца воровало малочисленный скот, пугало детей и их самих. Люди говорили, как один раз поймали и забили того, надеясь, что сдохло. Но монстр выжил и стал еще злее. И теперь они уже боятся ходить в лес, поэтому живут почти впроголодь. А я уже ничему не удивлялся, вспомнив своего ночного пожирателя зайца.

«Интересно, их зверь и мой тайны прожорливый гость, ни один ли и тот же? »

А теперь имея собственный корыстный интерес к этой твари, согласился сразу и без сомнений. Хоть и без этого тоже не отказался.

— Хорошо, убью этого монстра, — сказал успокаивающе, — просто пропустите тогда.

Люди почтительно и радостно расступились, а я поторопился в лес на свое прежнее место.

Приготовив ловушку, лег спать, сделав вид, что сплю. Ароматный и более сырой заяц призывно лежал, ожидая своей участи. Я не двигался и наблюдал, почти не дыша.

Долгое время все было тихо, птицы давно спали, только хищники вышли на охоту. И вполне возможно, монстр тоже рыскал в другом месте. Но вдруг совсем рядом услышал звук ломающихся веток и шорок под тяжестью. Кто-то крался. Меч и кинжал был наизготовку. Звук подтвердил то, то тот лакомился моей приманкой. Тут же вскочив, уже был готов прирезать зверя, но замер. Тот был почти не виден в темноте, черный, чуть больше крупной собаки. Но эта заминка дала тому возможность учуять мой запах. Монстр посмотрел прямо на меня, зарычал и набросился, защищая добычу. Его глаза горели красным.

— Ну ты и страшен, — выдохнул невольно, уже понимая, как тот валит меня на землю, а страшная пасть к огромными зубами уже клацала совсем близко к лицу. Возможности и сил хватало только на то, как бы самому не стать его добычей. Но сделав рывок, больше в отчаянии, придавшему сил, изменил положение. Теперь монстр был внизу, а я достал кинжал, намереваясь убить страшное чудовище.

Дар накрыл сам, неожиданно. Даже не пришлось напрягаться. Словно прозрев, увидел выпирающие ребра монстра, скорее поняв истощенность, рубцы от ран. Тот тихо лежал обессиленный последней атакой на меня. Сил бороться за жизнь у него не осталось. К тому же понял, что это невзрослая особь. Молодой монстрик. И в этот момент внутри появилось ощущение отсутствие зла в этом создании. Только голодный, потерявшийся и пытающийся выжить. Как умеет и может.

— Да ты ж… — выдохнул резко и ошарашенно, убирая кинжал.

Тот замер, будто понимал речь. Острые длинные уши, похожие на собачьи, только торчащие вверх и длиннее, повернулись на мой голос. А я смог рассмотреть того внимательнее с помощью дара. Передо мной была разновидность борага. Мы изучали их, но этот отличался. Тело было покрыто более длинной шерстью, глаза красные, а не зеленые, когти намного длиннее, похожие на крюк каждый. В остальном похож на собаку. Невольно сглотнул, представив, как бы было, будь у того силы драться. Вряд ли бы я выжил.

— И что с ним делать?

Я был озадачен, не зная, как поступить. Отпустить не мог, но и убить тоже. Тогда нашел в бауле ремень и цепь. Та была необычной. Это тоже был подарок отца. Цепь, скованная волшебником могла увеличиваться в длину на столько, насколько это было нужно стражу. Лишь слово, и та крепко держала ведьму или колдуна на необходимой длине. Те не могли повлиять на наш металл. Тогда из запасного ремня сделал нечто, похожее на ошейник, надев на еле-еле брыкающегося монстра, а затем прикрепил цепь к себе.

— Для твоего же блага. Не убивать же тебя? — шептал при этом, пытаясь втолковать бешено вращающему глазами животному, что не причиню вреда. Тот вырывался, но цепь держала крепко. Когда закрепил ту на талии, подошел к почти доеденному зайцу и принес зверю.

— Ешь, — сказал ему, — а утром отведу тебя подальше.

Тот посмотрел враждебно, но был настолько голоден, что даже опасливо и зло смотря, все же стал отрывать по кусочку. А я не мешал. Когда подложил добавку, уже насытившись, тот присмирел и даже вроде задремал.

Опасаясь своего пленника, решил дежурить у костра и не спать. А заодно подумать, как так получилось, что зверь, который поранил отца, не является злом. И я не могу его убить….

Глава 14

Ночь медленно близилась к рассвету, я расслабленно пошевелил палкой тухнущий костер, прощально потрескивающий в ответ, и задался вопросом, что же делать теперь. Отвести подальше и бросить бедолагу, израненного и голодного, пугающего всех вокруг, потому что таким уродился, я не мог. А потому решил подкормить борага пока не окрепнет и потом уже продолжить путь.

— Ну и задал ты мне задачку, — выдохнул, посмотрев на нервно спящего животного. Тому явно снилась погоня или охота. Тот смешно дергал лапами и скулил. — А может сниться, как его догоняют?

Тогда вдруг решил помочь и его ранам. Осторожно подошел и перевязал пасть с похожими на акульи зубами, чтобы не укусил. Даже такому некрупному и невзрослому животному ничего не стоило отхватить мне руку. Уж пальцы точно. Бораг тут же проснулся и нервно захрипел, а в глазах было ожидание боли от человека.

— Прости, — выдохнул я с грустью и стал осматривать нагноившиеся раны. Те не были так ужасны изначально, люди не успели навредить существенно, но начавшееся заражение оказалось сильным и приняло животному боль при каждом движении. — Не удивительно, то ты так ослаб, — пробормотал я, вспомнив про мазь той женщины, которую все принимали за ведьму. Не хотелось пробовать сразу на себе. А тут был отличный случай протестировать нахваленное зелье. Тогда снял с себя цепь и обвязал толстое дерево, а сам сходил за водой к ручью, который приметил еще раньше. Затем развел порошок и стал намазывать пахнущую болотным запахом жижу на раны. Бораг нервно дрожал, то ли от боли при прикосновении, то ли от страха. Его лапы сводило судорогой, от чего тот дышал порывисто и испуганно. Мне даже на секунду показалось, что лекарство изрядно жжет, лишь радуясь своей предусмотрительности не пробовать на себе, когда зверь в какой-то момент тихо заскулил, рыча. Пытаясь вырваться так отчаянно, что пришлось затянуть цепь сильнее. В глазах монстра теперь была жажда кровавого убийства. Меня…И красные глаза горели, лишь усиливая это ощущение.