— Что же ты такой упрямый? — Капля едкого пота, скатилась с уродливого лба, нависшего над богатырем монстра и капнула на губы парня жгучей кислотой. — Другой бы сдох давно, а ты трепыхаешься. — Нога все ниже и ниже опускалась, преодолевая сопротивление лопающихся от напряжения мышц, и целясь дрожащим от напряжения костяным наростом в горло. Еще немного, и наступит конец неравной схватки.

— Убью. — В шею монстра вцепились сзади пальцы пришедшего в себя Бера, видимо от клокотавшей в нем ярости забывшего про меч. — Удавлю гниду.

Давление сразу спало, дав возможность богатырю откинуть ступню в сторону и откатится в безопасное место. Федогран быстро оглянулся.

Камал с трудом поднимался на ноги опираясь на меч. Вул, перекинувшись в волка, летел в сторону Дэва, целясь ощерившимися клыками тому в горло, а сам монстр заваливался на спину, подминая не разжимающего пальцы, душащего его, медведя, пытаясь переломать тому своим весом кости.

Вновь удар ультразвука, и вновь катящиеся по полу безвольными куклами тела друзей. Медлить нельзя.

Федогран прыгнул, на лежащего врага целясь тому в грудь, но был жестко встречен пинком ноги, отбросившим его и приложившим позвоночником о стену. Сознание на миг погасло, потушенное спазмом задохнувшихся легких, но он тут же пришел в себя, стоя на коленях, и хватая глоткой, почему-то горячий воздух. Вовремя. Мгновения хватило богатырю, чтобы отвести мечем в сторону острые когти, и полоснуть по открывшемуся боку. Рев боли сотряс пещеру, осыпавшись каменной крошкой с потолка. Но это еще была не победа. Дэв отпрыгнул, и уставился немигающим взглядом на героя.

— После того, как я убью тебя, то сохраню голову, как самый дорогой трофей. Гордись батыр. Ты будешь удостоен великой чести, висеть на стене в моем логове.

— Много слов, уродец. Кто много болтает, то мало делает. — Федогран быстро приходил в себя, восстанавливая дыхание. — Одно могу тебе пообещать, твою башку я не понесу с собой, тут оставлю, слишком тяжелая и уродливая.

Последние слова Федогран встречал с выставленным вперед мечем, так как Дэв попытался прыгнуть в очередную атаку, но у него ничего не вышло. Он внезапно оступился и завалился на бок, а из-под его ступни выскользнул, зловеще улыбающийся шишок. Тут же в глотку монстра вцепился пришедший в себя Вул, а в спину воткнулись одновременно два клинка, один Бера, второй Камала. И конец в сражении поставил Федогран, одним махом полыхающего оружия снеся с плеч уродливую голову.

— Этот гад едва меня не раздавил. — Отплевываясь, и вращая бешеными глазами, Илька сплюнул на вздрагивающую конвульсиями тушу.

— Ты его что, укусил? — Хохотнул нервно Вул.

— Ну да, чем его мне еще прикажешь было резать. Ножей у меня нет, не люблю я эти железки.

— Спасибо, брат. — Федогран опустился и сел изможденный на землю. — Если бы не ты, мы бы не справились.

— А! Ладно. Какие тут счеты. Свои. Да и весело с вами.

— Агли! Дочка! — Зазвучал внезапно напененный болью, взволнованный голос Камала.

— Любимая, ты где?! Отзовись!!! — Забегал по пещере заламывающий в отчаянии руки Бер.

Ответа не последовало.

Отчаяние плескалось во влажных глазах, готового расплакаться от бессилия медведя.

— Что делать? Брат! — Голос дрожал, а руки тряслись. За его спиной стоял не менее отчаявшийся Камал, хватающийся то за сердце, то за яблоко меча. — Мы перерыли все, но тут нет никаких следов. Нас обманули!

— Успокойся. — Угрюмый Федогран смотрел в землю и думал. — Не суетись. Ты много бегаешь. Суета никогда не приносила результата. Вспомни Яробуда. Дед, был бы жив, сейчас бы врезал тебе подзатыльник, для успокоения.

Бер прав. Девушки нет. Но к чему тогда этот обман. Зачем это змею, а тем более богу. Для того чтобы привязать богатыря к степному племени? Что бы он помог отбиться от нашествия? Бред. Такими действиями можно только оттолкнуть, но никак не привязать. Значит обмана никакого нет. Девушка где-то тут. Только вот где. Кругом камень. Даже намека на проходы в стенах, а тем более на двери, нет. Есть от чего впасть в отчаяние.

В памяти всплыли пророчества змея-оракула:

— Новый друг покажет путь,

К входу в логово проводит.

Но не этом цели суть:

Не терявший, не находит.

С первыми двумя строками все понятно. Тут про крылатого коня, и про Албасты, а вот то, что дальше, наконец приобретает смысл. Бер с Камалом потеряли дорогого их сердцу человека, значит они и должны его найти. И еще. Вход в логово. Если бы не Албасты, они его бы никогда не нашли. Что он сделал? Да просто обратил их внимание на то, мимо чего они проходили много раз по невнимательности. А значит…

— Попробуйте представить Агли, такую, какая она существует в ваших воспоминаниях. Не отвлекайтесь ни на что. Полная концентрация. Ищите не глазами, а сердцем, идите в ту сторону, в которую ведет оно, а не разум, и присматривайтесь, обращая внимание на все, даже на самые мелкие детали. Вы двое потеряли самое главное в своей жизни — любовь, и теперь только вы сможете ее найти. — Посмотрел Федогран на застывших около него, отчаявшихся Бера и Камала. Едва заметная искра надежды вспыхнула в глазах мужчин, совсем слабенькая, на грани затухания? Но не из искры ли рождается огонь, не она ли дает начало бушующему пламени? Просто нужно вовремя поддержать. Не дать погаснуть. — Я верю в вас. Вы найдете. Таково пророчество. — Добавил уверенно богатырь.

Вновь потянулись скребущие душу ожиданиями минуты. Как всегда, время замедлилось. Числобог любит издеваться над чувствами людей, ускоряясь, когда не надо, и почти останавливаясь, когда что-то ждешь. Такова его сущность. О чем думают, и почему так, или иначе поступают боги, нам, простым смертным не понять. Неподсудны они.

Камал и Бер ходили по залу, угрюмые и сосредоточенные, полузакрыв глаза, и сконцентрировавшись на собственных ощущениях. Долго ничего не происходило. Сначала Камал шел в одну сторону, а Бер в другую, потом они менялись местами, и так несколько раз.

— Нашел! — Внезапно Бер подпрыгнул и опустился на колени посередине пещеры. Его трясущиеся руки опустились в пустоту, и та расступилась, открыв спящую девушку, волосы которой гладили покрытые шрамами огромные ладони богатыря. — Она спит. — Прошептал он, нежно всматриваясь в лицо.

— Дочка. — Согнулся над бесчувственным телом сотник. — Что с тобой. Проснись. Это я, твой отец. Ты меня слышишь?

— Спящая красавица. — Пробурчал Федогран. — Это похоже на сюжет сказки. Попробуй Бер ее поцеловать.

— Да не в лоб. Дурак. — Рявкнул шишок на склонившегося над девушкой парня. — Чай не покойница она. В губы целуй. Авось даст, проснется.

Богатырь припал к губам девушки поцелуем, долго не мог оторваться, несмотря на протестующее шипение за спиной Камала, но, когда поднял голову с влажными от слез глазами, все осталось по-прежнему.

— Она не встает! — Простонал он, вытерев руками глаза.

— Как же так? Доченька. — Обнял девушку сотник. — Что делать? — Повернул он голову и посмотрел с надеждой на Федограна. — Помоги богатырь. Ты богами избран. Попроси за нее. Молю. Бери что хочешь, все отдам, только помоги.

— Жизнь отдам. — Пополз на коленях к ногам Федограна медведь. — Спаси Агли.

— Ты сдурел! Брат! Встань немедленно! — Отпрыгнул назад ошарашенный происходящим юноша. — Как ты мог подумать только, что я посмею что-нибудь у тебя просить. Бери ее на руки и пошли отсюда на свежий воздух. Нечего тут больше делать. Хотя стой. — Внезапно осекся он. — Есть еще одно. Су-Анасы просила меня найти гребень. Мне кажется это важно.

— Этот? — Ладонь Камала разжалась, и на ней сверкнул маленький, ажурный гребешок. — В волосах нашел. Не дочкин он, точно знаю. Думал из-за него она не просыпается. — Пояснил сотник, и протянул находку Федограну. — Бери.

Они выходили из камня по одному, и их встречал улыбающийся и пританцовывающий Албасты:

— Я понял, что у вас все получилось. Жизнь возвращается в этот лес. Смотрите. — Вытянул он руку. — Это бабочка. — Пояснил он свои слова недоуменным героям. — Насекомые первыми почувствовали изменения. Скоро запоют птицы, появятся звери, и снова гордый лось придет на берег на водопой, а бобры построят плотины. Жизнь заполнит пустоту. Я рад, что стал участником великого подвига. Помог свершиться справедливости. Но почему вы грустны? Я не вижу радости на лицах. — Его взгляд стал озабоченным, и в этот момент вышел Бер с бесчувственным телом девушки на руках. — Что с ней?