Их затянуло в мелькающий красками круговорот, стремительно закружив в падении в бездну узкого прохода, ведущего домой. Сзади схлопнулось, глухим шлепком, зево кляксы чуждой реальности, а впереди, где-то далеко, на грани видимости искаженного пространства, появился кусочек зеленого луга, одинокая березка на фоне лазоревого неба с белоснежными кучеряшками облаков и лента искрящейся голубизной реки.

Еще совсем немного, самую капельку, и они вновь вступят на знакомую, дорогую сердцу землю, на дорогу, ведущую к дому. Вновь засияет над головой жаркое солнце, и они вдохнут, полной грудью, аромат луга, леса, реки, или еще чего-то такого, родного, того куда выкинет их этот удивительный тоннель. Уже скоро.

Падение, или вернее парение к долгожданному выходу оборвалось неожиданно, резко, и дикой болью ожога на правой ноге, рванув на уровне лодыжки. Чья-то сильная, огромная, сотканная из потустороннего мрака, безжалостная ладонь, ухватила Федограна, пылающей яростью, пятерней, и с диким, полным отчаяния и злорадства хохотом, зазвучавшим сразу отовсюду, швырнула в открывшийся рядом, черный, воняющий разлагающимися трупами, новый, параллельный тоннель.

Тьма мгновенно окутала, почти вернувшихся домой героев, покрывалом отчаяния. Выхватив, моментально вспыхнувший молниями и солнечным светом меч, Федогран осветил пространство, рванувшее от него с визгом, лоскутами черной боли, в разные стороны, и увидел сочащиеся гноем и кровью полупрозрачные стенки жуткого нового тоннеля, за которыми виднелись тянущиеся к нему скрюченные пальцы, не упокоенных, обманутых в послесмертии Чернобогом, душ. Куда теперь занесет их извращенная фантазия, разозленного, испуганного вторым поражением подряд, лживого бога, богатырь выяснять не стал. Ничего хорошего это не сулило. Он воткнул острый клинок в стенку прохода, и тут же оглох от вопля боли.

Отвратная грязно-зеленая, зловонная жижа, вперемешку с остатками человеческих скелетов, с разлагающимися кусками остаточной плоти на желтых, заплесневелых костях, хлынула из потянувшегося длинного разреза, залив с головы до ног наших героев, и зашипела на новом, драконьем шлеме, как на раскаленной сковороде пузырями запаха разложения.

Падение сразу заметно замедлилось, а вопль сменился в монотонный визг множества страдающих глоток.

— Руби! — Прямо в ухо заорал шишок, отплевываясь и кашляя. — Не останавливайся. Это живая плоть, ведущая куда-то, куда даже представить страшно. Убей ее, пока нас не уничтожили. Быстрее!

Просить два раза не пришлось. Федогран принялся без разбора рубить на право и налево, полосуя кишку неведомого чудовища, и в конце концов та не выдержала и лопнула с противным чавканьем, выплюнув их в незнакомую пустынную местность, больно ударив о землю.

Кругом, на сколько хватало взгляда, простиралась бескрайняя степь. Солнце стояло в зените, заливая полуденным жаром пространство. Сочная высокая трава, по колено, с полянками-пятнами вкраплений разноцветных цветов, разбросанных тут и там повсюду. Там белеют ромашки, а вон там, слева васильки отражают небо, а чуть дальше одуванчики и мать-и-мачеха, желтыми солнышками радуют глаз. Картина восхитительная, если бы не одно, но — это новая, полностью незнакомая местность, и путешественники не имеют ни малейшего представления, куда занесло их в этот раз.

Где они? Что делать, и куда теперь идти? Воняющая трупами одежда, слипшиеся зеленой коркой волосы. Ни воды, ни еды, ни лошади. Только меч шлем и впереди неизвестность.

Вновь злодейка судьба швырнула его куда-то. Хорошо если это земля. Тогда хотя бы шанс вернуться остается. А если нет? Если сейчас тут какие-нибудь зеленые человечки повыскакивают, или…?

— Кто-то скачет. — Выплюнув зеленый сгусток гадости изо рта произнес Илька. — Сейчас познакомимся с местным населением. Может даже подружимся.

— Это что еще за чучело? — Илька в удивлении вылупил глаза, возбужденно задергав Федограна за мочку уха.

— Вот это да. — Ответил тот не менее удивленно. — Не думал, что они существуют на самом деле.

— Это куда же нас занесло, что я о таких даже не слыхивал? — Шишок даже присвистнул, не справившись с эмоциями.

— Скорее всего далеко. Но Судя по тому, что тут свободно гуляют персонажи мифов древней Греции, мы на Земле, и это уже радует. У нас явно есть шанс вернуться домой.

— Это какой же из богов над ним так поиздевался? — Илька сочувственно вздохнул. — Даже мне в голову не пришло бы к крупу лошади прилепить тело здоровенного мужика. Но скажу честно, положив руку на грудь: «Есть в этом что-то такое, что будоражит сознание. Героическое, что ли. Эпическое.» Мне нравится.

Легендарный персонаж из сказок, прочитанных в учебниках истории, приближался, разглядывая из-под прикрывающей глаза ладони, неизвестных гостей, и явно не торопился.

Кентавр! Кто бы мог подумать, что эти полу люди, полузвери, существовали в реальности, а не были вымыслом врунов-философов из древней Греции. Федогран смотрел во все глаза, и не мог поверить в происходящее, слишком это было невероятно, хотя его, пожалуй, уже было сложно чем-то удивить, после всего того, что приключалось с ним в этом мире.

Мускулистое тело атлета и породистого жеребца соединенные в одном теле. Копна пышных, длинных, иссини черных волос, спадала на бугры мышц голой, загорелой до бронзы груди. За плечами длинный тугой лук, а в руках тяжелое копье.

Лошадиная часть, вороного жеребца, аккуратно переставляла копыта, словно боясь раздавить кого-то в траве, и своей походкой, больше походила на охотящегося за мышью кота, чем на коня.

Не доехав буквально несколько шагов, до застывших в изумлении путешественников, кентавр остановился ровно на таком расстоянии, чтобы в случае опасности, дотянуться острым, стальным наконечником длинного оружия до противника. Голубые, жесткие глаза уткнулись в лицо Федограна внимательным, вопросительным взглядом. Широкие ноздри большого носа, похожего на лошадиную морду, вздернулись в верх, втянув воздух, принюхались к незнакомому запаху, а и так морщинистый лоб еще больше покрылся складками, сведя густые брови удивленным домиком.

— Ты кто? — Всхрапнул кентавр по-лошадиному. — Твой запах мне незнаком, а вид этого недомерка у тебя на плече, говорит, что ты не из этих мест. — Длинное копье, легко, словно было сделано из пуха, указало на застывшего в удивлении шишка.

— Сам ты недомерок. — Обиженный Илька, мгновенно очнулся, и даже подпрыгнул от таких слов, возмущенно зашипев. — На себя посмотри, четвероногое извращение. Насмешка богов.

— Ого? Оно еще и разговаривает, да еще и дерзит? — Кентавр злобно зафыркал и насупился. — Это где же такие водятся? Отвечай воин. Я не привык долго ждать. — В глазах человека-лошади заблестели огоньки злости.

— Нет. Ты видел, Федогран, какой хам нам встретился на пути? Он явно напрашивается на взбучку. Я такого не потерплю! — И не дав ничего ответить, и даже понять, что задумал, ловко прыгнул с плеча нашего героя, и прокричав в полете. — Не встревай я сам накажу! — Вонзился зубами в нос дерзкому незнакомцу.

Тот, взревел от боли, отбросив в сторону копье, и попытался ладонью прихлопнут агрессора, но не принял во внимание ловкости последнего, и в итоге, с огромной силой, врезал сам себя так, что прослезившиеся глаза сбились в кучу, ну а шишок, тем временем, благополучно избежав наказания, уже перелетел на мускулистое плечо, и вгрызся в толстую мочку вражеского уха.

— Я тефе покафу недомефок. — Злобно причитал он скороговоркой, быстро работая челюстями и сплевывая сочащуюся кровь с уголков губ. — Ты у меня фейфяс профения профить будефь.

Кулак взбешённого кентавра безрезультатно пролетел в том месте, где только, что был маленький агрессор, но Илька, уже, лихо подпрыгнув, перескочил снова на нос, где, сверкнув в голубые, перекошенные болью и злобой глаза врага, ничего хорошего не обещающей улыбкой, куснул за ноздрю, и оттолкнувшись от переносицы, перелетел на другое плечо, впившись в уже другое ухо зубами.