Тумбридж был неудачным эпизодом для армии. Ни Уоллс, ни Макларнон впоследствии не были осуждены за какое-либо правонарушение за их участие в вечерней драме. Погиб человек, кото­рый был если и не совсем невиновен в связях с террористами, то, по крайней мере, не являлся членом ИРА. Вероятность того, что солдаты были скомпрометированы на своей позиции в тече­ние нескольких дней, не подозревая об этом, также, должно быть, вызывала беспокойство. Единственным утешением, которое можно было найти, было изъятие огнестрельного оружия.

Для сил безопасности обладание разведывательной информацией от информаторов создавало реальные дилеммы. В то время как основное внимание сосредоточено на операциях по противо­действию действиям республиканских группировок, очевидно, что проникновение лоялистских террористических организаций также иногда должно давать шанс упредить их действия. Тем не менее, за многие годы операций спецназа только один лоялист был застрелен армейским спецна­зом после убийства католика в конце 1989 года.

С 1987 года у сотрудников подразделения полевых исследований, элитной армейской команды по агентурной работе, был высокопоставленный агент в Ассоциации обороны Ольстера. Брайан Не­льсон, бывший военнослужащий полка «Блэк Уотч», вернувшийся в Ольстер по приказу ППИ после работы в Германии. Нельсон раньше был лоялистским террористом, и армейским агентом, но по возвращении стал старшим офицером разведки АОО, сыграв ключевую роль в борьбе с ка­толиками. Работа Нельсона ставила его в идеальное положение для того, чтобы дать силам без­опасности шанс предотвратить подобные убийства. В январе 1990 года детективы из расследова­ния Стивенса, расследовавшие, каким образом лоялисты получили разведывательные документы сил безопасности, арестовали Нельсона. На суде в январе 1992 года Нельсон признал себя ви­новным по пяти пунктам обвинения в заговоре с целью убийства и пятнадцати другим преступ­лениям. Представители Короны в последнюю минуту сняли два обвинения в убийстве, что при­вело к заявлениям о сделке, в результате которой Нельсон признал себя виновным по менее тяж­ким обвинениям, чтобы предотвратить обнародование подробностей его секретной работы.

Выяснилось, что Нельсон заранее сообщил своим кураторам о планах АОО убить двоих, подо­зреваемых лоялистами как республиканские террористы. Джерард Слейн и Теренс Макдэйд бы­ли застрелены в 1988 году, несмотря на эти предупреждения. Неназванный полковник, на самом деле бывший командир ППИ, явился в суд, чтобы ходатайствовать о смягчении наказания для Нельсона, заявив, что агент предупредил о 217 лицах, ставших мишенью АОО. Говорили, что информация Нельсона спасла Джерри Адамса от бомбы АОО в 1987 году.

Несмотря на свидетельства успеха Нельсона в качестве агента, это дело вызвало неприятные во­просы о разнице между реакцией сил безопасности на заранее полученные сведения о нападе­нии республиканцев и лоялистов. Очевидно, что разведданные Нельсона и других информато­ров-лоялистов использовались для предотвращения атак точно так же, как информация от рес­публиканских группировок. Но ясно, что попытки использовать эти разведданные для засады на лоялистов предпринимались редко, если вообще предпринимались.

В течение 1980-х годов ЦКГ и группа РиБ неоднократно использовали разведданные информато­ров для перехвата республиканских террористов. По мере того, как их практика в таких методах совершенствовалась, их способность отличать достоверную информацию, «надежные развед­данные» от расплывчатых слухов информатора позволяла им чаще размещать группы наблюде­ния и людей САС в нужном месте в нужное время. Однако побочным результатом этого процес­са стало то, что регулярные пехотные батальоны в Ольстере во время четырехмесячных и двух­годичных командировок очень редко имели возможность проявить какую-либо инициативу про­тив ИРА или ИНОА. Целью террористических атак оставались армейские или полицейские па­трули в форме, но они редко использовались, когда у сил безопасности хватало разведданных, чтобы предотвратить их.

Характер командировок в Северную Ирландию значительно изменился с начала 70-х годов, когда батальоны выпускали сотни пуль в уличных боях во время своих четырехмесячных ко­мандировок. В период с декабря 1983 по февраль 1985 года, когда группа была причастна к гибе­ли девяти членов ИРА, остальные 10 000 военнослужащих армии Ольстера не были причастны ни к одному. Когда такие инциденты действительно происходили, например, в случае Тони Гофа, боевика бригады Дерри, убитого в феврале 1986 года, они были в основном результатом случай­ных столкновений между патрулями в форме и членами ИРА, которые готовили или только что совершили на них нападение.

Для подавляющего большинства солдат поездки в Северную Ирландию означают зачастую разо­чаровывающее сочетание избегания засад ИРА и попыток сохранить самообладание перед лицом оскорблений и провокаций со стороны отчужденного националистически настроенного населения. Бойцы часто вспоминали стрельбище. «Мы просто № 11 на улицах», – гово­рил молодой морской пехотинец. «№ 11» - это графическое изображение атакующего вражеского солдата, которое армия использует для тренировки стрельбы по мишеням. Лучше подготовлен­ные батальоны обычно способны сдерживать эти настроения, но там, где дисциплина не столь хо­роша, они иногда приводят к нападениям на местных жителей, угрозам убийством подозревае­мым в терроризме и вандализму во время обысков домов.

Офицеры, как правило, философски относятся к положению, в которое централизация разведки и тайных операций ставит обычные подразделения. «Истощение», - говорит командир пехотного батальона, - «наиболее эффективно осуществляется многими специализированными службами, которые специально обучены этому». Но очень редко обычные солдаты могут сыграть ключевую роль в тайной операции.

Во время патрулирования сельской местности южного Фермана в апреле 1986 года молодой сол­дат заметил нечто необычное, провод, который, по его мнению, мог быть управляющим прово­дом для бомбы. Это было недалеко от дороги, которая проходит вдоль поля за пределами Рос­слеи, всего примерно в миле от границы с Республикой. Когда солдаты вернулись на свою базу, он оставил свое открытие при себе во время обычного разбора полетов, который следует за все­ми подобными патрулями. Впоследствии он рассказал своему командиру о том, что видел, и был уведомлен Специальный отдел. За этим последовал, по словам офицера армейской разведки, «пожалуй, единственный недавний пример, который я могу вспомнить, операции САС, которая не была результатом разведданных от информаторов».

Группа РиБ провела расследование под прикрытием в этом районе и обнаружили, что это дей­ствительно был управляющий провод: на его конце была бомба весом 800 фунтов. Взрывчатка была заложена под дорогой в классическом стиле ИРА в надежде взорвать автомобиль сил без­опасности. Детективы СО и САС обсуждали, что делать дальше. Они согласились с тем, что осмотрительность солдата была образцовой. Если бы он заговорил на брифинге, все в батальоне узнали бы о находке в течение нескольких часов, с риском, что новость могла просочиться через гражданского служащего или бойца ПОО.

25 апреля бойцы САС заняли позиции вокруг точки активации на конце управляющего провода. Ранним утром 26 апреля на поле появились двое человек, один из которых был вооружен вин­товкой «Рюгер», другой - штурмовой винтовкой FNC. Когда они подошли к точке активации, САС открыла огонь. Один человек, был ранен, Шон Линч из Лиснаски, расположенного в нескольких милях отсюда; другой был мертв. Был убит Шеймус Макэлвейн, беглец из тюрьмы Мейз, и в течение многих лет бич сил безопасности в Фермане.

Линч, шатаясь, бросился в темноту, получив несколько попаданий. Солдаты САС выпустили в небо осветительные ракеты, и Линч откатился к живой изгороди в поисках укрытия. Он лежал там, пока спецназ ГБР помогал обыскивать район, а затем, когда другие полицейские и солдаты зашли в оцепление и прочесали район. В качестве свидетельских показаний на суде Линча армия заявила, что когда произошла стрельба в двух наблюдательных пунктах находились четверо сол­дат, наблюдавших за точкой активации.