ИРА знала о возможности того, что оружие могло быть обработано, заявив после перестрелки с Макгирра и Кэмпбеллом, что «По всей вероятности, также были изъяты из оружия боеприпасы». КПО заявила, что когда его нашли, оружие было заряжено.  Однако как из заявлений ИРА, так и из заявлений армии ясно, что оружие находилось там недолго: прежде чем солдаты занялись своим делом, они поняли, что оружие, скорее всего, быстро заберут из изгороди.

«Солдат А.» заявил, что, по всей видимости, тайник «был лишь временным местом и мог быть перемещен в ближайшем будущем». «Временные» заявили, что оружие было оставлено там всего за два дня до перестрелки, что означало бы, что его положили туда после того, как солдаты заняли позиции. В любом случае, казалось, возможности привлечения экспертов для проверки оружия были ограничены за такой короткий промежуток времени. Это не помешало бы «солдату А.» просто разрядить оружие, но как только отряд САС занял позицию, они не захотели бы де­лать ничего, что могло бы выдать их присутствие любому наблюдателю.

Однако есть более простой вопрос о поведении солдат, который может пролить свет на их прика­зы. Солдаты не могли арестовать мужчин до того, как они забрали оружие, поскольку бойцы ИРА могли бы заявить в суде, что они ничего не знали об оружии и просто были местными жи­телями, вышедшими прогуляться. Но «солдат А.» мог бы подождать, пока оружие окажется вне досягаемости, в машине, прежде чем попытаться их задержать.

Если бы они были вооружены камерами, как и «Армалайтами», бойцы САС могли бы сфотогра­фировать того, кто нашел оружие. Была середина дня, и ни на одном из них не было балаклавы. Затем за автомобилем могли следить эксперты по наружному наблюдению, а оружие могло быть изъято с их нового места нахождения. Такая схема была сопряжена с риском того, что мужчины избавятся от группы наблюдения и оружие будет использовано для новых убийств. Однако у солдат не было никакой гарантии, что условия для фотосъемки были бы настолько хорошими, поскольку съемка могла произойти ночью. Такие попытки предпринимались в период с 1979 по 1982 год и будут повторяться в последующие годы, но командир этой операцией явно не же­лал идти на риск или выполнял другие приказы.

Есть одно важное возможное свидетельство, свидетельствующее о том, что солдаты получили приказ устроить засаду и что, даже если они не знали точно, кто заберет оружие, они знали, в ка­ком направлении они поедут. Солдаты «E.» и «F.», двое у дороги, были описаны в армейской версии как «отсечная» группа. В своих показаниях некоторые солдаты ссылались на то, что зада­ча «отсечной» заключалась в задержании людей. Солдат «В.» сказал, что это было сделано «для того, чтобы отрезать любого, кто попытается сбежать».

Во-первых, можно спросить: почему только одна группа отсечения, когда это была сквозная до­рога? В конце концов, террористы могли бы пойти другим путем. Возможно, армия не сообщила следствию, которому были представлены показания ее солдат, что в этом районе находилось бо­лее шести человек из САС. Или, возможно, у солдат были разведданные, которые заставили их поверить, что люди, изымающие оружие, направятся именно в этом направлении. Если послед­нее, то что еще сказал информатор о людях, которые будут забирать оружие? Можно ли было из­бежать всего инцидента?

Во-вторых, использование термина «отсечная группа» имеет вполне конкретное значение. Это часть понятий книги «Засада: наземные операции», том III использует этот термин только в раз­деле, посвященном засадам, где говорится, что роль отсечных групп заключается в том, чтобы «не дать врагу сбежать из зоны поражения» (см. главу семнадцатую).

В конце 1983 и начале 1984 года группа разведки и безопасности провела множество других опе­раций, которые не принесли особых результатов. Но в феврале 1984 года солдат под прикрыти­ем, что было весьма необычно, перехитрили в ходе такой акции. В кровавой череде событий «временные» попытались перехватить инициативу в борьбе с  операторами под прикрытием. Это произошло в Данлое, националистическом анклаве Северного Антрима, где за несколько лет до этого солдатами САС был по ошибке застрелен на кладбище Джон Бойл.

Взглянем на главную деревню Карнесс-Драйв. Бордюрные камни на подъездной дорожке окра­шены в цвета ирландского триколора. По обе стороны дороги есть несколько домов, а затем до­рога поворачивает в гору, где через 20 или 30 метров находится еще одна небольшая группа до­мов. В том месте, где дорога изгибается, она вплотную подходит к фермерскому полю. Хоганы, семья убежденных республиканцев, живут по адресу: No. 10, который находится на основной ча­сти трассы перед поворотом. Специалисты разведки полагали, что Генри Хоган, двадцати одного года от роду, был преданным членом подразделения активной службы «временных» Северного Антрима. Он приехал в деревню всего месяц назад, после того как семья покинула свой преж­ний дом из-за запугивания со стороны лоялистов.

Группе наблюдения из 14-й разведывательной роты было поручено держать дом на Карнесс-Драйв под наблюдением. Наблюдатели решили разместить скрытый наблюдательный пункт не­далеко от поворота дороги, за двумя деревянными садовыми сараями. Эта позиция позволяла им находиться рядом с Хоганами – примерно в 80 метрах, с прямой видимостью входной двери. Они смогли подобраться к месту операции с другой стороны поля, за сараями.

Руководил операцией сержант Пол Орам, двадцатишестилетний парень из 9/12-го королевского уланского полка, у которого это была вторая командировка в подразделении наблюдения. Он был близок к концу своей командировки в 14-й разведывательной роте и только что стал отцом. С ним был еще один солдат. ИРА заявила, что в операции участвовал третий солдат, но это не было подтверждено силами безопасности. Наблюдатели были вооружены пистолетами и компактны­ми пистолетами-пулеметами для самообороны. В соответствии с обычной процедурой для подразделения, рядом с операцией находилась группа прикрытия, а на близлежащей базе сил безопасности - группа быстрого реагирования (ГБР).

Каким-то образом ИРА узнала о наблюдательном посте. Согласно одной из версий событий, у «временных» возникли подозрения после обнаружения передающего устройства в оружии, спря­танном в Данлое. Но солдат армейского спецназа, который в то время служил в Северной Ир­ландии, говорит, что бойцы 14-й разведывательной роты впоследствии почувствовали, что, веро­ятно, операция была проведена слишком близко к уличному фонарю и что передвижения солдат были замечены. Ошибка была простой, но поскольку люди должны были подойти к месту опера­ции с тыла, у них не было такой роскоши, как возможность осмотреть свое укрытие спереди – с той стороны, с которой его видели другие люди.

Раскрытие тайного наблюдательного поста - почти повседневное событие в Северной Ирландии. Часто солдат находит собака фермера или играющие дети. Гражданские лица и солдаты в каму­фляже, с которыми они случайно сталкиваются, могут обмениваться словами, но солдаты обыч­но вызывают по радио транспорт, чтобы как можно быстрее убрать их с места происшествия. Иногда они забирают в казарму местных жителей.

Бывший сотрудник 14-й разведывательной роты описывает напряжение и юмор, возникшие в ре­зультате долгих часов работы в секретных операциях в постоянном страхе быть обнаруженным:

- Подразделение работало на чувстве юмора. На кого–то нассал прохожий, это действительно произошло. Коровы начали есть то, что вы не хотели, чтобы они ели. За периодом высокого напряжения может последовать неудержимый смех, вы знаете, как это бывает, когда вы пытае­тесь остановить себя, но от этого становится только хуже. У оперативных команд был свой соб­ственный термин для обозначения того, как приблизиться к раскрытию и выйти сухим из воды, «выброс адреналина».

Когда подразделение ИРА Данлоя обнаружило наблюдательный пост, они намеревались не сму­тить солдат, а убить их. Генри Хоган и Деклан Мартин, восемнадцатилетний парень из другой части Данлоя, разработали план нападения на НП. По словам ИРА, в группе, устроившей засаду, был третий участник. Силы безопасности заявили, что с места происшествия были изъяты три единицы оружия – «Армалайт», пистолет-пулемет и дробовик, но они утверждали, что в нападе­нии участвовали только два члена ИРА.