Однако современные ДСО был не вооруженным крылом объединенного лоялистского движения, а сектантской террористической группировкой, которая, как считалось, к 1972 году насчитывала около 1500 членов. Ее нападения на католиков в середине 1960-х годов стали важным стимулом сначала для развития католического движения за гражданские права, а затем и для современного вооруженного республиканства. ДСО и АОО были раздираемы глубоким фракционным сопер­ничеством, которое подрывало их операции против республиканских группировок. Большая часть повседневной энергии этих групп была направлена на сбор средств с помощью рэкета. Они не нападали на армию, хотя с ней часто происходили уличные столкновения, но отношения с КПО часто были напряженными, особенно в дни, последовавшие за подписанием англо-ирландского соглашения в ноябре 1985 года.

Представление о том, что в Полку обороны Ольстера и Королевской полиции Ольстера состоят мужчины и женщины, которые верны принципу протестантской гегемонии в Ольстере, а не вер­ховенству закона, находило поддержку на многих уровнях армии. В начале 1970-х годов солдаты часто обнаруживали, что лоялистские полувоенные группировки были предупреждены перед рейдами. Лорд Карвер, бывший начальник Генерального штаба, в своих мемуарах ставит под со­мнение лояльность даже некоторых сотрудников Специального отдела. Однако большая часть беспокойства как внутри армии, так и среди католиков связана с солдатами Полка обороны Оль­стера, набранными на местах. В секретном армейском учебном пособии для специалистов раз­ведки, направлявшихся в Ольстер в конце 1970-х годов, с откровенностью, отсутствующей в его публичных заявлениях, отмечалось: «Подразделения должны осознавать тот факт, что в некото­рых случаях в Полк обороны Ольстера проникли экстремистские лоялистские организации, и это повлияет на допустимый предел распространения разведывательной информации, особен­но в связи с протестантской экстремистской деятельностью».

На момент его основания почти пятая часть Полка обороны Ольстера была католиками. Но по­литика ИРА по убийству мужчин-католиков из ПОО и трудности, с которыми сталкивались сол­даты при проведении такой политики, как интернирование, которая была крайне непопулярна в националистическом сообществе, привели к неуклонному снижению этой цифры. К 1980-м го­дам только около трех процентов бойцов ПОО были католиками, у КПО дела обстояли несколь­ко лучше - примерно каждый десятый. В Ольстере существует общее мнение о том, что КПО придерживается более высоких стандартов профессионализма и добивается большего успеха в недопущении протестантских экстремистов в свои ряды.

Полк обороны Ольстера платил своим бойцам значительно меньше, чем КПО (которая также предоставляет щедрые ставки за сверхурочную работу). Относительная бедность лежит в основе многих проблем ПОО. В то время как в КПО значительно больше кандидатов, на каждую вакан­сию претендует более десяти человек, Полк обороны Ольстера менее разборчив. Бойцы ПОО ча­сто не могут позволить себе жилье вдали от районов проживания рабочего класса, где укоренил­ся крайний лоялизм. Один высокопоставленный деятель, служивший в Стормонте, в частной бе­седе упомянул о конкретном батальоне ПОО как о набранном из «выгребных ям восточного Бел­фаста». Кандидаты в сотрудники КПО также проверяются Специальным отделом, и связи в со­обществе достаточно тесны, чтобы один человек из Ольстера обычно мог установить, связан ли другой с лоялистским экстремизмом. Напротив, проверка ПОО оставалась в основном в руках сотрудников разведывательного корпуса из других частей Великобритании.

На посторонних, которые имели дело с полицией Северной Ирландии, обычно производит глу­бокое впечатление самоотверженность ее сотрудников. Кеннет Ньюман описал Королевскую по­лицию Ольстера как состоящую из лучших сотрудников полиции, с которыми он сталкивался за свою долгую и разнообразную полицейскую карьеру. Однако Майкл Ашер, бывший десантник, служивший констеблем в Специальной патрульной группе в конце 1970-х годов, действительно обнаружил предубеждения против католиков и англичан, причем последних считали чужаками. Он резюмирует сложную мотивацию полицейских на месте преступления: «Большинство со­трудников КПО были скрупулезно честны. Они были самыми храбрыми людьми, которых я когда-либо встречал. Но большинство из них были воспитаны в сильной лоялистской культуре, которая также породила такие полувоенные группировки, как АОО и ДСО. Иногда от них требо­вали пойти против «своего собственного народа», но они никогда не могли забыть, откуда они пришли».

Интервью с полицией и солдатами показывают широко распространенное мнение о том, что лишь меньшинство солдат Полка обороны Ольстера активно придерживаются крайнего лоялиз­ма, хотя многие им сочувствуют. Существует также широкое согласие с тем, что в КПО эти циф­ры все еще меньше. Хотя многие католики говорят, что находят теорию о нескольких «плохих парнях» в силах безопасности неубедительной, признание того, что КПО придерживается более высоких стандартов профессионализма, можно увидеть в различных требованиях, выдвигаемых ненасильственными националистическими партиями. Их просьба о том, чтобы патрули Полка обороны Ольстера сопровождались сотрудниками полиции, чтобы уменьшить вероятность угроз и других нарушений со стороны военнослужащих, свидетельствует о некотором доверии к поли­ции, а также об обеспокоенности по поводу ПОО.

Будучи мишенями республиканского терроризма, но имея мало возможностей противостоять ему напрямую, рядовые сотрудники полиции и Полка обороны Ольстера иногда вымещали свои чувства на католиках, с которыми они сталкивались на блокпостах или в камерах предваритель­ного заключения. Республиканцы часто жаловались на то, что их жизни угрожали или что их из­бивали. Офицеры разведки подтверждают, что насмешки типа «мы тебя достанем» действитель­но имели место, указывая на них как на причину все более ограниченного распространения раз­ведывательной информации в конце 1970-х и начале 1980-х годов. Обычным полицейским и сол­датам практически ничего не говорили о предстоящих тайных операциях из-за риска того, что зная об этом, они могут насмехаться над подозреваемыми.

Такие события, как убийство трех членов католической поп-группы «Майами Шоубэнд» в 1975 году, посеяли глубокое недоверие к Полку обороны Ольстера среди националистов. Убийцы, члены ДСО, были одеты как солдаты. Двое террористов ДСО, убитых на месте происшествия, были бойцами ПОО по совместительству, а двое из тех, кто позже был осужден за убийства, так­же были в прошлом солдатами ПОО.

Иногда утверждается, что разведывательные службы использовали симпатии лоялистов для устранения республиканцев, от которых они не могут открыто избавиться, предоставляя для их уничтожения информацию, оружие или свободу от ареста лоялистским полувоенным группи­ровкам. По этому вопросу открывается глубокая пропасть между мнениями представителей рес­публиканского сообщества и тем, что говорят те, кто был вовлечен в разведывательную рабо­ту, даже наедине, даже если они достаточно откровенны, чтобы признаться в других проступ­ках со стороны сил безопасности. В середине 1980-х годов серьезные обвинения в сговоре меж­ду раз­ведывательными службами и лоялистскими полувоенными группировками были вы­двинуты Фредом Холройдом, бывшим офицером связи разведки, который работал в погранич­ном районе в середине 1970-х годов. Колин Уоллес, бывший офицер армейской службы инфор­мации, кото­рый выдвинул обвинения в кампаниях «черной пропаганды», направленных против политиков, на которых силы безопасности затаили злобу (см. седьмую главу), также сказал, что существует связь между разведывательным аппаратом и убийствами лоялистов-террористов.

Некоторые из утверждений Холройда касаются Роберта Найрака, молодого офицера лейб-гвар­дии гренадерского полка, который служил офицером связи в 3-м бригадном отряде 14-й разве­дывательной роты, известном под псевдонимом 4-й топографический отряд. Холройд говорит, что Найрак сказал ему, что он причастен к убийству в январе 1975 года Джона Фрэнси­са Грина, видного республиканца, в Ирландской Республике. Холройд говорит, что Найрак дал ему фото­графию мертвого мужчины со свежей кровью на земле вокруг него – свидетельство то­го, что офицер молодой гвардии находился на месте происшествия примерно в момент стрель­бы. Холройд говорит, что «улики свидетельствуют» о том, что Найрак также был прича­стен к убий­ствам группы «Майами Шоубэнд». Пистолет, использованный при этом нападении, позже был баллистически идентифицирован с пистолетом, из которого был убит Грин. Он счита­ет, что ар­мия и Специальный отдел «тесно сотрудничали» с лоялистскими террористами. Он го­ворит, что у 4-го топографического отряда был запас не поддающегося отслеживанию неу­ставного оружия, которое он мог раздавать для совершения подобных преступлений.