Я поморщилась от всего пафоса этой речи. Даже я, хоть и слабо разбираюсь в политике, но понимаю, что это всё большущая афера. Ну не может небожитель, чьими храмами забит весь город, просто взять и сдать его, лишь слегка обнажив клыки. Да и при грамотном присоединении его бы просто заняли при помощи регулярной армии Империи, а эти солдатики даже вооружены не все.

«Только остаётся один вопрос: что ему в замен обещала Леонида?» — спросила я сама себя, смотря на висящую в небесах воительницу в горделивой позе с многометровой гривой волос.

Ксанийские солдаты покорно склонили головы, а из их рук выпало оружие. Священники, тушившие церковь, прервали молитву, дав пламени разрастись.

Солдаты армии Леониды три раза ударили себя в грудь и с воодушевлением на лицах забегали, собирая брошенное оружие, ища раненых и сбивая пленных в кучи. Над улицей поднялся гул сотен голосов.

— Нам нечего тут делать. Идём, — сказала я эльфийке и накинув капюшон, пошла в сторону баррикад.

Марви, уже немного оправившаяся от общения с Леонидой, зашагала рядом.

— Неблагодарные, — Мерлин хрустнул позвонками и обвил мою шею, сделав и без того жаркий день удушающе горячим. — Мы ради них выложились на двести процентов, а в итоге нас оплевали.

Мар осторожно кивнула и сделала несколько знаков руками. Фамильяр немного прищурился, стараясь разобраться в словах и в итоге, хмыкнув, согласно кивнул. Я же уделяла мало внимания матершинной стороне языка жестов, поэтому поняла лишь часть. Впрочем, этого хватило, чтобы уловить общий посыл — далеко и надолго.

Солдаты за несколько метров обтекали нас и там, где были мы всегда была проплешина с двумя быстро шагающими фигурами в капюшонах.

Мы уже собирались перебраться за ставшими ненужными баррикады, как я заметила неуверенно трущего набалдашник меча юношу, облокотившегося на мешки с песком. На голове солдатика был смешной тарелкообразный шлем, а кольчуга в нескольких местах порвана. На груди чернела грязная, небрежно наложенная повязка. Она была насквозь пропитана кровью и, судя по растущему красному пятну, рана закрываться не собиралась.

«Такая скорей заразит рану, чем заживит», — мелькнул мысль, и я подошла к нему. Под его ошарашенным взглядом положила руку на перевязь и применила Очищение. Бинт тут же обелился и на нём проступила кровь.

Я уж собралась перелезть через мешки, но тут юноша заговорил.

— Извините, госпожа магрена… — промямлил он, тупя взгляд, и, кое-как оторвавшись от стены, склонил голову. — Я понимаю, что не по статусу мне отвлекать столь могущественную персону, но не уделите ли вы моей проблеме несколько минут?

Я неуверенно помялась. Не хотелось отвлекаться от цели… но раз так вежливо просят, то почему бы и нет?

— Ладно, что у вас там случилось?

— Благодарю, — он слегка поклонился и, поморщившись от боли, зашагал к потрёпанной лавке около одного из домов. — Моего друга во время битвы ранили… я ранил. Мы оказались по разные стороны баррикад. Буквально.

Он горестно хмыкнул, смахнув с носа каплю крови, которая набежала туда из микропореза на переносице.

Мы подошли к лавке, на которую уложили умирающего люда. На брусчатке под ним натекла немаленькая лужа крови. Сам солдат лежал в бреду и был уже в одном шаге от объятий костлявой. Рядом с ним стояла небольшая компания мужчин среднего возраста с абсолютно незапоминающимися лицами — вояки они и есть вояки — и одной чистокровной эльфийки, залитой слезами.

«Наверняка тут имеет место какая-то старая история о дружбе, истинной любви и долгу родине, но как же это банально», — вздохнула я про себя и, нагнав уверенного вида и стукнула посохом, я подошла к компании и тихим, немного хриплым тоном сказала: — Разойдитесь.

На меня уставился десяток пар глаз, но заметив посох, меч за спиной и кота на плечах, отхлынули в стороны.

Я скинула капюшон, чтобы было лучше видно ранение (эх, а он так прекрасно навеивал загадочность).

Сзади подошёл отставший солдат в тарелкообразном шлеме.

— У него в груди застрял обломок меча, — взволнованно сказал он, его голос был преисполнен какой-то детской надежды. — Священники Ялейла сказали, что его даже не стоит пытаться лечить — всё равно все умершие в этой битве попадут в Благочестивые Сады, — он скрипнул зубами и следующие слова дались ему с видимым трудом. — Вместо лечения они предложили умерщвление. Мы, разумеется, отказались!.. а они просто пожали плечами и сказав, что мы лишь обрекаем его на муки, ушли. В чём тогда смысл богов раз они даже не могут просто исцелить своего фаната?

Я слушала его историю в пол-уха, лёгкими импульсами проверяя состояние умирающего.

«Да священникам было просто лень с ним возиться», — мысленно усмехнулась я, закончив сканирование. — «Тут такие повреждения, что без очень опытного хирурга и заклинания лечения с бочонком маны в придачу, нечем и не поможешь. Просто по обычной логике легче и эффективней оказать необходимую помощь тем, кого ещё можно спасти, а не полутрупу».

— Т-ты же в-вылечишь его? — давясь соплями и слезами с надеждой спросила эльфийка.

Я одним глазом осмотрела девушку на высоких каблуках, с рыжими волосами, крестовидными зрачками и двумя пышными хвостами по бокам головы, крашенными в еле заметный зеленоватый оттенок.

«На проститутку похожа», — подумала я, наблюдая за капающую с её скул потёкшей тушью и в слух равнодушно сказала: — Я постараюсь.

На её лице появилось облегчение (и почему слова мага так действуют на них? Будто бы я уже воскресила его), и она снова разрыдалась. Её друзья осторожно отвели девушку в сторону за что я была им очень благодарна.

«Будет неприятно, если он всё же откинет копыта. Тогда, скорее всего, мне придётся лечить уже эту куртизанку, а на это у меня уж точно нет времени», — я тяжело вздохнула и повернулась к светловолосому бородачу из этой же компашки: — Принеси мне тряпку почище и какое-нибудь ведро.

Мужчина сорвался с места и уже через минуту мне принесли всё необходимое.

— Мар, подержи его если несложно, — попросила я эльфийку и она беспрекословно встала у головы солдата и прижала его руки к лавке.

«И зачем я только в это ввязалась? Могла бы ведь уже через полчасика быть на Гарпии, напиться до беспамятства и упасть на кровать, но нет, я помогаю какому-то абсолютно левому люду», — недовольно думала я, закатывая рукава и доставая из-за пояса кинжал.

Рыжеволосая эльфийка взвизгнула, когда я поднесла остриё к шее пострадавшего и распорола одежду — его друзья сняли только броню.

Взяв тряпку, я намочила её созданной водой и стала аккуратно протирать рану.

Когда снаружи не осталось свернувшейся крови и бросила кусок ткани в ведро и глубоко вздохнув, с отвращением запустила два пальца прямо под кожу. Если там и правда остался обломок меча, то нельзя просто взять и заживить ткани, а с металлами я работать не умею, поэтому приходится пользоваться в прямом смысле подручными средствами.

«У меня не так уж и много опыта в проведении операций. Точнее, он равен нулю, но ведь никогда не поздно учиться», — отвлекала я себя мыслями, вытаскивая из вновь открывшейся раны блестящий металлический кусочек и снова запуская пальцы обратно. — «Главное — ничего случайно не разорвать, остальное уже мелочи жизни… Хех, будет забавно если осколки провалились в лёгкие… но, вроде бы, дыхание ровное».

Я достала последний осколок и положив его рядом с другим, поднесла к носу солдата палец. Поводя им вокруг ноздрей, я пришла к выводу, что, скорее всего, осколки всё же проникли в легкие. Не знаю о чём ещё может говорить отсутствие искомого.

А я-то думала почему это у меня руки мёрзнут… Интересно, как давно я роюсь в трупе?

Я ополоснула ладони в ведре. Ну, всё равно у меня не хватило бы энергии для заживления столь сложной раны, тут ведь дело не только в осколках. Получается, остаётся только один вариант. Тут одно такое интересное заклинаньеце есть…

В предвкушении потерев руки, я поверхностно заживила рану одной волной энергией, подобрала самое сложное из известных мне заклинаний некромантии, которое пришло из памяти Искры, и принялась его плести, сопровождая всё это зачиткой сложного речитатива. Строки всплывали в сознании всё отчётливее, чем дольше я говорила.