Уже сидя в широком седле, кое-как примостив больную ногу на подножке и чувствуя задницей, как в недрах машины пробуждаются от сна эйносы, канторец в последний раз посмотрел назад. Задержался взглядом на догорающих останках, на искореженной туше цепа, на разбросанном повсюду оружии… Особенно долго он вглядывался в западный лес. И лишь убедившись, что на поляне не осталось никого живого, Торден крутанул рукоять на руле и медленно поехал к опушке, поминутно ругаясь и проклиная тупых дикарей и их непослушную технику.

– Он добрался до степи и поехал на северо-восток, – после недолгой паузы сказал Брак, буравя взглядом реку. – Раны были тяжелые, через несколько часов он потерял сознание и рухнул со скиммера, едва не убившись окончательно. Там, в степи, его и нашло семейство вольных торговцев. Незнакомец не был похож на кочевника, хотя рядом и валялся клановый скиммер, поэтому глава семейства решил рискнуть. Тордену здорово повезло, что кто-то из вольников неплохо разбирался в лекарском деле – мечущегося в горячке канторца выходили, подлатали, да так, что спустя неделю он уже мог самостоятельно передвигаться и даже не промахивался ложкой мимо рта. Канторец даже рассказал свою историю, целиком, благо делать ему в кузове трака все равно было нечего, а возвращаться на Аркензо он больше не собирался. Еще через две недели вольники закончили торговый маршрут, вернувшись в Доминион, а Торден на первом же цепе отправился на восток, выбрав пунктом назначения далекий, солнечный Кантор. Своих спасителей он отблагодарил трофейным скиммером, любимой шляпой и примечательным именным ножом, заявив, что прошлое его больше не держит, и пора думать о будущем.

– А бумаги профессора? – заинтересованно спросил Раскон. – Увез с собой или тоже оставил?

– Отправил владельцу с попутным цепом, – устало ответил Брак. – Это же Торден.

История его вымотала, а необходимость складно врать и следить за каждым словом далась куда тяжелее, чем ожидалось. Он уже успел много раз пожалеть о своем решении, и все, чего ему теперь хотелось – это упасть на лежак и пролежать там часов пятнадцать.

– Жаль, – покачал головой фальдиец. – Надо же, правнук самого Тиля… Неудивительно, что ему удалось выбраться. Если он унаследовал хотя бы крупицу удачи своего предка…

– Мощный дядька, – уважительно кивнул младший Жердан. – Четверых шарков в одну…

– Харю. И это заломанный весь.

– В шарков я еще готов поверить, – недоверчиво протянул Кандар. – Но шестерых искателей, даже если это поганые Скорпионы… Не верю. Я видел клановых искателей в деле, когда был в рабстве. Даже самый распоследний ублюдок из каких-нибудь Гиен стоит в бою троих. Когда они ищут добычу, их не застать врасплох, не подобраться незаметно. И чтобы какой-то канторец в одиночку разделал шестерых, без единой царапины… Не верю. Один из армов точно брешет.

Брак вскинулся было возразить. За Тордена было обидно, как и за родной клан. Но свою чашу лжи и недомолвок он за сегодня испил уже до дна, поэтому промолчал. Зато внезапно подал голос Везим.

– Фелинта в честном бою тоже не взять, культяпка. Но дай самому херовому охотнику время на подготовку, и он завалит кота деревянной палкой и карманным ножом. А этот Торден, он не простой канторец. Даже если в этой истории половина – выдумка, он все равно будет одним из самых опасных ублюдков, о которых я знаю. Для таких людей десяток вонючих кочевников с утра – отличное начало дня. Если бы ты слушал ушами, а не задницей, то понял бы это.

– Если он такой непростой, почему я о нем не слышал? – запальчиво спросил сероглазый.

– Ну вот, услышал же, – как маленькому разъяснил ему Старший Жердан. – Чего тебе еще надо, собака лесная? Не порть…

– Впечатление…

– Говнюк. – припечатал младший.

Кандар обиженно умолк и уткнулся в кружку.

– Хорошая история, – подытожил Раскон, тяжело поднимаясь с кресла. – Понятно теперь, почему заносчивая скотина Краатен столько продержался, с таким-то характером. Если садишься за стол в притоне, с полными рукавами крапленых карт, лучше убедиться, что за твоей спиной стоит пятерка вооруженных телохранителей. Или один везучий канторец.

– Ты его знаешь? – удивленно спросил Брак. – Этого доми?

– Знал. – коротко ответил фальдиец. – Но это уже не имеет никакого значения, потому что Краатен До-Аркензо погиб пару месяцев назад. По слухам, захватив с собой половину Белого Дворца и прорву прислуги. Подозревают летрийцев, но их всегда во всем подозревают. Что, кстати, косвенно подтверждает твой рассказ – будь при нем Торден, и будь у канторца хоть малая доля описанных тобой способностей – вряд ли удалось бы так легко избавиться от наследника Аркензо.

– Раскон вечно знается со всякой швалью, – ухмыльнулся Везим. – Запомни это, Брак, когда на другом конце света внезапно рухнет цеп или утонет горжа.

– Горжи это наше, лесное. – поправил его средний Жердан. – Мне понравилось. Хромец, а еще истории в твоей железной ноге есть?

Брак кивнул, покосившись на протез. Свободного места оставалось мало, но на этот счет у него уже появились идеи.

– Хватает. Даже местных успел насобирать. Про Скерийский Водопад, призрак южных низовий и синего фелинта.

– Про фелинта даже я слышал, – хохотнул Кандар, – Хитрая зверюга, оставляет в дураках охотников уже который год. Даже Везим его ловить пытался. О, видишь, как запыхтел? Хочу себе на клешню усатую морду свести, только сплав какой нибудь надо достать, синего цвета. Чтобы наш охотник смотрел на него, вспоминал про свой обсер и благодарил меня за напоминание. Я же от всей души, бесплатно стараюсь.

– Давно пора тебя назад отправить, сводила. – огрызнулся Везим.

– Это куда?

– В мамашу на переделку

Братья с готовностью заржали. Раскон поворошил догорающие угли костра, окинул взглядом реку и спросил калеку:

– Почему вчера не сказал, что мертвецы боятся огня?

– Не до того было, что вспомнил, то и рассказал, – зевнул Брак, – Да и что бы это поменяло? Ты бы не стал рисковать своей драгоценной коробкой, а факелы лишь привлекли бы внимание.

– Да и поселок Шаркендар все равно спалил к шарговой матери, – все еще не отсмеявшись добавил Жердан Старший. Осекся, посмурнел и поднял кружку вверх. – Давайте за деда, и…

– Спать.

Пили молча, отводя взгляды от нависающего над рекой холма, где нашел свое последнее пристанище старик. Когда все расползлись по койкам, а Раскон уже почти скрылся в своей пристройке, фальдиец вдруг обернулся и сказал:

– От Шаркендара остался его сундук с личными вещами. Он на этот счет указаний не давал, так что кто захочет – копайтесь. Или утопите в реке, он бы оценил такой жест. И еще… – задумчиво протянул рыжий. – Мне понадобится новый рулевой, хотя бы временно. Я не могу торчать наверху круглыми сутками, так что буду учить управляться с “Карталейной”.

– Давай я! – с готовностью высунул из под одеяла перебинтованную харю Кандар.

– Раскон, я давно… Давно… – едва не вскочил с лежака Жердан Младший.

– Рулевому нужны обе руки и хотя бы капля мозгов, – мотнул головой фальдиец. – Брак, пойдешь завтра рулевым? Я добавлю пару пунктов в договор и повышу оплату.

– Пойду.

Раскон удовлетворенно кивнул и скрылся в пристройке, лязгнув на прощанье дверью.

Тихо гудели бесконечно качающие воду насосы, едва слышно тарахтели компрессоры – но даже шум эйносов не мог заглушить звенящую тишину предрассветных часов. Брак устало откинулся в кресле, потер глаза и поплотнее закутался в одеяло. Несмотря на то, что он почти двое суток оставался на ногах, вымотался до предела и много выпил, сон не шел. Да и общее состояние оставалось отвратительно бодрым, опьянение стремительно отступало, уступая место мрачным размышлениям и потревоженным воспоминаниям.

Механик покатал в руках кружку с недопитым пивом, поморщился и вылил остатки в зашипевшие угли. Изучил опустевшую посудину, невесело улыбнулся и поставил ее вниз, на палубу.

Из подсобки басовито всхрапнул Раскон. Прокашлялся и захрапел уже всерьез, переливисто и звучно.