Девушка ринулась обратно к скалам, взмыла над темной массой врагов, и вызвала магию, словно открыв горшочек с силой. Обычно, этот сосуд приоткрывался, выпуская столько магии, сколько нужно. Сейчас же крышку сорвало, и сияющая сила Небесных Крыльев хлынула в девушку, а затем из нее, словно гигантская волна, захлестнувшая и потопившая все вокруг. Ослепительный свет ударил по глазам Фаши, и это, вместе с сотрясающей тело магией, причинило сильную жгучую боль.

Над Белыми скалами, лесом и битвой парила, раскинув крылья, огромная, сияющая, словно расплавленное золото, птица, вокруг которой лился смертоносный поток ослепительного света, сжигающий, уничтожающий все вокруг. Все живое и мертвое — земля, лес и даже камни — горело и плавилось.

Птица парила, и кричала от нестерпимой боли — громко и пронзительно. А из глаз ее лились слезы, мешающие видеть, застилающие свет, и искривляющие реальность.

Этим искаженным зрением Фаша видела, как полыхают ее враги, как раскаленные капли попадают и на лежащую у камня бабушку, и на уже вскочившего на ноги Верри. Но контролировать силу, потушить пожар она не могла.

Юноша взглянул на небо, на сверкающую птицу, схватил Роену, и, с трудом двигаясь, шатаясь и спотыкаясь, понес ее в пещеру.

Фаша почувствовала, как поток магии затихает, и превращается из волны в ручеек. Она опустилась на землю, и обернулась человеком. Врагов больше не было, не существовало, и опасности тоже. С трудом, совершенно обессиленная, Фаша двинулась к пещере. Слезы продолжали литься, застилая все вокруг красным туманом. Девушка попыталась их вытереть, и обнаружила, что испачкала руку — вместе со слезами из глаз текла кровь….

Фаша собрала остатки сил, и починила защиту пещеры, в которой зияли бреши.

Из ее темных недр выбрался Верри.

— Ты цела? — спросил он, подхватывая девушку под руку.

Фаша вздрогнула — голос любимого изменился, стал низким и хриплым, словно карканье вороны.

— Твои глаза! — каркнул Верри — Кровь!

Фаша не ответила, просто оперлась, повисла на парне.

Из зарослей раздался стон.

— Посмотри! — произнесла девушка. Тоже не своим, хриплым голосом.

Верри раздвинул кусты, и увидел валяющегося на земле, покрытого ожогами темного.

Юноша издал злобный рык, и поднял ногу, что бы добить, но Фаша остановила его.

Она наклонилась над умирающим, и спросила:

— Почему вы напали? Зачем убивали нас?

— Алиса велела… Королева Алиса…

Он не просил пощады, или помощи, не просил прощения и не высказывал сожаления — просто корчился от боли, злобно зыркая на Фашу.

А она пыталась поймать ускользающую мысль… Алиса… Недобрый тяжелый взгляд…

— Герцогиня Ритжбургская? — спросила девушка.

— Да! — просипел темный — В этом мире ее так называют.

— Почему? Что мы ей сделали?

— Не почему! — злобно ухмыльнулся умирающий — Просто так.

Он захрипел, бросил последний злобный взгляд, и издох.

— Пойдем! — произнес Верри — Надо глянуть, что у тебя с глазами.

— Как бабушка? — спросила Фаша, опять уцепившись за парня. Он и сам еле ходил, и пара побрела к пещере, поддерживая друг друга.

— Как Роена? — повторила вопрос девушка.

Верри ответил, когда они вошли в пещеру.

— Хранительницы больше нет…

— Ох! — вскрикнула девушка.

Держась за Верри, она видела нормально. Глаза же открыть не могла — их нестерпимо жгло. И она увидела то же, что и парень — лежащее тело в белой обгорелой тунике, над которым рыдала Мина. Роена казалась очень маленькой, хрупкой, и очень жалкой.

— Бабушка! — вскрикнула Фаша, и упала на колени возле покойной Хранительницы Племени — Бабуля!

— Госпожа! — вторила ей, подвывая, служанка.

— Она погибла не от твоей магии! — тихо произнес Верри — Шея сломана. Мгновенная смерть.

И добавил:

— Фаша, тебе нужно полечить глаза! Ослепнешь!

А затем, обратился к Мине:

— Принеси воды, мази, и чистых тряпок!

Всхлипывая, служанка пошла в глубь пещеры, а Фаша услышала еще плач. Рыдали сразу несколько женщин.

— Мои родители здесь? — спросила девушка, и, еще не дождавшись опровержения, поняла, что их нет — они бы подошли к телу Роены, и уж всяко кинулись бы к ней, к Фаше…

— Мама! Отец! — все равно крикнула она, понимая, что ответа не будет.

И услышала женский голос:

— Вождь племени задержал этих чертей, что бы мы могли улететь. А твоя мама осталась с мужем, не бросила, не ушла с нами!

Фаша села на пол, прислонилась спиной к стене, и опять заплакала.

Ее тормошил Верри, прося открыть глаза.

— Верри! — прорыдала девушка — Их нет! Моих родителей нет! И бабушки!

— Моих тоже нет! — тихо ответил юноша— Но, я верю что они улетели. Нет сюда, а в глубь леса.

— Да, так может быть! — с надеждой произнесла Фаша.

— Открой глазки! — нежно произнес юноша, и девушка послушно, хотя и с трудом, разлепила ресницы. При этом, ее рука лежала на плече Верри, поэтому она и увидела. Верри сразу отодвинулся, но Фаша увидела. Свои наполненные запекшейся кровью глаза.

Каждое движение юноши, промывавшего их, отзывалось сильной болью. И Фаша вскрикивала, а Верри приговаривал:

— Потерпи, малышка! Сейчас станет легче!

После того, как на глаза наложили мазь, и повязали повязку, действительно, боль отступила. Девушка прислушалась к разговорам и причитаниям в глубине пещеры. И подумала — раз отца нет, Главой племени стала она, Фаша.

— Сколько в пещере человек? — спросила она юношу. Но услышала не его, а женский голос.

— Двенадцать нас! — всхлипывая, произнесла женщина, которую Фаша опознала по голосу, как Киру.

— Двенадцать из почти тысячи! — ахнула девушка.

Кира повторила фразу Верри:

— Возможно, не все погибли! Некоторым удалось улететь в глубь леса!

— Раненые? — опять спросила девушка.

— Среди нас нет!

— Расскажи, как все было! — велела Фаша.

— Мы собрались на поляне, — начала женщина — потому что ждали вас — с покупками и впечатлениями.

Фаша кивнула — это и понятно, люди-птицы очень любопытны.

— Только показались ребята, — продолжила Кира — вернувшие из города, как со всех четырех сторон на поляну ринулись демоны.

— Темные следили! — заметил Верри — Следом за ними шли!

— Это было… страшно! Ужасающе! — продолжала Кира — Они рвали нас, наши тела, на части… Крики, кровь, люди и птицы мечутся, пытаются вырваться из круга, спастись. Твой отец не поддался панике, пробил брешь среди нападавших, и велел всем лететь в пещеру. Он, и остальные мужчины, отвлекли демонов на себя, и нам удалось сбежать. Темные догнали нас у Белых Скал, но мы успели укрыться. Роена была старой, а магия слабеет с возрастом. Вот и… Фаша, наложи свою защиту!

— Уже сделано! — ответила девушка, и велела Мине:

— Принеси людям сушеных фруктов из запасов, воды, и на чем спать. Пусть остаются в этом зале, в хранилище им ходить нельзя!

Мина ушла выполнять, а Фаша обратилась к людям:

— Вождя племени здесь нет! Поэтому, по законам племени, Вождем становлюсь я, как его дочь.

Девушка замолчала, прислушиваясь — что ответят?

— Понятно, вождь! Да, вождь! — раздались голоса.

И Фаша продолжила:

— Отдыхайте, люди — птицы! Завтра мы похороним погибших.

— Не сможем! — возразил Верри — Тел много, нас мало! Это займет, самое малое, неделю!

— Завтра похороним! — повторила Фаша — А сегодня отправим в Великий Путь Роену. Ее тело не может здесь лежать! Мина, помоги мне!

И они втроем — Фаша, Верри и Мина — отправились вить последнее гнездо для Хранительницы.

Люди-птицы хоронили своих покойных так: делали из веток гнездо, укладывали туда тело, и отправляли плыть по реке. Поэтому, Верри и утверждал, что для стольких людей быстро сделать гнезда остатки племени не смогут. А не быстро — от тел уже ничего не останется, из-за зверей и разложения.

Но,Фаша не зря много лет училась и у хранительницы, и у отца, что бы в будущем заменить вождя. Она знала, что дело не только в гнездах. Если опустить в реку такое количество трупов, вода станет отравленной… И допустить, что бы тела растаскивали по лесу звери тоже нельзя…