— Технологи…

— И это тоже. Так что мы теперь будем им чеканить монету, и не за спасибо, а за два с половиной процента, что опять нам на пользу. Вдобавок Рим теперь признает наши монеты — причем все — законным платежным средством.

— Собираешься завалить их рынки нашими копейками?

— Нет, но это существенно облегчит снабжение на новых территориях путем приграничной торговли. Дорожники Кодра прорубили, наконец, дорогу, к Рудным горам. Железку мы туда только года через три подтянем, так что возможность закупиться провиантом в том же Норике будет сильно не лишней…

Старый Кодр всю жизнь учился. А начиная лет так с пятнадцати учиться он стал очень серьезно. Читать он научился лет в восемнадцать, а в двадцать два, когда старший брат поставил его главой новенького города Брянска, чтение (и письмо) на долгое время стало чуть ли не основным его занятием. И если писать ему приходилось в основном различные отчеты для добрых соседок, то читать он предпочитал многочисленные учебники, которые соседки присылали в создаваемые ими школы. А когда посчитал, что всю школьную премудрость он уже освоил, перешел на «тяжелое чтиво»: с большим трудом доставаемые его помощниками учебники для разных институтов.

На самом-то деле отец научил Кодра (как и старшего сына) читать когда ему было лет пять-шесть, на греческом читать — а заодно обучил сына и собственно греческому, но Кодр уже через полгода после начала обучения наизусть знал все четыре небольших пергамента с записанными там какими-то торговыми договоренностями, а других «письменных материалов» для чтения в городе просто не было. Да и на греческом он мог общаться — причем с трудом — в пределах тех же торговых договоров. Но Ярославна потом сказала, что этот, более чем скромный, опыт очень помог парню быстро научиться читать и на русском, а так же понимать то, чему слов в родном языке просто не было.

Не всё, конечно. Многое из прочитанного так и осталось совершенно непонятным: например, из огромной кучи прочитанных учебников по медицине он понял лишь то, что болеть плохо, а здоровым быть гораздо лучше. А из учебников для институтов технических Кодр вынес, что машины придумывать чрезвычайно трудно — но пользы эти машины приносят очень много. Но вот конспекты студентов-строителей позволили ему глубоко разобраться в том, какие проблемы возникают при постройке сел и городов и как эти проблемы можно решить с минимальными затратами.

Собственно поэтому, когда перед ним поставили задачу «проложить путь к далеким горам», он в значительной степени воспользовался опытом Екатерины Великой: прокладывал дорогу не спеша, ставя вдоль строящейся дороги деревни и города. Тридцать семь городов и две с лишним сотни деревень были построены за долгие два десятка лет, двести пятьдесят школ, почти что полтораста «фельдшерских пунктов» и тридцать «районных больниц» выросли вдоль дороги. Больше ста тысяч человек поселились в новых домах — а к концу этого грандиозного строительства «придорожное население» уже превысило триста тысяч.

Но дело не только в людях, ведь — в отличие от «железной дороги к феннам» — Кодр свои поселки ставил не по километровым столбам, а там, где находилось что-то нужное для дальнейшего строительства. Каменные карьеры, угольные шахты, карьеры песчаные и известковые, ну или хотя бы места, где место под поля расчистить несложно. Хотя, честно говоря, где копать уголь или гранит, обычно сильно заранее указывали добрые соседки. И никогда не промахивались — то есть там, где они указывали, всегда находилось то, о чем они говорили. Но про песок или известняк они чаще помалкивали, да и уголь пару раз геологи Кодра находили там, куда никто не указывал…

Честно говоря, Кодр был одним из очень немногих людей, ну совершенно не верящих в какую-либо божественность соседок. Да, тетки очень умные и знаний у них больше, чем у всех прочих людей — но только знаний. Ну и некоторых умений, причем и тем, и другим тетки не только активно делились с окружающими, а просто навязывали их всем, до кого дотянуться могли. Например, до самого Кодра…

Некоторые пожелания соседок Кодр не понимал, но по возможности исполнял, так как был уверен, что мудрые тетки лучше знают, как извлечь пользу из того или иного начинания. Например, Яна Коваль попросила его поставить город на довольно небольшой речке Свислочи, причем даже место указала где, и даже отдельно показала где поставить две плотины. Место было для города довольно неудобное, от дорог далеко — но теперь в новом городе с названием Минск работало несколько очень важных заводов. А дороги… Яна ведь управляла всеми деньгами соседок и на железную дорогу от Смоленска до Минска денег дала достаточно. А заодно вдоль этой железной дороги выросло еще шесть городов, так что пользы от строительства Минска в конечном итоге получилась много — а Кодр дополнительно узнал, что если тщательно заранее все продумать, то пользу можно извлечь практически из всего.

И он приобретенные знания «тратил» с огромным удовольствием. Например, дюжину городов, поднявшихся вдоль «дороги к горам», Кодр лично спроектировал. И общую инфраструктуру, и дома, поднимающиеся там, и крепости. К крепостям у Кодра было особо трепетное отношение и он гордился каждой из них, даже несмотря на то, что Катя Великая их довольно сильно критиковала — но критиковала-то она их за «некрасивость», а вот по части функционала хвалила. Да так хвалила, что с именно её подачи Кодр успел получить два ордена «Знак почета». Что тоже было лишним поводом для гордости — хотя сам он не понимал, почему «никто раньше до этого не додумался».

«Стандартная» городская крепость, занимающая около полутора гектаров, окружалась высокой — метров в двенадцать — стеной. На метра на полтора-два снаружи стена была бетонная, а внутри представляла собой четырехэтажный дом — не самый удобный, но в котором «в случае чего» могло укрыться до пяти тысяч человек по принципу «в тесноте, да не в обиде». Высокие башни по углам крепости скрывали зерновой элеватор на полторы-две тысячи тонн, в подвалах размещались разные овощехранилища, с запасом обеспечивающие картошкой, капустой, морковкой и яблоками весь город в течение минимум полугода. А в центре крепости — непременная водопроводная станция и «аварийная» маленькая, киловатт на пятьдесят, электростанция с запасом дров на месяц.

Деревенские крепости были попроще: занимали они обычно с четверть гектара, четырехметровая стена вокруг ставилась кирпичная или каменная, внутри стоял единственный дом деревенского старосты (он же — «правление», и он же — жилье для всей деревни на случай осады), гараж для тракторов и автомобилей. И единственная на всю деревню дровяная электростанция — «мобильная», на двадцать киловатт. К электричеству Кодр относился очень серьезно.

Потому что электричество — это станки, а все «могущество» новых территорий обеспечивалось главным образом Брянским механическим заводом. Сейчас уже не только им, но завод и по сию пору был основой «промышленной мощи» региона. Когда-то выстроенный для производства сеялок и косилок, завод постепенно рос и в размерах, и «по номенклатуре выпускаемых изделий», отпочковывая от себя новые заводики в новых городах…

И все это создавалось ради дороги. Кодр прекрасно понимал, что именно она дает возможность легко включать новых людей в общую структуру государства. Ведь если мужику не составляет труда доставить выращенные продукты в ближайший город и купить там что-то ему нужное, то он и продукта побольше постарается вырастить, и жизнь свою приукрасить. А государству будет куда как проще детишек этого мужика приобщить к знаниям. Ну, и за здоровьем всех этих мужиков и их семей проследить…

Поэтому от «главной» дороги сами собой вырастали дороги «второстепенные», обычно с ранее существующим «городам» и поселкам. Причем строили эти дороги сами жители этих деревень и городов, твердо зная (после нескольких прецедентов), что по дорогам очень быстро приезжают на помощь жителям гвардейцы в случае нападения различных «деклассированных элементов». От инженеров Кодра требовалось лишь проследить, чтобы такая дорога «соответствовала минимальным требованиям», ну и мосты, если требовались большие, выстроить. Но «второстепенные» пока оставались лишь «улучшенными грунтовками», а главную дорогу Кодр строил всерьез, помня, что строители лишь закладывают основу будущей дороги уже железной.