— Это не у меня, у меня — если считать с теми, что в лаборатории — три штуки. Ну и «ФЭД» Михалыча.

— Это неважно, главное что их несколько имеется, а при острой нужде, думаю, ты еще парочку-другую «Смен» сделать сможешь. Я про то, что давным-давно была такая забавная штука как диафильмы, я в детстве часто на одном сайте зависал, где этих диафильмов сотни были выложены. И если ты срочно придумаешь простенький диапроектор…

— Да хоть завтра придумаю! Даже еще сегодня до ужина — а вот кто их будет делать?

— Пока наладим предсерийный выпуск у меня на экспериментальном, только надо будет с Аней договориться насчет объективов. А потом… Зоя ведь придумала какой-то способ цветные картинки с фотопленки печатать?

— Да, там три кадра нужно, через разные светофильтры снятые.

— Поначалу начнем диафильмы на простой фотопленке делать, а потом договоримся с Зоей, чтобы она придумала технологию как цветные кадры на пленке тиражировать. Думаю, что задачка тоже не на пару недель, но, мне кажется, результат мы увидим всяко быстрее чем с кино. Так что… давай, ты мне в ближайшие пару дней все чертежи своего кинопроектора принесешь, я ребятам дам на подумать как их в производство запустить, а сам подумаю насчет диапроекторов. И еще к Оле-маленькой зайду, пусть со своими художниками пока нарисует картинки к разным урокам чтобы потом Ярославне сразу готовый материал подсунуть. Надеюсь, что с этим мы будем все же не напрасно мучиться — а если хорошо обученный рабочий быстро на заводы в результате пойдет, то и вообще замечательно будет.

— Обязательно будет! Вот только когда…

— А когда — от нас зависит. Впрочем, как и всегда.

Отмечать Новый год в квартире Кати собралась вся семья. Включая, естественно, Лизу, Иру и всех детей, а так же внуков. Ну да, дата вроде некруглая, тридцать девятый год всего с переноса пошел — так что у всех на праздник были именно тихие семейные посиделки. И от многих предыдущих Новых годов эта ночь отличалась (принципиально отличалась!) лишь одним: почти все отмечающие наступление Нового года вместо оживленных (или ленивых) бесед на праздничные темы тупо уставились в экраны телевизоров. Никита со своими инженерами — после внимательного изучения доступной литературы (то есть ее сам Никита и изучал, а инженеры довольствовались его пересказами) — изготовили видикон. Ну меди-то гальванической много добывалось, так что извлечь селен из шлама для химиков особой проблемы не составило. Правда видикон получился довольно паршивенький, в особенности в части светочувствительности — но ярко освещенную Спасскую башню Кремля телевизоры показывали даже ночью. Просто потому, что ночная трансляция с Красной площади все же велась с помощью камеры, снятой Леночкой с телефона, а ламповая схема, преобразующая сигнал с камеры в «телевизионный», хотя и весила почти центнер, оказалась вполне рабочей.

А телевизоры — их тоже нетрудно сделать если есть готовые схемы, и Леночка одну такую нашла где-то. Ну и если имеется производство электронных ламп — а как раз с ними в прошедшем году стало «очень хорошо». Маркус «изобрел» ламповый калькулятор, но в процессе «изобретения» так достал всех на Рязанском электроламповом заводе, что ему пришлось свой цех открывать по производству именно электронных ламп. В Александрове, где у Никиты уже работал завод электроприборов.

Телевизоры были большими, а экраны у них — маленькими: на радиозаводе пока так и не смогли изготовить кинескоп больше тридцати сантиметров по диагонали. А еще они были черно-белыми, но главное — они работали! Правда недолго: с поздравлением выступил Оскар, потом — после боя курантов — небольшой оркестр сыграл пару мелодий, и на этом телепрограмма закончилась. Ведь и выступающим, и оператору тоже попраздновать хочется, а с видеозаписью пока вопрос решен не был — так что вскоре все уделили усиленное внимание праздничному столу, а затем — уложив самых младших членов семьи в кроватки — стали обсуждать события года прошедшего. И — планы на год грядущий.

Жизнь в огромной квартире имеет свои недостатки. Например, можно легко пропустить что-то интересное… или опоздать на какую-то семейную разборку. Так что Вова услышал лишь неразборчивые возмущенные вопли жены и тихие, но все же спокойные увещевания тещи — но что именно случилось, он не понял. Однако он очень не любил семейные скандалы (хотя их практически и не было), так что поспешил на кухню, где все это и происходило. И увидел набычившуюся дочь, покрасневшую жену и тещу, продолжающую её уговаривать:

— Ну не стоит это твоих переживаний, успокойся…

— А можно узнать что случилось?

— Да вот, посмотри, — Катя ткнула рукой в направлении насупившейся девушки, — Нина договорилась с Бейлисту этим летом покорять Занзибар!

— Да нечего там покорять! — попыталась возразить Нина, однако проблема для Вовы не прояснилась, и он решил все же уточнить:

— А зачем?

— На Занзибаре бухты хорошие, можно порт там устроить, и даже не один.

— Зачем?

— Ну, накопим там нужные ресурсы, отправим экспедицию в Дар-эс-Салам…

— Зачем?

— Пап, ну что тут непонятного-то? Там всего около тысячи километров до Танганьики…

— И что?

— Проложим дорогу железную, порт на озере выстроим.

— А с какой целью, я интересуюсь?

— А если озеро переплыть, то тут как раз и будет Катанга. Ты же сам говорил, что тебе туда нужно.

— И для этого начнем войну на Занзибаре?

— Да мама всё страсти всякие придумывает. Не с кем там воевать. Если тамошних с хайнаньцами сравнивать, то на Хайнане окажется высокоразвитая технологическая цивилизация.

— Это тебе тетя Лера сказала?

— Нет, она сказала, что все происходящее южнее Эфиопии современной науке неизвестно. А Генрих досрочно выстроил «Святогор», его — в смысле корабль — тетя Брунн туда отправила вроде как на ходовые испытания… в общем, люди на Занзибаре есть. По прикидкам может быть пять тысяч человек, а может и десять. Но они совсем дикие: живут в лесах, даже хижины еще строить не научились, шалаш из пальмовых листьев там — вершина архитектурного искусства…

— А зачем тебе Бел?

— У нас людей-то на такое дело нет, а у Бела есть. То есть мы договорились, что он пошлет пару сотен своих рабочих порт строить, ну и охранять стройку если понадобится. Только там не от кого ее охранять, разве что от зверей диких.

— И с чего это Бел таким добрым стал? Когда граждан для своей Эфиопии он поштучно на рынках покупает, откуда у него столько лишней рабочей силы?

— Бел — очень неглупый мальчик, — усмехнулась Лиза. — Он пока не понимает, как у нас все работает, но видит, что работает и результаты получаются неплохие. Поэтому старается у себя сделать всё как у нас сделано. В том числе рабов выкупает, и не только в Аксумском царстве, причем не поштучно, как ты говоришь, а сотнями. В Куше рабы гораздо дешевле, там он уже тысячами народ скупает — так что у него теперь людей довольно много. Причем людей довольных жизнью.

— Интересно, на какие шиши он людей-то выкупает? За кофе мы ему денег ведь не платим, только детишек обучаем…

— А африканское золото? Он же нам его только на переработку отправляет, а эфиопские солиды везде принимаются с радостью. В Адулисе за солид можно два-три раба купить, в Куше — уже до десятка, а мы ему в год сейчас больше десяти тысяч солидов после очистки его золота возвращаем.

— И чего мы себе эту Эфиопию не забрали?

— Некем у нас ее забирать. Людей нет. Но ты не волнуйся, Бел сейчас делает всё, чтобы Эфиопия стала если не частью России, то по крайней мере верным партнером и союзником. Ты в курсе, какая у него в его империи главная проблема?

— Даже не догадываюсь. Потому что мне это вообще не интересно.

— А зря не интересно. Он скупает людей по всей северо-восточной Африке, и все эти люди разговаривают на самых разных языках. Главной его проблемой является то, что всех этих людей надо как-то заставить понимать друг друга чтобы они могли работать вместе.