Да, наверное, это было бы и невозможно…
Увлечение книгами неразрывно было связано с музыкой. Я получила музыкальное образование по классу фортепиано и хора. Мне повезло с преподавателями, и я много читала про композиторов и их произведения.
Вы – человек, погруженный в книги, музыку, – и вдруг прикладная математика. Как это случилось, почему вы выбрали Московский институт электроники и математики?
Я его не выбрала, это он выбрал меня. Я была отличницей, особенно нравилась математика, но определить, чем хочу заниматься, не могла. Поняла для себя, что не гуманитарий, и что естественные науки тоже не для меня. Поэтому, когда встал на горизонте выбор института, пошла на подготовительные курсы при МГУ на Моховой. Три года туда ездила из подмосковного Королева (куда мы с родителями переехали, когда я пошла в 5-й класс). Занималась физикой, математикой и русским языком – предметами, по которым предстояло сдавать экзамены. Тогда я еще не понимала, куда буду поступать. Сначала выбрала Бауманский, но не пошла. Потом меня качнуло в другую сторону: «А почему бы мне не попробовать поступить в Щукинское училище?» И пошла поступать, благо там экзамены были раньше…
Какая амплитуда!
Причем родители про это не знали! Все закончилось, когда один профессор мне сказал: «Деточка, актриса должна пройти в жизни все». Тут я поняла, что, наверное, не очень хочу быть актрисой. И отправилась поступать в МГУ на факультет вычислительной математики и кибернетики. Родители были в шоке: «Юля, как ты поступишь без блата?» Ведь даже золотую медаль мне в школе не дали, хотя я была одна кандидатка, – директор, смущаясь, сказала родителям, что надо заплатить. На семейном совете я сразу отказалась. С поступлением в МГУ почти справилась – не хватило одного балла: надо было подавать на апелляцию, а я не стала, вызвали на собеседование и предложили год поработать на кафедре, а потом поступать уже с рекомендациями. Выхожу из университета в раздумьях: еще год ждать… А рядом стоят ребята из Института электронного машиностроения (он тогда так назывался) и говорят: «У нас экспериментальный вуз, на студентах тестируют программы, которые потом внедряют в МГУ на ВМК, и мы засчитываем сданные в МГУ экзамены. Нужно только пройти математическое собеседование». Я прошла это собеседование и поступила, о чем абсолютно не жалею. Правда, в первый семестр у меня было семь математик, что очень хорошо выстроило работу мозга. Было интересно: математическая логика, программирование. И, в принципе, я очень благодарна этому институту. Первые два года мы все честно учились, а потом стало легче, и началась бурная культурная жизнь: мы с друзьями обошли все музеи, выставки и театры в Москве, на каникулах ездили по стране. В общем, у меня была такая очень насыщенная, интересная студенческая жизнь.
Мыс мужем любим путешествовать;
После института пошла работать в РКК «Энергия», в отдел баллистики. Там сказали: «У нас как раз уходит на пенсию бабушка, которая работает на Алголе, одном из первых языков программирования, с перфорированными колодами карт, и помнит Королева. Будешь перенимать у нее опыт». А я пришла со знанием языка последнего уровня, C++… Сейчас это смешно звучит, конечно, но тогда были один-два ПК на отдел. Я там откровенно скучала. От скуки написала программу, которая по точкам рисовала графики и траектории, их тогда рисовали в чертежной лаборатории. Рассказываю и чувствую себя динозавром. Начальник был счастлив, всему отделу дали премии, мне тоже что-то перепало, но немного, как молодому специалисту. И на этой волне он мне говорит: «Сейчас начинаются программы международного сотрудничества с французами и американцами. Куда ты хочешь полететь в командировку?» Представьте: начало девяностых, естественно, я за границей не была, мои родители вообще невыездные, их паспорта лежали на предприятии. «Вообще – я куда угодно хочу!» – говорю. Он: «Ну хорошо, давай пока на полгода на Байконур». Меня спасло только то, что я прекрасно знала слово «Байконур» и условия, в которых там жили и работали люди в то время. Я уже была замужем и поняла, что мне лучше уходить в декрет… Так появилась моя чудесная дочь, после этого на предприятие я уже не вышла, и с космосом наша любовь закончилась. А я направилась на работу в Агентство подписки и розницы к Александру Владимировичу Малинкину.
Как произошла такая кардинальная смена профессии?
Это же девяностые! Смена произошла опять же волей судьбы. Отсидев с дочерью два года, в общем-то, не самых простых и довольно голодных, я поняла, что надо выходить на работу. И стала искать куда. Неожиданно через знакомых узнала про эту вакансию. В тот момент, в 1995 году, АПР (первая альтернатива подписному агентству «Роспечать») только начинало свою деятельность, там работало около десяти человек. Александр Владимирович сам окончил ВМК МГУ и старался набирать кадры из инженеров. На этом месте я проработала довольно долго. Там же, разведясь с первым мужем, познакомилась с нынешним. По сути, возглавляла клиентскую службу, мы тогда делали первые шаги в сфере маркетинга и рекламы, продвигали подписку. И, собственно, так я вошла в издательский бизнес. Поддержка издательской индустрии – улица с двусторонним движением
И очень плотно вошли, больше двадцати пяти лет вы в издательской индустрии.
Да, после АПР были разные организации и направления. В компаниях по распространению прессы работала, в маркетинге и рекламе, несколько проектов запускали. В начале 2000-х работали в «Логоваз Ньюс Корпорейшн» со стороны представителей Мердока. Мой муж Евгений Абов к этому времени был членом правления Всемирной газетной ассоциации. В конце девяностых мы создали компанию «Сервис-Медиа», миссия которой была привносить передовой международный издательский опыт на молодой российский рынок. Мы занимались организацией поездок топ-менеджеров из России и СНГ на стажировки и международные профессиональные конференции. И наоборот, организовывали мероприятия в Москве, привозили спикеров – гуру в издательском бизнесе, переводили и адаптировали литературу, вводили на наш рынок такие страшные слова, как «конвергенция». Это был период, когда наш издательский бизнес активно рос и нуждался в повышении профессиональных компетенций. Имея опыт взаимодействия с отраслевыми ассоциациями за границей, мы стали предлагать, как изменить сервисы и работу Гильдии издателей периодической печати. И в какой-то момент Вадим Горяинов, который был тогда президентом ГИПП и генеральным директором «Проф-Медиа», сказал: «А что ты рассказываешь? Приходи сама и делай». Так в 2002 году я стала исполнительным директором Гильдии издателей периодической печати. По сути, мы перезапустили работу ГИПП в качестве профессиональной отраслевой общественной организации. В Гильдии я проработала десять лет.
Это были золотые годы для издательской индустрии. Что именно удалось реализовать тогда?
Мы решали насущные проблемы рынка, лоббировали интересы печатной индустрии, провели массу мероприятий, создали, по сути, переводную библиотеку издательского бизнеса, разработали и запустили МВА для топ-менеджеров медиабизнеса, придумали концепцию и запустили ежегодную выставку-конференцию Publishing Expo. Как кульминация – в 2006 году провели Всемирный газетный конгресс в Москве, до сих пор лучший за всю многолетнюю историю этого главного международного форума. Горжусь, что запустила службу тиражного аудита ABC, которая работает до сих пор.
