Что делает государство сегодня? Оно руками не сведущих в этих делах политиков пытается продавить изменения в Законе об образовании. Кто сказал, что Ирина Яровая, заместитель председателя Государственной Думы, понимает что-нибудь в учебниках? Или Ирина Роднина, к которой я отношусь с большим уважением? Что будет, если я начну объяснять спортсменам, как выполнять упражнение на льду? Но эти депутаты требуют введения единых учебников в области истории, литературы, русского языка. На самом деле это требование – полное непонимание того, как устроен процесс образования вообще и литературного образования в частности. Вопросы стандартизации решаются через стандарт, а не через текст учебника. Выдающимся учителям учебники вообще не нужны. И автор пишет свой учебник для облегчения задачи учителя, а не для того, чтобы учитель с помощью этого учебника обучал детей. Учитель учит детей, а учебник нужен для того, чтобы средний учитель смог подняться повыше в своих компетенциях, а плохой – не опуститься ниже. Только для этого. И как только мы приговариваем школу к единообразному учебнику, мы превращаем литературу в идеологию, в свод правил. Но литература не требует правильного толкования, она держится именно на неправильном толковании, на бесконечной череде ошибок в толковании. Если бы Шекспир не ошибся в восприятии «Датских хроник», не было бы «Гамлета». Если бы Гете не ошибся в интерпретации легенд о Фаусте, не было бы «Фауста». Так зачем вы лезете в то, в чем не смыслите? Занимайтесь безопасностью, пробивайте строительство стадионов. Мы вас в этом поддержим.
С.З.:Культура – это пространство, в котором должен быть выбор…
А.А.: Если вы хотите как-то минимизировать риски, то договоритесь об общем культурно-историческом стандарте преподавания гуманитарного цикла в школе. Но в остальном – просьба не вмешиваться!
Самое страшное, если государство воспользуется ситуацией и подменит идею гранта идеей госзаказа. Как только идея гранта, т. е. свободного творческого проекта, предлагаемого снизу и поддерживаемого государством, превращается в проект заказа, сформированного государством, в стране прекращается творчество, исчезает литература. Государство должно разработать систему свободной грантовой политики по правилам, определенным во всем мире. Государство определяет финансовые рамки, выбирает экспертов, которым оно готово доверить этот вопрос, и отступает в сторону. Ни один министр или премьер не может определять содержательные критерии в такого рода конкурсах. Иначе это коррупция.
Е.Г.: Проект «Большое чтение», например, был предложен именно «снизу». Я была на встрече у доктора Биллингтона в Библиотеке конгресса, мы говорили о продвижении чтения, и он предложил мне познакомиться с замечательным человеком, поэтом, переводчиком, литератором Дейне, который возглавляет фонд и занимается обеспечением финансовой составляющей различных проектов. Действительно удивительный человек, с потрясающей литературной памятью, он мог с любого места читать по-английски Цветаеву, Пушкина, Теннисона. Именно Дейне рассказал мне о проекте «Big read» («Большое чтение»), в рамках которого в каждом штате выбирается книга и официально объявляется губернатором, который затем финансирует программу продвижения этой книги. Я спросила, какие русские книги они читают в проекте «Big read»? Мне ответили, что пока они читают свою литературу, но если мы что-то предложим… Причем выбранная книга должна удовлетворять трем условиям. Во-первых, известный автор, во-вторых, хороший перевод (переводы XIX века безнадежно устарели, молодые люди их не воспринимают), и, наконец, маленький объем. То есть книга для массового продвижения чтения должна быть handy. И ничего более остроумного, чем «Один день Ивана Денисовича», я тогда не придумала. Я была убеждена, что они никогда не возьмут эту книгу, она очень трудна хотя бы по словарю. Но проект «Big read» книжку взял. А.С. Солженицын одобрил перевод. И так наши американские коллеги стали читать «Один день Ивана Денисовича». На старте проекта состоялась первая видеоконференция российских и американских школьников. И хотя я была против этой конференции, считая, что у детей нет общих тем для обсуждения, они стали говорить о достоинстве человека перед лицом испытаний. Конференция прошла удачно, и мы транслировали этот проект с американцами в регионы России.
С.З.: Кто является инициатором проекта «Большое чтение» в российских регионах?
Е.Г.: Прежде всего библиотеки. Но если говорить о политической воле, то в одних регионах министры культуры поддерживают эти инициативы, а в других – вмешиваются в творческий процесс, мешают. Конечно, не надо мешать. Не надо управлять, особенно если не хватает образования. Если мне сейчас предложат заниматься сельским хозяйством, я откажусь. Я буду заниматься тем, что умею делать. Очень бы хотелось поменьше танцев и плясок и побольше такта и понимания. Да, Россия – великая страна с великой литературой, но это не значит, что вокруг нас нет других стран с великой литературой. Не стоит превращать все в живую идеологию.
Кроме того, мне хотелось бы затронуть еще один аспект, который также требует внимания государства. Дело в том, что разговоры о всеобщем переходе на электронные носители – сильное преувеличение для такой огромной аграрной страны, как Россия. В некоторых деревнях нет даже Интернета. Библиотеки превращаются в единственные культурные точки на территории в десятки и сотни километров, и при этом они вообще не получают средств на комплектование своих фондов. Это трагедия. В одной из детских библиотек под Ижевском я задала вопрос: чем мы можем быть полезны? И библиотекарь мне ответил: «Пришлите нам сказки Пушкина». Это беда, если библиотекарь просит прислать сказки Пушкина, это конец истории.
В итоге мы занялись проектом «Экслибрис». Конечно, комплектовать 12 000 библиотек России – государственная задача, но закрыть очевидные пробелы мы можем. В нашем некоммерческом издательстве мы формируем книжные комплекты, примерно по пятьдесят позиций в каждом, и отправляем в библиотеки регионов России. В Севастополь отправили сорок комплектов. Конечно, нам очень нравится, когда наши книжки покупают, но для нас это не главная задача. Мы занимаемся просветительством. Хотя на самом деле существует очень много логистических проблем: как доставить эти книги из Москвы, скажем, в Петропавловск-Камчатский? Это очень большие деньги. И всю эту логистику нам обеспечивает фонд «Гражданская платформа».
А.А.: У нас тоже есть аналогичный опыт в рамках премии «Просветитель», организованной Д.Б. Зиминым. Программа премии предполагает рассылку книг лауреатов в библиотеки страны. Во многих странах государство не финансирует современную литературу или издательства, но финансирует права читателя, т. е. осуществляет выкуп для библиотек определенного количества экземпляров книг современных писателей по грантовому конкурсу. Но в России это технически невозможно в силу законов.
Мы можем предложить государству крупные проекты, но реализовать их невозможно, потому что страну законами разрезали на лоскутки. Мы не предлагаем проекты не потому, что нет идей, а потому, что они нереализуемы. Государство должно перестать мешать и убрать барьеры. Это вообще касается русской судьбы. Часто говорят, что русские неуспешны на Родине, но, перемещаясь в другие страны, становятся успешнее. Что ж такое происходит с нами при пересечении границы? Может, институциональные условия исчезают? По сути своей россиянин так же продвинут, способен на решение сложных задач, как и любой другой человек в развитом мире, но институциональные барьеры ему мешают. Поэтому главное – не мешать.
Библиотека – территория книги
С.З.: Какова ценность библиотеки в современном обществе?
Е.Г.: Библиотека – это территория книги, территория привлечения к чтению. В программе «Просветитель» есть еще одна очень важная сторона – привлечение к чтению, привлечение к библиотеке писателей, журналистов, которые могут про книгу рассказать так, что кому-то захочется почитать. Это очень важная гуманитарная функция библиотеки. На наши культурные действа приходит даже слишком много людей, и главное – они уходить не хотят.
