— А теперь уйдите! — замахал руками Мхитар. — Вам надо отдохнуть. Утром — поход. Мы с Агароном пойдем на Арцах, а ты, отец Закария, отправишься в Дзагедзор. Ступайте.
Бандур-Закария поправил Мхитару постель. Тот разделся и лег. Старик и Агарон принялись гасить свечи. Мхитар попросил одну оставить горящей.
— Не спится мне, пусть светит, все не так будет муторно на душе. — Он закутался в одеяло. Сын и старик тихо вышли и закрыли дверь.
Хотя в комнате было очень тепло, Мхитара знобило. И сон не шел. Перед глазами неотступно стояли Сатеник и сын Давид. Вспомнился и Тэр-Аветис. Решил наутро послать человека, пусть разыщет несчастного и приведет в армию. «Если он того пожелает, — подумал Мхитар, — я снова возвеличу его».
Образ жены не исчезал. Почему она преследует его, не дает покоя? Может, судит за то, что он послал за Гоар, боится, что забудет ее, женится на Гоар? Напрасно! Этого Мхитар никогда не сделает. Не опорочит он памяти незабвенной Сатеник…
Но что это? Какой-то шорох! Кто-то вошел в комнату? Гоар? Кому же еще быть.
Мхитар откинул одеяло и вскочил с постели. В слабом мерцании свечи он разглядел в углу пять-шесть человек с обнаженными мечами. Мхитар не испугался, только удивился.
— Кто вы? — спросил он и в тот же миг сорвал висевший у изголовья меч.
Первый удар Мхитар нанес, еще не сознавая, что же происходит.
Шестеро с мечами наступали на него. Он встал во весь рост на тахте и отбросил их. Ему удалось сорвать со стены еще и щит.
— Проснитесь!.. — закричал он во всю мощь своего голоса и с отчаянием подумал, что сейчас может рухнуть все добытое за многие годы ценою крови и жизни.
— Проснитесь, здесь заговорщики!..
Он нанес щитом тяжелый удар кому-то, чья голова была закутана в белый башлык. Башлык слетел, и Мхитар узнал человека. Это был сотник Мигран. Мхитар резко взмахнул саблей, но удар пришелся уже по другому заговорщику. Рубанул и свалил еще двоих. Но отбиться от остальных и отойти к двери не удалось…
— Помогите!.. — снова закричал он.
Из-за двери послышался голос сына:
— Держись, отец, я пробиваюсь к тебе!
Один из заговорщиков, прятавшийся где-то за дверью, вонзил меч в спину Агарона. Тот упал навзничь.
Мхитар не видел этого. Уверенный, что сын идет к нему на помощь, он яростно отбивался от Миграна и еще троих. И сумел свалить одного, а из рук другого выбил меч. Но в эту минуту к сотнику подоспели новые помощники. Удары теперь сыпались на Мхитара один за другим. Он едва успевал защищаться щитом. Но вот ему снесли ухо, ранили в руку, державшую щит. Мхитар ударил еще одного и пошел на Миграна. Тот прикрылся щитом и пытался припереть Мхитара к стене.
— Мужайся, Мхитар! — это был голос Бандур-Закарии. Но и его свалили вмиг.
«Где же Агарон? — думал Мхитар. — Непременно надо выскочить из комнаты».
Мхитар изловчился и отбросил Миграна. Он был уже в двери, как вдруг увидел у ног распростертого сына. В глазах потемнело. Не успел прийти в себя, левое плечо его пронзила острая боль. Мхитар повалился на колени рядом с телом Агарона и так ударил нападающего, что срубил ему руку.
— Сын мой!.. — захрипел Мхитар.
Сознание покидало его. Щит выпал из рук, и сам он уже едва держался на коленях.
В двери, с мечом в руках, появился исступленный мелик Бархудар. Он был в нижнем белье.
— Руки прочь от Мхитара, убийца! — закричал мелик и бросился на сына.
— Уйди, отец!.. — став на спину поверженного Мхитара, сказал Мигран. — Не то не пощажу и тебя…
— Предатель, отступник! — Мелик набросился на сына.
Но Мигран раньше успел нанести удар, и отец его упал рядом с Мхитаром.
— Горе тебе, несчастная Армения! — воскликнул умирающий мелик Бархудар.
Мхитар сделал отчаянное усилие и вскочил. Меч еще был у него в руке. Но рука уже не повиновалась… Не чувствовал он больше и ударов, что сыпались на него. Кто-то кричал… Кто это? Может, турки?.. Мхитар медленно опустился на тело сына, рядом с меликом Бархударом.
— Кончай, Мигран! — крикнул кто-то.
Это были последние слова, дошедшие до сознания Мхитара. Потом все провалилось во тьму, в пропасть… Горло сдавило холодом, будто змея обвилась вокруг шеи.
Еще через мгновение все погрузилось в вечное небытие…
Дом мелика Бархудара напоминал поле боя. Всюду грудились тела убитых. Тут были и заговорщики, слуги и телохранители мелика Бархудара и Мхитара. Был среди убитых и брат мелика, и один из его внуков.
— Эй… проснитесь, вставайте. Убивают Мхитара! — кричала с вершины скалы жена мелика Бархудара. Эхо на тысячу голосов повторяло ее слова. Хндзореск пробудился и зашумел. Босыми и полуголыми, но с мечами в руках выбегали из домов воины и взлетали к высившемуся в темноте замку Бархудара.
— Окружите замок! Не дайте заговорщикам уйти! — командовал уже у стен замка сотник Цатур.
Перешагивая через убитых, он добрался наконец до Мхитара. Спарапет лежал на полу в луже крови. Рядом с ним были Агарон, мелик Бархудар. Заговорщики исчезли.
Потрясенный Цатур встал как вкопанный и выронил меч. Мхитар был обезглавлен. Цатур опустился на колени, обхватил тело Верховного властителя и закричал не своим голосом:
— О боги! Они убили нашу надежду!..
В тот предутренний час к Хндзореску подъезжала группа всадников. Светало. Вершины Капуйтджига и Ишхан-Меца уже сверкали под лучами солнца.
Заслышав крики из замка, всадники припустили в галоп. У ворот толпились воины и крестьяне. Все тотчас узнали среди верховых Гоар.
— Убили, зарезали! Пусть черная земля поглотит нас!.. — закричали в толпе, расступаясь перед всадниками.
— Кого убили? — побледнела Гоар.
— Мхитара…
Словно небо обрушилось на нее.
— Отца твоего тоже убили и братьев его… Ты только посмотри, что натворил этот отступник Мигран!
Народ бушевал. Все вокруг кричали. Женщины рвали на себе волосы, в кровь раздирали лица. Но Гоар уже ничего не слышала. Безумный стон вырвался из ее груди, и она без сознания рухнула с лошади на протянутые к ней руки сотен людей. Горги Младший слетел с коня и покатился по земле, стеная и скрипя зубами от невыносимого горя.
— Зарезали, сняли с нас голову! — плача, кричал гусан Етум. — Никого не пощадили, ни юного Агарона, ни старика Бархудара. О господи, как же ты допустил такое?
Гоар привели в чувство. Шатаясь она вошла в отцовский дом, поднялась по каменным ступеням, прошла через несколько комнат, сквозь живой людской коридор и бросилась туда, откуда неслись крики матери, бабушки и других хндзоресских женщин.
Через окно падал слабый свет. Здесь толпились крестьяне, воины, священники. Женщины окружили убитых. На тахте лежало тело Мхитара, прикрытое его буркой. Рядом, на полу, в муках корчился Тэр-Аветис.
— Ах, если бы я поспел чуть раньше! — как безумный повторял он и бил себя по голове.
Гоар секунду-другую постояла на пороге и с криком метнулась вперед, но еще не дойдя до тела любимого, упала, на коленях подползла к тахте, припала к Мхитару и глухо зарыдала.
Женщины заголосили с новой силой. Гоар долго плакала, потом наконец решилась, отбросила край бурки и с ужасом закричала:
— А где же голова Мхитара?
Все замерли. Только гусан Етум сказал:
— Унесли. Отуреченный брат твой унес, в дар Абдулла паше.
— Горе нам, горе!.. — в полубезумстве запричитал Тэр-Аветис. — Не верьте туркам, не верьте!..
Гоар поднялась. Лицо ее сделалось грозным и властным.
— Поспешите сообщить князю Баяндуру и мелику Егану, — приказала она, — пусть придут с войсками. Оповестите всех о случившемся. Пусть знает армянский народ, что его лишили надежды, что нет больше Мхитара!
Она стремительно вышла во двор замка, вскочила на коня, оглядела онемевших воинов и сказала:
— Кому был дорог Мхитар, пусть следует за мной.
И, не дожидаясь ответа, пустила коня в галоп и понеслась к Худаферинскому мосту, что на Араксе. За ней потянулось множество всадников.