– К сожалению, я не могу вам помочь, потому что я не москвичка, и даже никогда не была в Москве, – она извиняющеся улыбнулась и взяла в руки книгу – красноречивый знак, достаточный для любого англичанина.

– Какая жалость, – не унимался попутчик. – Мы прилетаем в три часа, а в шесть у меня назначено свидание. Я хотел бы добраться до гостиницы самым коротким путём, чтобы успеть переодеться и принять душ перед встречей.

– Позвольте мне догадаться, – усмехнулась Арина. – Вас зовут Джон Льюис, и вы летите в Россию, чтобы найти себе жену.

– Нет, – оторопел англичанин. – Меня зовут Эндрю.

– Не имеет значения, – небрежно махнула рукой Арина. – В любом случае, желаю вам успеха. Я уверена, вы увидите много красивых девушек в России, и кто-нибудь вам обязательно приглянется.

– Спасибо, – окончательно смутился попутчик. – Но, честно говоря, прекрасную русскую незнакомку зовут Володя. Мы познакомились на сайте «Любовь на равных». Я слышал, что русские мужчины очень требовательны в выборе партнёра. Думаете, у меня есть шанс?

Арина изумлённо посмотрела на него и внезапно расхохоталась. Она смеялась звонко, долго, до слёз, понимая всю неловкость и неприемлемость собственного поведения, но ничего не могла с собой поделать. В какой-то момент она поняла, что слишком серьёзно относилась к своему поиску идеального англичанина, и жизнь просто посмеялась над ней напоследок. После всех неловких, нерешительных, холодных, капризных и закомплексованных англичан судьба познакомила её с симпатичным, общительным, романтично настроенным геем. А вот и «вишенка на вашем пироге», как говорят англичане о последнем штрихе к завершённому шедевру. И не важно, насколько женщина красива, умна, талантлива. «You are just not my piece of cake»8 – как объясняет ещё одна английская поговорка.

– Простите, ради Бога, – одарила она попутчика веселой дружеской улыбкой. – Я не хотела вас обидеть. Жаль, что все русские невесты, мечтающие об английском джентльмене, потеряли кандидата в вашем лице. Желаю вам успеха в вашем поиске идеального мужчины, Эндрю!

Все ещё недоумевающий англичанин раскрыл газету и спрятал за ней своё покрасневшее от неловкости лицо.

Арина отвернулась к окну и ещё долго улыбалась. На душе у неё было легко и весело. И даже оставленные за чертой паспортного контроля Пашка и Лондон больше не омрачали её мыслей.

Теперь ей предстоял последний пункт её путешествия – паспортный контроль. Арине никогда не приходилось проходить таможню, поэтому трясло её не по-детски. Туристы, возвращающиеся из Англии, везли с собой по три-четыре бутылки виски и коньяка, что, конечно, намного превышало отведённый таможней лимит, но все надеялись, что их не остановят. Арина знала, что как раз её остановят, поэтому лучше не иметь с собой даже лишней пачки чая, чтобы не отяжелять свою участь. Накануне ей снился сон про таможню, и её до сих пор лихорадило. Как в школьных рассказах про войну, граница предстала вспаханной полосой, вдоль которой ходили пограничники с овчарками. Когда из самолёта по конвейеру выполз её чемодан, одна из собак начала истошно лаять. На её лай сбежался целый взвод пограничников. Главный пограничник жестом попросил её открыть чемодан и извлёк оттуда синюю книжицу. Собака злобно рычала. Арина проснулась, дрожа от страха. Даже теперь, в очереди на паспортный контроль, в её ушах звучал истошный лай овчарки.

Утром перед отъездом Пашка был суров и деловит. Сто раз взвешивал её багаж, оборачивал бутылку с виски дополнительной одеждой, безжалостно выбрасывал книжки на английском языке и в очередной раз инструктировал по безопасному переезду через границу. Накануне после долгого спора о том, что является и что не является преступлением, Арина согласилась взять с собой потрёпанный паспорт в синей корочке. Согласно Пашкиному хитроумному замыслу Арина должна была передать этот паспорт Пашкиному другу детства с тем, чтобы тот поменял просроченный паспорт на новый, получил по нему студенческую визу и передал его назад Пашке. Тогда Пашка заметёт следы своего семилетнего пребывания в Великобритании и спокойно выедет из страны как студент кратковременных курсов.

– А ты как думала? – шипел он. – Надеялась, что батька Лукашенко встретит меня с распростёртыми объятьями? Чем я объясню белорусским пограничникам своё семилетнее отсутствие? Где я был? У меня же в жизни не было никакой английской визы в паспорте, я же тут беженцем считался. А так я могу сделать вид, что жил всё это время в Беларуси и всего лишь на лето съездил в Лондон подучить английский.

– А штамп о въезде в страну? Может, твой приятель въедет в страну по твоему паспорту и останется здесь вместо тебя?

– Такой вариант тоже рассматривался, – уклончиво ответил Пашка, но штампик проще будет нарисовать.

– Я не собираюсь участвовать в этой афере с поддельными документами! – горячилась Арина.

– Где ты видишь поддельные документы? – возмущался Пашка. – Я даю тебе свой законный паспорт с тем, чтобы поменять его на другой законный паспорт на моё же имя.

– А как я повезу чужой паспорт через границу? А вдруг меня остановят!

– Ну и остановят. Скажешь, что я потерял паспорт, пока был в Англии, выехал по справке из посольства, а теперь паспорт нашли и решили мне передать. Прикинешься дурочкой. В конце концов, кого волнует просроченный белорусский паспорт, его даже продать нельзя – он никакой цены на чёрном рынке не имеет. Тем более в нём даже нет ни одной действующей визы, по которой можно было бы выехать из Беларуси. Тогда он имел бы хоть какую-то ценность.

– Я законопослушная гражданка своей страны и законопослушная посетительница Великобритании!

– Да? А кто работал нелегально в этой стране? – наседал Пашка.

– Один неправильный поступок не делает из меня законченную преступницу, которую теперь можно вовлечь в любую аферу! Я не собираюсь садиться в тюрьму из-за махинаций с левыми документами.

– Ну кто посадит тебя в тюрьму? – смягчился Пашка. – Ну, даже если найдут они у тебя этот паспорт, ты же не в Беларусь едешь, а в Россию. Какое дело твоим российским пограничникам до белорусского паспорта? Ну, придумаешь что-нибудь. Ну, скажешь, что я просил тебя передать этот паспорт своим родителям, чтобы они поменяли на новый. Ну, да, глупость, но ты же женщина, поулыбаешься, сделаешь большие глаза, скажешь, что понятия не имела, что это преступление, а то бы никогда в жизни не согласилась… Ну, отберут они его у тебя, в худшем случае. Вот и всё.

– Зачем ты втягиваешь меня в эту сомнительную сделку? Пошли паспорт бандеролью.

– Ага. Чтобы её на белорусской таможне вскрыли и передали в МВД. Тогда меня британское правительство хлебосольно проводит, а белорусское также хлебосольно встретит. И пойду я прямиком в тюрьму как политический преступник досиживать то, что семь лет назад не досидел. С надбавкой за выслугу лет.

– Нет, ну такого не может быть, какой же ты политический преступник? За что? За то, что семь лет назад по глупости ввязался в политический митинг?

– Нет. За то, что пришёл в британское посольство и попросил политического убежища. Вот за это точно посадят. Чтобы другим неповадно было.

Арина всё ещё колебалась.

– Вот это твоя немецкая практичность, – добил Пашка. – Русские женщины за своими любимыми мужчинами в сибирскую ссылку ехали, партизанам помогали, заключённым передачки носили, побеги им устраивали – жизнью, можно сказать, рисковали. А ты лишних вопросов на границе боишься.

Арина сдалась.

Выскользнув из рук таможенников невредимой, Арина на крыльях влетела в зал ожидания, не веря своему счастью. Добралась. Москва. Всё обошлось. В толпе встречающих подпрыгивала и махала руками миниатюрная Аллочка.

Аллочка, проведшая последний год в Москве и набившая своих шишек, обещала помочь с жильём на первое время. У Богославского дела шли неважно, за год он не вписался в какую-нибудь постоянную структуру, пробуя себя то здесь, то там, зато обзавёлся некоторыми полезными знакомствами. Аллочка, проведя первые полгода в московской школе, неожиданно развернулась с репетиторствами и переводами. Иногда ей даже перепадали группы иностранцев, приезжающие в столицу, хотя тут не обошлось без полезных знакомств, обеспеченных Богославским. С профилем работы Арина определилась ещё в Лондоне. Остановившись у Аллочки, она обошла с десяток турагентств и оставила свои резюме. Если Пашка решится к ней приехать, он сдаст свою минскую квартиру в аренду, и они смогут снять жильё в Москве. А даже если Пашка подведёт и так и не решится покинуть насиженный Лондон, что ж, будет делить квартирную ренту с Аллочкой и её мужем первые полгода или даже год, пока не сможет себе позволить жить отдельно. Для себя она знала, что с Пашкой или без Пашки, она теперь не пропадёт. Если с работой пойдёт хорошо, сможет снимать квартиру или комнату, со временем начнёт путешествовать по Европе, может, как-нибудь выберется в Лондон навестить старых знакомых. При этой мысли тоска сжала её грудь – вроде всего неделя, как оттуда уехала, а уже чего-то не хватает.