– А сложно пройти собеседование?

– Если у вас есть опыт работы в сфере обслуживания и всё в порядке с документами, то не сложно.

– С документами?

– Ну, если у вас есть разрешение на работу…

– Ах, разрешение на работу… – магазин внезапно перестал переливаться всеми цветами радуги. – Да, конечно, разрешение на работу. Непременно принесу, – пообещала она и повернула к выходу.

Потом, правда, не удержалась и, поколебавшись несколько мгновений возле витрины, купила совершенно ненужное, но совершенно очаровательное чайное ситечко. Со штампом Джон Льюис на сверкающем ободке.

С тех пор как Арина познакомилась с Пашей, для неё началось по-настоящему весёлое лето. Поездки на море, фейерверки, карнавалы, лодочные гонки, ночные клубы. И всегда было много народу, пива и веселья. А ещё это почти всегда было бесплатно, потому что Пашка умудрялся раздобыть билеты или найти бесплатные мероприятия, сам неизменно сидел за рулём газельки, потому почти никогда не пил, но при этом веселился и веселил публику, как если бы у него не было в жизни никаких забот.

Пашка возникал из ниоткуда, звонил за пять минут до появления, предлагал очередной план действий, и уже через полчаса они ехали в новом направлении, по ходу придумывая, чем они сегодня займутся. С ним было легко и весело, выходные проходили незаметно, скрашивая прозу трудовых будней. Единственное, что смущало Арину – Пашка никогда не искал эксклюзивности в их отношениях. Казалось, что ему было всё равно – проводить с ней время наедине или тусоваться в компании из двадцати человек. Со всеми он был одинаково приветлив и разговорчив, все его любили, все его приглашали. Наверное, если бы он ездил по всем домам, куда его звали, он был бы занят с утра до вечера. Она знала, что нравится ему, и он ей тоже нравился, но сколько бы раз они ни выходили вдвоём в кино или по каким-то делам, Пашка напрочь убивал любой романтический настрой шутками-прибаутками, непринуждённым разговором, не пытался обнять или поцеловать её, держался на пионерском расстоянии и изображал из себя лучшего друга.

«Наверное, до сих пор переживает из-за своей бывшей девушки, до сих пор не может её забыть», – решила Арина и прониклась к Пашке ещё большей симпатией. – После откровенного разговора на шашлыках в Дашкином саду, он никогда больше не заговаривал ни о своей бывшей девушке, ни о своей жизни в Белоруссии, ни о планах на будущее. Возникало ощущение, что он живёт здесь и сейчас. Когда у него было хорошее настроение, он ехал веселиться. А когда у него было плохое настроение, он не показывался на глаза и не отвечал на звонки. Но он всегда был готов протянуть руку помощи, если она была нужна. Он учил Арину всем нюансам жизни в Англии, терпеливо объяснял систему банковских счетов, кредитов, аренды жилья, оформления контракта на телефон. Иногда ей казалось, что, не будь его, она бы просто не выжила в Лондоне. Этот город просто сожрал бы её с потрохами, даже не заметив. Она привыкла к Пашке, как к родному, легко рассказывая ему о своей жизни в России, о мечтах об Англии, обо всём, что тревожило её сейчас. Рассказала даже, что приехала в Лондон встретиться с мужчиной по переписке, но он так и не откликнулся.

В одно из таких дружеских свиданий Арина с Пашей возвращались из ночного клуба в четвёртом часу утра, в ушах всё ещё звучала музыка, и на удивление тёплая августовская ночь располагала к долгим прогулкам. Они неторопливо брели по затихшим улицам Лондона, которые в дневное время запружены людьми и машинами, но в эту субботнюю ночь были настолько пусты и безжизненны, что казались декорациями для фильма. Арина с Пашей шли и разговаривали обо всём подряд: о детстве, о студенческих годах, о планах, которые они строили на жизнь, о советских временах, когда всё казалось определено и гарантировано, о том, что никогда не думали, что будут вот так идти по ночному пустому Лондону, и этот город будет принадлежать им.

– Такой ночи только звёзд не хватает, – засмеялся Пашка. – А так было бы романтично, как десять лет назад, на школьном выпускном, когда всей толпой, ночью, с гитарами шли на реку встречать рассвет. Девчонки такие красивые, в этих невероятных розовых и лиловых платьях, с кудрями, как у Мальвины, и мы, в непривычных костюмах с галстуками. Какие мы смелые тогда были, какие наивные. Слушай, а пойдём на Темзу, рассвет встречать? Ты когда-нибудь встречала рассвет на Темзе?

– Встречала, – рассмеялась Арина. – И это была не самая романтическая ночь в моей жизни. Мне просто было негде ночевать. Вот и ночевала под мостом. Хорошо хоть под Вестминстерским, не так обидно.

– Надо было перейти мост и устроиться на лужайке напротив Парламента, прикинуться протестующим против государственной политики. Там постоянно кто-нибудь живёт, палатки ставят, днём стоят с плакатами, а ночью спят, как и полагается.

– Против чего они протестуют?

– Против всего, что им не нравится. Войны в Ираке. Строительства пятого терминала в Хитроу. Загрязнения окружающей среды. Их никто не трогает. Плюрализм и демократия. Не хочешь на Темзу – пойдём в Гринвич на холм, посмотрим на просыпающийся город.

– Нет, пойдём на Темзу. Там очень красиво. Мне очень понравилось, правда. Даже тогда.

Они опять шли и разговаривали. Пашка рассказывал о своих первых неделях в Лондоне, когда, посаженный на государственное пособие, он бродил целыми днями по Лондону, учил язык и разговаривал с людьми. С ним было так легко и интересно, что в какой-то момент Арине показалось, что вся эта затея с английским мужем – просто бред. Потому что никогда в жизни она не выучит чужой язык настолько хорошо, чтобы вот так запросто часами болтать обо всём на свете. И никогда с английским мужем у них не будет так много общих тем. И всё, всё будет разное, привычки, реакции, приоритеты… А с Пашкой легко и весело. И сразу забывается, что у неё нет денег, документов и нормальной работы. И вообще Пашка был такой свой, такой понятный, такой милый. Может быть, не надо никакого английского мужа? Она вдруг внимательно посмотрела на Пашку. Пашка покраснел, как рак, как будто его застали за чем-то неприличным.

– Паш, а ты уверен, что хочешь быть один? Разве тебе не одиноко? Мне кажется, ты отличный парень, и я уверена, что не все девушки озабочены твоими документами, ты это просто придумал. Мне, например, всё равно, какой у тебя статус в этой или любой другой стране. Я не то чтобы предлагаюсь или что-то в этом роде, но … – она замялась, – просто если бы ты пересмотрел свои взгляды… если бы ты… в общем, ты мне очень нравишься, мне кажется, я тебе тоже нравлюсь.

Пашка уставился в асфальт под ногами и засопел. До сих пор Арине никогда не удавалось поставить его в тупик, у него был готов ответ на любой вопрос.

«Я такая зануда, – испугалась Арина. – Я всё испортила».

– Ты знаешь, Арин, я не хочу ничего менять в своей жизни. Дело не в тебе, совсем не в тебе. Я тоже нормальный человек, с нормальными желаниями и инстинктами, я же не постригаю себя в монахи. Я хожу в ночные клубы и встречаюсь с девушками, но всё это так, мимолётно. Ты же ищешь серьёзных отношений, а я серьёзных отношений не хочу. Я не могу их себе позволить.

– Паш, ты сам себе придумываешь запреты. Это в твоей голове ты не можешь себе позволить. Тебя же никто не заставляет немедленно жениться, покупать дом и заводить троих детей. Но жить одному, всё время одному и не давать выхода своим чувствам…

– С чего ты решила, что я не даю выхода своим чувствам? – вдруг рассердился Пашка. – И что ты подразумеваешь под выходом чувств? Ну, пойдём переспим, чтобы успокоить гормоны – тебе это что-нибудь даст? А мне? Ты свою цель в жизни обозначила. Тебе нужен муж, дети, дом с садом. Я этого дать не могу. Ни тебе, ни кому-то другому. Поэтому давай ограничимся дружбой. Надо тебе в кино или в ночной клуб сходить – пожалуйста. Пикники в парке, поездки на море, тусовки с друзьями – я не возражаю. Но не надо меня унижать своей жалостью и состраданием. Я пять лет жил с девушкой. Она тоже жалела и ждала. А потом ушла. Потому что ей надоело ждать. Потому что годы шли, и ей хотелось детей, оседлости, уверенности в завтрашнем дне. Вы, женщины, просто так устроены. Вам нужна уверенность в завтрашнем дне, чтобы вить гнездо. Это у вас в инстинктах заложено. А мужчина – добытчик. Если мужчина не может добыть, не может победить, не может преуспеть – ему и так хреново. Зачем ему ещё эти молчаливые упрёки? Иди и ищи себе среднестатистического англичанина. С зарплатой от сорока тысяч в год, отдельной квартирой и стабильной работой. За его широкую и скучную спину можно спрятаться и пережить все невзгоды судьбы. Детей родить, устроить их в хорошую школу. Летний отпуск в Испании, машина, дом с садом. У меня тоже когда-нибудь будет. Но ждать меня не надо.