«В списке только англичане, – пробормотала она. – На этот раз нас интересует Джон Льюис, а не американский дядя Сэм».

Интернет покряхтел и выдал ей полторы сотни кандидатур.

«Не-ет, пожалуйста, только с фотографиями».

Список сократился до сотни.

Ещё немного поразмыслив, Арина урезала возрастную планку до сорока двух лет.

Список приблизился к шестидесяти.

«А вот теперь из этих шестидесяти холостых, образованных и очаровательных во всех отношениях джентльменов мы определим двадцатку счастливчиков. Конечно, все вы застыли в нетерпении, ожидая, кого выберет красотка из далёкой России. Предупреждаю, ребята, повезёт не всем. В любой игре победитель только один, но многим из вас будет предоставлен шанс», – и она приступила к изучению анкет, аккуратно отправляя заготовленное письмо каждому понравившемуся кандидату. Счастливчиков получилось двадцать восемь.

«Если из этих двадцати восьми хотя бы половина заинтересуется мной, я буду очень занята следующие шесть недель», – сказала она себе, и победоносная улыбка тронула её губы. Молодой турок, стоящий на кассе, перехватил её улыбку и широко улыбнулся в ответ. Арина тут же перестала улыбаться и спряталась за экраном компьютера.

Вот так всегда. Приехала в Лондон, чтобы найти английского джентльмена, а на каждом шагу один Ближний Восток.

Выйдя из интернет-кафе, она почувствовала необычайный прилив сил и энергии. «Наконец-то я сделала то, зачем сюда приехала. Теперь каждый день у меня будут одни сплошные свидания».

Придя домой, Арина не застала Мелинду в комнате. Не было и тёмно-зелёной сумки соседки. Открыв одёжный шкаф, она почувствовала, как её сердце отрывается и гулко падает вниз. Шкаф был абсолютно пуст. На плечиках не было не только вещей Мелинды, но и вещей Арины. Судорожно открывая ящики стола и в отчаянии заглядывая под кровать, Арина с горечью убедилась, что молдаванка ушла, прихватив с собой решительно всё.

Некоторое время Арина постояла перед пустым шкафом, надеясь, что у неё временное потемнение в глазах и через несколько минут одежда самым чудесным образом появится в гардеробе. Но не дождавшись волшебного прозрения, она в бессилии опустилась на кровать и прикинула в голове список потерь.

«Паспорт, деньги, документы у меня с собой. Телефон, фотоаппарат, плеер. Это хорошо. Это главное. Пропала вся одежда, обувь и косметика. Это не страшно. Когда-нибудь куплю новую, не сейчас, со временем. Но что я буду носить сейчас?»

К сожалению, некоторые вещи были не столько дороги карману, сколько сердцу. Их уже не восстановить. Джинсовую мини-юбку из Германии, итальянские кожаные туфли на шпильке, которые достала через Аллочку, крокодиловый пояс – подарок мамы на день рождения. Бледно-голубую французскую сорочку от Инночки, которую так и не пришлось обновить.

«Чёрт, мне же теперь совсем не в чем ходить на свидания. Что у меня есть? Только то, что на мне. А значит, джинсы, футболка и кроссовки. Как в этом сразить наповал мужчину своей мечты? А если он пригласит в театр или в ресторан? Боже мой, как все нелепо».

Она ещё немного побродила по комнате, спустилась к лестнице в надежде встретить кого-нибудь из соседей и расспросить, не видели ли они молдаванку, потом остановилась на полпути. Ну и что, скажут, что видели Мелинду, уходящую с чемоданами. Кому какое дело. Меньше хлопот в доме. Естественно, никто бы не поинтересовался, куда она уходит.

«А ведь она должна была сегодня отдать мне восемьдесят фунтов за комнату, – вдруг вспомнила Арина, и причина побега Мелинды стала ещё очевиднее. – А ведь если бы она не согласилась переехать, я бы не стала вселяться за такие деньги одна».

Не в силах оставаться в своей пустой и глухой комнате, Арина вышла во двор и направилась быстрым шагом по улице, потом побежала. Куда она бежала, она не знала сама, но хотелось как-то потратить всю ту горечь и обиду, которая переполняла её сердце.

«Чёрт, чёрт с ними, с вещами, – злые слёзы катились по её щекам, и она резко смахивала их кулаком. – Но как же можно так обманывать людей, которые делят с тобой хлеб и крышу над головой? Разве ты разбогатела от нескольких шмоток, которые отобрала у меня? – обращалась она к воображаемой смуглянке. – Разве они будут значить для тебя так много, как для меня? Я пришла к тебе с миром, я разделила с тобой свою еду, свою печаль и свою радость – как ты могла так обойтись со мной? Обокрасть товарища по несчастью, который, как ты знаешь, не богаче тебя. Какая мать научила тебя так делать? Какая страна? Ты мародёрка, Мелинда. Одежду потерять не страшно, страшно потерять доверие к людям».

Воображаемая Мелинда посмотрела на неё чёрными блестящими глазами и ничего не ответила.

Выплеснув свою обиду, Арина утёрла влажные щёки и поплелась назад, в свой негостеприимный дом, в свою пустую комнату.

На её энергичное и «нахрапистое» послание не пришло ни одного серьёзного отклика. Парочка мужчин заявили, что они уже состоят в «особых отношениях» и просят их не беспокоить. Ещё парочка писем сводилась к идее: «Привет, крошка, ты выглядишь шикарно, не хочешь ли приехать ко мне сегодня вечером?» Один мужчина написал, что её приезд не совпадает с его отпуском, поэтому вряд ли он сможет выбраться в Лондон из Лидса, чтобы повидать её. Арина вздохнула и удалила письма.

Ближайшим воскресным утром Арина приехала навестить Дашу и немного отвлечься от унылой будничной рутины и застала обитателей дома в Стратфорде в большом переполохе. Почти все жильцы носились по этажам в купальных костюмах и панамах, перекрикивались на этажах и то и дело забегали в кухню, спешно пакуя бутерброды и напитки.

– Я не знала, что вы куда-то уезжаете, – смутилась Арина своего несвоевременного прихода.

– Я никуда не еду! – заявила Дашка сурово, держа одну руку на пояснице, а вторую на животе. – И ещё полчаса назад никто никуда не ехал, а мы с Серёжей собирались на мирный шопинг в «Теско». У меня была запланирована стирка, а Серёжа должен постричь газон. Потом появляются некоторые шизанутые Паши, и все воскресные планы летят вверх тормашками.

– Даша, ты готова? – в пролёте лестницы замаячила весёлая улыбка, а потом по лестнице кубарем скатился парень в бермудах и оранжевой футболке и приземлился у Арининых ног, потирая ушибленную коленку. В одной руке он держал ключи от машины, другой прижимал к животу скейтборд. Его светлые вихры торчали во все стороны, а весёлые веснушки, рассыпанные по лицу, дополняли портрет мужчины, навсегда застрявшего в возрасте Питера Пэна.

«Шизанутый Паша», – сразу догадалась Арина.

– Я. Никуда. Не еду, – ещё раз повторила Дашка.

– Даша, но так же нельзя, ты не можешь подвести меня. Я встал в шесть утра, почти ничего не ел и приехал к тебе с другого конца города! – пробормотал он с пола.

– У меня девятый месяц беременности!

– Тебе не обязательно кататься на американских горках. Ты можешь выбрать что-нибудь поспокойнее. Воздушный трамвайчик, например.

– Ты что, хочешь, чтобы я родила у тебя в грузовике? – наступала Дашка.

– У меня не грузовик. У меня «газель». Ты понимаешь, скидка распространяется только на группы от шести человек. Ты – шестая. Не хочешь – не едь, тогда отдай нам взамен девушку, мне кажется, она уже согласна.

– Какую девушку?

– Вот эту вот, – Пашка, наконец, поднялся с пола и осмотрел Арину. – Ну вот, вид сверху тоже неплохой. Девушка, я понимаю, что уже получил самую нелестную рекомендацию из уст хозяйки, но не верьте злым языкам. Кем она меня назвала?

– Шизанутым Пашей, – вглядевшись в ранние морщинки, Арина поняла, что парень не так молод, как показалось сначала, а возраста лет под тридцать.

– Это ещё ничего. Слыхали слова и похуже. А ведь когда-то она меня любила. Наверное, беременность меняет женщин. Вы, надеюсь, не беременны?