Взвесив все плюсы и минусы, Арина пошла в магазин и купила шлёпки за два фунта. Жара стояла нестерпимая, и ходить в кроссовках было невозможно.

«Вот тебе и туманный Альбион, дождливый Лондон. Ещё одна иллюзия».

Уже в первый день в колледже новые однокурсницы рассказали Арине, что жизнь в принимающей семье складывается у всех по-разному. Почему-то негативных отзывов она услышала больше, чем положительных. Казалось бы, какие-то две недели – чего бы и не пожить! Но многие студенты приехали с иллюзорными представлениями, что кто-то будет с ними здесь возиться.

– Если изначально занять позицию, что ты тут никому не нужен, и рассчитывать ты можешь только на себя, потом приятно обнаружить, что кто-то пытается тебе помочь, если не делом, то хоть советом, – поделилась опытом одна девчонка. – На мой взгляд, так намного легче жить. Изначально свыкнуться с мыслью, что тебе в этой стране никто ничего не должен. Тогда будет меньше разочарований и недоразумений.

С первой же недели Арина наловчилась обедать в Гайд-парке. Закончив занятия в двенадцать часов, она заходила в ближайший продуктовый магазин и покупала упаковку дешёвой ветчины, плавленый сырок, картонную коробку с соком и батон и шла прямиком в парк. Устроившись на траве в тени раскидистого платана, она поглощала свой нехитрый обед и, разложив учебники и тетради на траве, выполняла домашнее задание. Английские парки нравились ей своей исключительной расслабленной атмосферой. Расположенные в самом центре бурлящего города, где все куда-то бегут и не успевают, они казались оазисами тишины и покоя. Словно по мановению волшебной палочки, свернув с шумной улицы, запруженной людьми и машинами, запахами, звуками, гарью и выхлопами, прохожий оказывался в абсолютно идиллической обстановке на берегу пруда с лебедями или в тенистой платановой аллее, на скамейке среди цветущих розовых кустов, на поляне, усеянной ромашками и неспешно прогуливающимися голубями.

Люди кормили уток, читали газеты, катались на велосипедах, скейтбордах, лошадях или просто лежали на траве прямо в офисных костюмах и наслаждались непостоянным английским солнцем, и иногда казалось, что тебя перенесли из незатихающего мегаполиса в живописную сельскую местность. Обед заканчивался, офисные работники поднимались с травы, отряхивали помятый костюм от крошек и ромашек и возвращались в офисы продолжать борьбу за существование. Английские парки, безупречно ухоженные и подстриженные, с неизбежной вежливостью принимали в свои покои и директора банка, и безработного студента, и арабского нефтяного магната с толпой жён и детей, и бразильского нелегала, невзирая на лица.

Языковой колледж на Эджвер-роуд пребывал в массовой депрессии. Первым делом Арина начала выискивать своих. Обычно люди, пришедшие в колледж учить английский язык, стараются как раз со своими-то и не общаться, но обстановка была слишком критическая, чтобы выбирать знакомства.

«Когда ты приехал в Лондон всего неделю назад и денег у тебя с собой немного, прежде всего выясняется, насколько хорошо ты владеешь родным языком, – пояснила русская одногруппница. – Сбор информации – едва ли не главное дело на первых порах. Потому что невозможно всё время учиться на своих ошибках. Иногда всё-таки полезно послушать умных людей».

Почти все русские в колледже оказались челябинцами. Арина никогда не думала, что встретит так много земляков в Лондоне. Но ничего удивительного в этом не было: челябинский клуб международного обмена заключил контракт с этим колледжем и добросовестно поставлял сюда молодёжь. Всё, что она услышала в эти дни, быстро спустило её с небес на землю. Люди не могли найти работу. Неделями. Они привезли с собой по пятьсот-шестьсот фунтов, просадили их за первые же недели и перебивались случайными заработками. Студенты, встречаясь в учебных коридорах, приветствовали друг друга вопросами: «Ты нашёл работу? Где? Сколько платят? А туда ещё работники не нужны?» Это совсем не походило на расслабленную атмосферу студенческой жизни, когда народ рассказывает о себе, о своей жизни, об увлечениях и приключениях. Все были озабочены только поиском работы.

Уже во второй учебный день в автобусе она встретила двух русских девчонок. Просто услышала русскую речь и спросила, не едут ли они в тот же самый колледж. Девчонки оказались не только из её города, не только из её колледжа, они ещё и жили у Саманты до неё. Редкое совпадение, которое их совсем не позабавило. Они прожили в Лондоне уже три недели, денежные запасы катастрофически уменьшались, а доходов не намечалось. И это при отличном знании английского языка! Через две недели они уже бросили колледж и вплотную занялись поисками работы. Сейчас они ехали в очередной рейд по центральным улицам в надежде, что их возьмут хотя бы продавщицами в магазин.

Все русские в колледже отчаянно искали работу по довольно нудной, но единственно верной схеме: шли по улице и заходили во все магазинчики и кафешки подряд. Вариант с агентствами по трудоустройству не работал. Агентства не желали трудоустраивать людей, не имеющих права на работу. Да и с теми, чья студенческая виза разрешала работать по двадцать часов в неделю, тоже не особенно церемонились. Во всяком случае, все работодатели заявляли о желании взять работника на полную рабочую неделю. Желание студента работать полную рабочую неделю в расчёт не принималось. Мало кто хотел рисковать, когда так легко найти работников без всяких визовых заморочек. Причём за те же деньги.

Арине сразу же посоветовали обзавестись подходящим под случай резюме, желательно не одним, всем работодателям говорить, что есть опыт работы, и забыть о том, что у неё высшее образование и другие планы на эту жизнь.

С резюме вовсе получалось смешно. Вообще-то она умела составлять резюме: приходилось писать дома, когда искала работу в Челябинске. Упоминала все полученные образования, пройденные курсы и приобретённые навыки и умения. Далее излагала опыт работы, где, когда и чем приходилось заниматься. Но в Лондоне немедленно выяснилось, что резюме, которое пишешь у себя на родине, не годится для Англии. Выполняя своё обещание помочь советом, Дашка наставляла Арину по телефону:

– Если ты претендуешь на роль уборщицы или официантки – при чём здесь твоё высшее образование? Аж как-то самой неудобно. Не то, что в официанты идёшь – а то, что про свою интеллигентность нескромно упоминаешь. Хозяева кафе или магазинчика – простые восточные люди, им, может быть, неловко нанимать клинера с высшими образованиями и кандидатскими степенями. Сорри, но вы слишком умны для нас.

Знания, умения, навыки, которые хороши на родине – здесь тоже мало кого интересовали. Особенно, если ты гуманитарий. Аналогично с опытом работы.

– Да, сидела ты в офисе за компьютером и делала важный вид перед клиентами. А здесь от тебя требуют опыт то официанта, то строителя, то уборщицы. Ну, не хочет никто брать уборщицу без опыта работы! Все хотят с опытом. И рекомендациями. Для тех, кто здесь давно – это естественно. Но для новичка – дико. Где же взять столь разнообразный опыт, если ты заходишь во все двери подряд и просишь хоть какую-нибудь работу? Да ещё рекомендации… Откуда они возьмутся, если ты только что приехала? Просишь кого-нибудь написать тебе пару добрых слов на бумажке. Вот сидишь и сочиняешь про свой опыт для каждого вида работы отдельную бумажку – будто ты в жизни больше ничем и не занималась.

Хотя Арина прилетела в Лондон в начале лета, июнь нельзя было назвать самым удачным временем для поисков работы. С одной стороны, летом в Лондоне самый большой наплыв туристов, с другой – самый большой наплыв желающих заработать. Особенно студентов. И тысячи студентов, приехавших в город на заработки, оказались в затруднительном положении. Во-первых, город уже полон таких же студентов, которые успели приехать до начала сезона. Во-вторых, город наводнён поляками, которые, в отличие от русских, имели право на работу. В-третьих, большой спрос при маленьком предложении вызвал резкое понижение оплаты труда. Иммигранты, прожившие в Лондоне несколько лет, жаловались, что раньше в городе даже начинающим за уборку платили по шесть-семь фунтов за час. Нынче же появилось так много желающих работать за три фунта в час, что заниматься уборкой стало невыгодно.