Арина кивнула головой. Работу в компании по обслуживанию частных и корпоративных вечеринок посоветовала Полина. Её землячка из Волгограда удачно вышла замуж за итальянца, у которого своя компания, обслуживают семейные праздники и небольшие конференции. Мол, пришла работать официанткой, охмурила мужика и женила на себе. Быстренько взяла бразды правления в свои руки – оформила себе должность управляющего. Он бумагами занимается и клиентов находит, а она уже управляет процессом и персоналом.

«Живут не очень хорошо, постоянно лаются, но никуда он от неё теперь не денется, потому что вздумай он разводиться – она его в одних трусах оставит».

Оксану вызвали в зал, и Арина в течение десяти минут наблюдала, как эта взлохмаченная блондинка в строгом чёрном костюме и расстёгнутой чуть ли не до пояса белой блузке носится по залу и строит из себя большого босса. Персонал, набранный из числа восточных европейцев, слушал её с мрачными лицами. «Нет хуже хозяина, чем бывший раб», – вспомнилось Арине внезапно. Подавив народное восстание, взлохмаченная Оксана вернулась к Арине.

– Невозможно работать с нашими, постоянно чем-то недовольны. Я их пожалела, взяла, потому что они по-английски почти не говорят, их нигде на работу не берут, а, небось, хозяевам-англичанам они бы не стали жаловаться по каждому поводу. Когда словарный запас «yes-no», особенно не повыпендриваешься. Ну, и с документами не всё чисто тоже. Мне их жалко, я их беру. Вот, у тебя тоже разрешения на работу нет. Ты понимаешь, что я рискую, нанимая тебя? Если какая проверка – меня оштрафуют. Может, справку какую-нибудь левую принесёшь? Что у тебя есть разрешение на работу, но документы в Хоум Офисе. Или, может, есть знакомые, которые разрешение могут сделать? Ну, на худой конец, справку из колледжа, что у тебя каникулы до сентября. Тогда тебе разрешат работать на полную ставку. Понимаешь, мне ведь всё равно, но в случае инспекции у меня будет что показать.

– Я подумаю, – кивнула Арина.

– А так – у нас тут отличный коллектив, живём, как одна большая семья, – вдруг сменила тон Оксана. – Нагрузка непостоянная, иногда много мероприятий на неделе, иногда мало, но всегда можно договориться о дополнительных часах, в субботу, например, бывают разные частные вечеринки. Если ты со мной в хороших отношениях и проблем не создаёшь, конечно, я лучше тебя приглашу, когда что-то экстренное.

– Хорошо, – кивнула Арина.

– Одежду свою принеси, все официанты должны быть одеты одинаково: чёрная юбка до колена, белая блузка, чёрный жилет и галстук. Выбери что-нибудь поприличнее. Коротких юбок и открытых блузок не надевай – это непрофессионально, я этого не люблю. Я позвоню тебе, когда нам будут нужны дополнительные люди. Только не опаздывай, я очень жёстко отношусь к тем, кто опаздывает, спуска им не даю. У нас тут строго. Если ты нарушаешь дисциплину, тебя в следующий раз не пригласят. Понимаешь, всё очень просто.

Арина понимала. Всё очень просто. Если ты имеешь пробивные способности и уверенность в победе, ты выходишь замуж за бизнесмена и становишься во главе его дома, бизнеса и состояния. Если ты не имеешь пробивных способностей, ты пляшешь под дудку тех, кто их имел. Оксана не выглядела ни красивее, ни умнее, ни талантливее, чем она, но у Оксаны была наглость и деловая хватка.

«Не пойду сюда больше, – решила для себя Арина. – Работая на Оксану, я поставлю себя на уровень человека, который не может быть хозяином положения и становится слугой тех, кто стал хозяином положения. Что она сделала, чтобы из официантки стать большим боссом? Ничего. Просто вышла замуж. Много ли талантов нужно, чтобы выйти замуж? Аппетитная задница и бюст четвёртого размера. А если нет ни того, ни другого, то хотя бы непоколебимая уверенность в себе. Талантов руководить бизнесом мужа у меня у самой хватит – справлялась же с фирмой в отсутствие Олега, с целым классом неугомонных подростков тоже справлялась. Поэтому вместо того, чтобы работать на всяких проныр, нужно самой в жизни пробиваться. Нечего сопли разводить, задачи поставлены, и нужно им следовать».

Выйдя с маленькой улочки на бурлящую вечернюю Оксфорд-стрит, она остановилась, как вкопанная. В подсветке уличных фонарей, над сплошным потоком людей и красных автобусов возвышалось массивное шестиэтажное здание со светящейся надписью «Джон Льюис». В какой-то момент Арина подумала, что ей снится сон, навеянный дневными переживаниями, или у неё случилось видение, потому что в ответ на мысли о необходимости предпринимать какие-то действия прямо из ниоткуда возникло имя, которое уже добрых полгода не давало ей покоя.

«А как насчёт управления таким бизнесом мужа?» – мелькнула сумасшедшая мысль.

По мере того как она стояла и смотрела на входящих и выходящих из здания людей с бело-зелёными пакетами, видение становилось более реалистичным. Подойдя ко входу, она проскользнула в открытую кем-то дверь и оказалась в облаке чудесных красок и ароматов мира высокой моды. Маленькие островки с косметикой Шанель, Кристиан Диор, Ланком, Остин Лаудер, Ив Сен-Лоран – и повсюду приветливые девушки, улыбающиеся и манящие за собой. Уже через пять минут ошалевшая Арина сидела на высоком стуле и симпатичная китаянка с изящной подводкой пудрила её лицо. Приговаривая что-то на английском, который Арина мало отличала от китайского, продавщица в пятнадцать минут испробовала на Арине лучшие образцы косметики от Диора. Время от времени поворачивая Арину от света к зеркалу, она повторяла: «Найс? Найс? Как мадам нравится её новый образ?».

– Мадам очень нравится, – отвечала смущённая Арина, – но я не планировала ничего покупать…

– Мадам может купить в следующий раз, – ничуть не смутилась китаянка. – Мадам придёт домой, увидит, какая она красивая, и вернётся в магазин за косметикой. Не надо покупать сейчас. Я вам напишу всё, что мы использовали.

Сжимая листочек со сказочными французскими названиями, Арина спустилась на эскалаторе в отдел посуды. Тонкий изумительный фарфор ручной росписи, почти невесомые винные бокалы, ножи и вилки причудливой формы, дамасские скатерти и серебряные подсвечники – всё сияло, сверкало и кружилось в каком-то сумасшедшем танце и везде мерцали магические слова: Джон Льюис, Джон Льюис, Джон Льюис. Сим-сим, откройся. На верхних этажах она обнаружила льняные простыни, атласные покрывала, расшитые серебром и золотом подушки, затем сияющие чистотой и новизной предметы кухонной утвари, кастрюльки всех возможных размеров, приборы, назначения которых она не знала, изящные ситечки для чая, полотенца семидесяти четырёх оттенков, разложенные на полках, как на палитре художника, искусственные лилии и орхидеи, которые выглядели как живые, ароматические свечи, тяжёлые золочёные зеркала, разделочные доски, которые хотелось повесить на стену и никогда не применять в хозяйстве – и на всём этом добре незыблемой маркой хорошего качества стояли два заветных слова. Джон Льюис. Арина чувствовала себя Элизабет Беннет, попавшей в поместье Дарси в его отсутствие и осознавшей, что у неё был шанс стать хозяйкой такого роскошного дома.

«Вот что Джон имел в виду, когда говорил о старом семейном бизнесе в Лондоне. Это его мир, мир добротных льняных скатертей и сверкающего столового серебра. Мир прежде далёкий от моей реальности, как небо от земли, и вот сейчас я – частичка этого волшебного мира, одариваю окружающих Диоровой улыбкой и прикасаюсь к этому сияющему празднику».

На волне своей эйфории она подошла к улыбающейся продавщице и спросила:

– Скажите, вы знакомы с мистером Льюисом, владельцем этого магазина?

– Нет, не думаю, – смутилась продавщица. – Когда я устраивалась на работу, я разговаривала с мистером Стаффордом, он набирал персонал.

– Персонал? А как я могу устроиться на работу в таком магазине? – встрепенулась Арина, возвращаясь с небес на землю. – Я чувствую себя как в сказке. Я бы очень хотела работать здесь.

– Вам нужно отправить резюме мистеру Стаффорду. Вы можете сделать это по электронной почте. Они пригласят вас на собеседование, и если вы им понравитесь…