– Привет, – настороженно сказала она. – А ты разве не уехала домой после летних каникул?

– Как видишь. А ты тоже только сейчас возвращаешься?

– Я не домой. Я во Францию.

– А где ты была всё это время?

– В Лондоне была, – неохотно ответила Катя. – А теперь вот в Париж еду.

– У меня самолёт ещё через час, пойдём выпьем по чашке кофе, расскажешь, как жизнь. Вот ведь совпадение! В один день прилетели в Лондон, в один день улетаем! Ты ведь, по сути, моя первая знакомая в Лондоне.

– Я не могу долго разговаривать, я не одна, – она кивнула на немолодого мужчину, покупающего на кассе сигареты.

– А это кто? – понизила голос Арина.

– Ты не бойся, он по-русски не понимает, – махнула рукой Катя. – Это мой бойфренд, он француз.

– Бойфренд? На вид ему лет пятьдесят.

– Ну и что? Зато во Франции жить буду. Он в Лондоне по контракту работал в этом году, теперь контракт закончился, и он возвращается в Париж. У него там квартира на набережной Сены и дом в Провансе. Он меня с собой забирает – пока по туристической визе, а потом, может, женится.

– Ты что, серьёзно, что ли? – воскликнула Арина в изумлении.

– Вот видишь, как везёт иногда, – не поняла её реакции Катя. – Сидела в Челябинске без копейки, покупку каждой пары колготок планировала загодя, тюбик помады позволить себе не могла, а теперь прикид от кутюр, квартира на набережной Сены, французский жених. Он меня одевает, как куклу, денег не жалеет. Только пьёт много и кричит иногда, но больше по-французски, я всё равно не понимаю.

– С чего же ты решила, что он на тебе женится? Тебе всего двадцать лет, какой ему смысл?

– А потому, что когда мы познакомились, я ещё девственница была, – важно сказала Катя. – У них во Франции девственниц уже не осталось, он меня хочет для себя сохранить, чтобы с другими мужчинами не пробовала.

– Зачем же тебе, зачем… – залепетала Арина, совершенно теряясь в словах и не зная, может ли она наставлять человека, которому на родине покупка пары колготок была проблемой. – А как же твой институт?.. Ты же языки хотела учить, у тебя же французский должен был начаться, о котором ты всю жизнь мечтала!

– Ты не понимаешь, – зашептала Катя. – Зачем теперь институт, когда и так всё устроилось? Я всю жизнь о Франции мечтала, я в институт пошла, чтобы по-французски выучиться и уехать. А теперь и учиться не надо. Мы сейчас во Францию приедем, он меня на курсы отправит, я буду жить в Париже, в самом Париже! У меня мама – диспетчер автобусов с грошовой зарплатой и братишка маленький. Меня ничего дома не ждёт. Ничего. Ты понимаешь?

– Ты же школу с медалью закончила, могла бы больших успехов достичь… – привела Арина последний аргумент, не в силах принять чужой выбор.

– Каких успехов? – зашипела Катюха. – Ты закончила педагогический институт, пошла в школу преподавать – каких успехов ты достигла? Даже если найти хорошую работу в иностранной компании, пока из каких-нибудь секретарей выбьешься, пока тебя заметят и продвинут, пока зарплату начнёшь хорошую получать, пока связями обзаведёшься, пока ипотеку оформишь, пока за неё расплатишься – когда я при такой жизни во Францию поеду? Мне уже пятьдесят лет будет! Я уже и насладиться ею не смогу. А тут всё сразу дано, пока молодая, пока жизни могу радоваться. Ты не представляешь, как мы тут жили первые месяцы. Маринка спала с арабами, чтобы нас с квартиры не выгнали, чтобы работать в магазине разрешали, а когда мы от них ушли, вообще жрать было нечего, из магазинов еду воровали. Мы столько квартир и работ сменили, что уже всего и не вспомнить. А потом Маринку поймали в «Дороти Перкинс», когда она пальто пыталась вынести – на улице холодно стало, надо было одеваться – и запалилась. Она у них уже давно на примете была, она столько одежды оттуда украла. Продавцы сразу полицию вызвали, и её депортировали. Мне даже за комнату заплатить было нечем, на дворе ноябрь – на улице не заночуешь. Хорошо, хоть этого француза встретила – он меня к себе забрал. Подобрал, как собачонку беспризорную.

– Почему же вы не вернулись домой в августе? – прошептала Арина.

– Потому что денег не было. Всё, что привезли с собой, потратили, а новых не заработали. Все надеялись, что повезёт. А ты заработала?

– Да нет. Только с долгами расплатилась.

– Вот видишь, как бывает. А теперь у меня шанс появился поехать в Париж и зажить по-другому. Как богатые живут. Я сегодня вечером на Елисейских полях буду в ресторане «Georg V» ужинать, а завтра с утра на шопинг пойду. Я нисколечки не жалею. Ну, мне пора, а то Жозе уже сердится.

Арина оглянулась ещё раз на сытого некрасивого Жозе, который в нетерпении барабанил пальцами по стеллажу с марочными коньяками.

– Ну, пока тогда. Удачи в Париже, – она инстинктивно двинулась, чтобы обнять Катю, но та отступила.

В глубоком раздумье Арина прошла несколько шагов, потом оглянулась и окликнула удаляющуюся девушку.

– Катя, ты шубу-то купила? Норковую, за которой ты в Лондон приехала?

Катя скорчила непонимающую гримасу и махнула рукой. Мол, не до шуб было.

Арина кивнула и продолжила свой путь на посадку.

Самолёт готовился к взлёту. Английские стюардессы участливо помогали пассажирам рассаживаться по местам, и Арина уже с лёгкостью улавливала их беглую речь. Мысли её были заняты Пашкой, с которым она рассталась в аэропорту: «Хватит ли ему решимости покинуть Англию? Действительно ли он принял зрелое решение или просто сдался под давлением? Стоит ли ожидать его скорого приезда в Москву или лучше рассчитывать на себя?» От мысли, что он может изменить своему решению и останется в Англии, ей стало грустно. С появлением в её жизни Пашки она словно поверила, что любовь не должна быть драматичной, жертвенной и неразделённой. Что любовь может быть весёлой, полной увлекательных историй и приключений. Любовь, которая обладает чувством юмора и наполняет жизнь разноцветными воздушными шариками. Вот только есть ли продолжение у такой любви? Или она закончится, как закончилось её путешествие в Лондон?

Она последний раз взглянула в окно, как будто бы унылая декорация аэропорта Хитроу могла стать ностальгическим воспоминанием об Англии. Где-то там, за стойкой паспортного контроля остался Пашка и её «другая жизнь», за которой она устремилась в Лондон год назад. Арина попрощалась с ним легко и нейтрально, не взяв никаких обещаний и не заверив, что будет ждать его вечно, одинаково готовая соединить с ним свою судьбу или расстаться навсегда. Может быть, он почувствовал её отстранённость и понял, что она не верит ему. Наверное, нужно было проститься иначе. Наверное, нужно было что-то сказать, или посмотреть, или хотя бы поцеловать его так, чтобы он непременно приехал. Но ей не хотелось держаться за него мёртвой хваткой. Почему-то ей казалось, что отпущенный на свободу Пашка примет лучшее решение.

Когда в проходе появился высокий симпатичный англичанин с газетой «Таймс» в руках, Арина почти не удивилась. Очевидно, образ Джона Льюиса обречён сопровождать её всю поездку, как призрак Тауэра.

– Добрый день. Стюардесса сказала, что это место свободно. Вы не возражаете, если я сяду рядом с вами? Моя новая секретарша забронировала мне место у окна, а я боюсь высоты, – приветливо обратился он.

– Нет проблем, – кивнула Арина и подхватила свою куртку с крайнего сиденья. Англичанин закинул ручную кладь на верхнюю полку и снова приветливо улыбнулся.

– Я лечу в Россию в первый раз и не уверен насчёт погоды в это время года. Меня уверяли, что в России жаркое лето, но в это трудно поверить. Вы знаете, в фильмах про Джеймса Бонда Красная площадь всегда покрыта снегом.

– Поверьте, в конце июня в Москве намного жарче, чем в Лондоне, вы будете удивлены.

– Я совсем не ориентируюсь в Москве. Может, вы подскажете, как добраться из аэропорта до гостиницы «Радиссон Славянская»? – попутчику явно хотелось пообщаться.

Арина удивилась – такое поведение было несвойственно церемонным англичанам, способным просидеть шесть часов полёта, уставившись в свою газету. «Может быть, я ему понравилась, и он пытается познакомиться? – мелькнула тщеславная мысль. – Какая ирония судьбы, что такой удобный случай представился тогда, когда я уже совсем не заинтересована».