— Действительно, не важно. Князь, если хочешь жить, а заодно избежать скандала — уходи прямо сейчас.

— И всё же, ответь… — Руми почувствовала, как тёплая слеза катится по щеке.

Дер-Су молча прошел мимо, даже не посмотрев на неё. Зубы Игнэ щелкнули возле его руки, едва не оставив без пальцев, но князь остался равнодушен. Руми хотела остановить его, но не могла сдвинуться с места под давлением взглядов тигра и Ханума. Витэ шумно вздохнула, когда Дер-Су скрылся за поворотом.

— Он пожертвовал всем, чтобы сохранить чужую жизнь, — горестно произнесла тигрица, и в этот момент Игнэ издал совсем страшный вой, сотрясший всю пещеру.

— Да как ты можешь! Он — убийца, посланный мерзким императором по душу Руми!

— Но он её не убил. Заплатив статусом и счастьем с любимой. Не каждый феникс за такую цену станет спасать других, — невозмутимо ответила она, и её голубые глаза мерцали холодным светом. — Ты сам видел, как рассеялся мрак над Гладкой горой. Какая её окутала аура. Никакие слова не нужны, чтобы понять…

— Хватит, Витэ! — Игнэ подскочил к ней почти вплотную. — Я тебе обо всем рассказал, что услышал, а ты продолжаешь его защищать. Не стыдно говорить такое при Руми! А, я знаю! Ты в него влюбилась! Как мог такой красавчик не приглянуться бывшей первой диве…

— Что ты несешь?! Может, это в тебе зависть взыграла? Ты сам сколько раз помог другим? Только с подачи Руми! А до этого тебе и дела ни до кого не было! Собственная земная жизнь превыше всего! Даже в дни Казни Мира ты остался в стороне, а мог, мог вмешаться! — яростно ревела Витэ, что аж закладывало уши. — Ответь, раз взялся его судить, смог бы поступить так, как поступил он? Пойти против воли того, кому служишь и потерять всё, что ценишь!

Руми, опираясь на стены, побрела к выходу. Чувствовала себя плохо, и помочь мог свежий воздух. Мельком она заметила, что с губ тигров падала пена. Прежде не видела их в таком бешенстве. Пропала их почти одухотворённая мудрость — остались два зверя. Руми не знала, что им сказать после обидных тирад друг о друге, уже не понимала, были ли события последних минут правдой. Может, тени успели вернуться и наводнить сердца её друзей? Ханум что-то говорил им, как-то успокаивал, но она не слушала. Думала только о почти позабытом солнце и свежем ветре.

Увидев свет, Руми, спотыкаясь, бросилась вперед. С трудом верилось, что когда-то стена густой тьмы преграждала обратный путь. Руми, едва переступила границу тени, упала на колени и простерла руки к небу. Как же приятно находиться под пусть и тусклым солнцем! Даже погибший город казался взору краше стен, полных мерцающих жил. Подул ветер, и Руми вздохнула полной грудью, а затем закашлялась. Пыль и пепел раздражали легкие. Ладно, хоть не смрад от раков.

Дер-Су не было видно. Предпочёл, видимо, не спускаться опасным путем.

С высоты Мелех походил на перевернутое блюдо, как и все гнездовья фениксов. На вершине холма невысокая стена окружала главное святилище и дворец Руны, в котором решались все вопросы управления городом. Руми когда-то видела изображение всех построек Мелеха в учебнике. Ни святилище, ни дворец не поражали красотой, в отличие от храма Великих Духов или Шантрата. В простоте и умеренности таилась привлекательность первого города, напоминающего, что фениксы должны быть скромными. А теперь только ветер гуляет промеж обгорелых колонн, принося гнилостные облака со стороны оскверненного озера.

Неожиданно мысли оборвались, а сердце бешено заколотилось. Волна беспричинного ужаса накрыла её. Резко выхватив меч, Руми начала оглядываться в поисках зловещей тени. Враг бродил неподалеку. Возможно, уже заметил её, а если и не заметил…

«Дер-Су!» — пронеслось в голове. Руми бросилась бежать по узкой полосе вдоль края обрыва, по которой, полагала, пошел князь. Страх сдавливал внутренности. Руми понимала, что вряд ли поможет Дер-Су, если тот встретился с Аймери. Но оставить в одиночестве своего спасителя не могла. Она постарается, если успеет, хотя бы дать ему шанс уйти. «Если у меня получится, я не зря жила на свете! — твердила Руми про себя, прогоняя из разума Скверну. — Дер-Су не должен умереть, он заслужил счастье!»

Тигры замешкались, увлечённые перепалкой, что Руми радовало. Ни к чему им идти за ней. Гул в голове, меж тем, усиливался. Вот она — боль, которую причиняют друг другу Живущие на Земле, иногда не догадываясь о весе своих слов. Тягучая, как смола, давящая, как тиски. Чужая боль.

«Я оказал тебе исключительную милость, — звучал в голове Руми тихий, но злой голос. — За это ты опозорил меня! Будь на твоём месте другой, то я немедленно казнил бы его!» Руми не могла бежать быстрее, рискуя сорваться со скалы, но спешила, насколько было возможно. «Ты саботировал мой приказ! Не лги перед моим лицом, что не ведал о моих намерениях. Тот, кому я доверял! Какого предательства мне теперь ждать от тебя?!»

«Дер-Су, держись, я иду», — повторяла она, теперь взбираясь на уступ. Благодаря Скверне понимала, что князь ещё жив. Теплилась надежда, что Аймери прошел мимо, оставив только отголоски своего присутствия. Но что-то подсказывало, что опасность не миновала. Подтянувшись к краю, Руми увидела то, что едва не заставило её разжать пальцы и покатиться вниз. Через секунду новая волна ядовитого ужаса накрыла её, и перед глазами поплыли тёмные пятна. Одна рука соскользнула, но Руми удержалась на второй.

Густая чёрная тень нависла над Дер-Су, и только две яркие красные точки разрывали пелену мрака. Князь едва стоял, его ладонь лежала на рукояти меча. Аймери же внимательно изучал пришельца и более ничего не предпринимал. Полузмеиная голова покачивалась на неестественно длинной шее. «Дер-Су, — шептала Руми пересохшими губами, глядя ему в спину, — ты спас меня. Защитил не только жизнь, но и душу. Если бы он мог слышать меня…» Она изо всех сил потянула измученное тело на уступ, и в этот момент перводемон резко повернулся. «Мирами, вечно сочувствующая, родила уродца, а воспитала чудовище!» — злые слова вторглись в разум Руми, и она закричала. Нога потеряла опору, и Руми вновь сорвалась, едва удерживаясь на вытянутых руках.

Ещё одна огромная тень пронеслась над ней, а следом раздался чудовищной силы крик. Подняв голову, Руми увидела, как сверкающий, подобно алмазу, зелёный ящер уносит Аймери вверх, ухватив зубами за крыло. Ощутив прилив сил и ослабление тисков Скверны, Руми с небывалой прытью взобралась на уступ. В тот же момент дракон с размаху бросил перводемона на дальнюю скалу и сразу же исторг залп пламени из пасти. Языки огня расползались по тёмному щиту, защищавшему туманное тело Аймери. Руми разочарованно воскликнула, но тут же опомнилась и бросилась к князю, и Дер-Су упал на её руки, бледный, с полузакрытыми глазами. Руми обняла его, мысленно ненавидя себя за то, что не может отогреть. Кожа его была холоднее льда.

— Драголин, — хрипло произнес он и попытался встать.

— Всё хорошо, — сказала Руми и посмотрела на захватившего её врага дракона.

Тот, меж тем, понимая, что тактика не сработала, изменил её. Вихрь изумрудных лент с чёрным жалом атаковал перводемона уже через миг после того, как прекратился огненный залп. Жало пронзило щит Аймери, но удар пришелся не в сердце врага, а в крыло. Пронзительный вой всколыхнул окрестные горы. Руми и Дер-Су в ужасе содрогнулись и вскочили на ноги, не позволяя себе больше оставаться беззащитными.

Оставив от боевого обличья крылья, зелёный ящер преобразился в женщину. Тяжёлая прическа и меч с чёрным клинком выдавали в ней госпожу Драголин из рассказа Ханума. Легендарная воительница, заметив осечку, вновь атаковала Аймери, но тот увернулся от удара. Тенью перводемон скользил вдоль скал в сторону застрявших на уступе Руми и Дер-Су, пока Драголин раз за разом пыталась его зацепить. В танце смерти кружились чудовище и его преследовательница, а Руми только успевала голову поворачивать. Когда воительнице удалось задеть плечо врага, перводемон взвыл и решился биться с ней. На месте свежей раны сияла полоса красного света, видная издалека. Руми, раскрыв рот, наблюдала за сражением.