— Ну, пожалуйста! Выручи в последний раз! — заныл Пи-Но, как ребенок дергая брата за рукав.

— Хорошо, напишу. Но только чтобы он поручился за тебя. Если тебя восстановят в правах князя, на первое время понадобится поддержка.

— А ты? Говоришь так, как будто перестал быть патриархом! Дери, что случилось?! — вновь загудел младший брат, но Дер-Су жестом велел ему замолчать.

Он старался вглядеться промеж деревьев, где только что увидел огромную конусообразную тень на паучьих ногах. В памяти воскрес злой образ из прошлого, и Дер-Су на миг дрогнул. Странное шуршание усиливалось. Что-то необычное пробиралось к братьям. Пи-Но то и дело обвивался алмазными лентами, а Дер-Су держался за рукоять меча.

Наконец странное существо явило себя, и братья выдохнули. Это оказался шатер из изумрудного шелка, расшитого золотыми цветами. Каркас шатра крепился к металлической круглой подставке, от которой отходили шесть тонких, похожих на паучьи, механических ног. У каждой — по два сгиба, к которым привязаны шнурки (всего двенадцать). Кто-то, скрытый за шелковым покрывалом, дергал за шнурки, чтобы шатёр двигался. Дер-Су никогда раньше подобного не видел. Пи-Но вовсе рот раскрыл.

Механические ножки изогнулись, и шатер оказался на земле. Дер-Су мало что удивляло, но сейчас он поразился как никогда. Чинно из шатра вышла драконесса ослепительной красоты. Ни императрица, ни даже Диларам не могли сравниться с ней — совершенной в своём облике. Свет лился из её глаз цвета зелёного янтаря. На лице не было ни кровиночки, с его белизной мог сравниться разве что первый снег. Кожу красавицы не смела исказить морщинка. Драконесса казалась юна на вид, но чувствовалось, что она успела познать горечь глубокой мудрости и радость жизни, потому улыбалась дружелюбно и одновременно печально.

Невероятно, как тонкая изящная шея выдерживала тяжесть огромной прически. Если бы драконесса распустила волосы, они бы тянулись на многие метры позади неё. Основной пучок выглядел в два раза объёмнее головы красавицы. На его вершине был собран ещё один пучок, гораздо меньше и более высокий. Изумрудный гребень венчал причёску. Истинно, корона императрицы. Не все пряди поместились в традиционные пучки и свободно спадали ниже спины, а по бокам были завязаны в виде незатянутых петель, в которые спокойно можно просунуть голову. Узел каждой петли поддерживало по две красные спицы, на концах которых висели стеклянные бусины сливового цвета. Количество шпилек, бусин и жемчужных нитей в причёске вовсе было не счесть.

Верхнее платье драконесса выбрала изумрудно-зелёного цвета, нижнее — белого. Дер-Су понял, что скроены они необычно: с виду в точности повторяли привычные фасоны женских нарядов, но при движении становилось очевидно, что одежды красавицы гораздо свободнее. «Верно, — рассудил Дер-Су, — чтобы не стеснять во время боя». Окантованы полы и рукава были янтарными лентами. Из янтарного шелка она носила длинный широкий пояс, завязанный за спиной бантом. Слева атласной лентой на поясе закрепила меч в кованых ножнах. С другой стороны на поясе висел тканевый чехол, в котором хранился бумажный веер. Второй веер драконесса держала правой рукой, время от времени волнуя застывший воздух. В левой руке она сжимала двенадцать шнурков.

Красавица дернула за нити, и шатер уменьшился до размеров бумажного фонарика. Им на самом деле шатёр и являлся, а шёлковое покрывало — лишь платок. Драконесса привязала фонарик к поясу рядом с чехлом для веера.

Дер-Су поприветствовал гостью словом и поклоном. Драконесса поклонилась в ответ и заговорила. Голос её был нежен, как прикосновение бриза на рассвете.

— Здравствуйте, князь Дайерин Дер-Су. И вы, господин Пи-Но. Я ожидала увидеть вас позже.

— Прошу нас простить, прекрасная госпожа. Новость о том, что вы уже здесь, заставила нас сорваться с места, — ответил Дер-Су, не смутившись, что нарушил договоренность о времени встречи. А младший брат так и стоял, раскрыв рот, только что слюна не капала.

— Я приношу вам высочайшую благодарность от императорского имени за спасение кортежа Его Величества во время путешествия в Алькашамбр, — продолжал князь. — Но император просит вас вновь прийти на помощь государству в борьбе с перводемоном Аймери.

— Да, я прочла это в письме. Я давно выслеживаю Аймери, воля государя придаст мне новых сил.

Дер-Су перевел взгляд на меч драконессы. Несомненно, тот самый… Она, заметив его интерес, извлекла клинок из ножен. Чёрный, острый как бритва, со свистом он рассек воздух. Пи-Но ахнул так громко, что привлек внимание госпожи, и она улыбнулась. Младший дракон её явно веселил. Дер-Су же помрачнел. В мертвой стали заточили первородное зло, поглотившее душу молодого Корсуна, волей судеб оказавшегося не в том месте и не в то время. Погасла и улыбка драконессы, едва она посмотрела на князя.

— Простите, ваша светлость. Я подумала, что вы желаете взглянуть на меч, — грустно сказала она, пряча клинок.

— Для меня честь увидеть истинное свидетельство вашего легендарного подвига, — ответил тот, стараясь отогнать ядовитые мысли. — Я искренне надеюсь, что вы повторите этот успех с перводемоном Аймери.

— Да! И выгравируете на новом мече своё имя! — воскликнул Пи-Но, и тут же горделиво задрал голову, испытывая восторг от своих слов. «Брат!» — прошипел Дер-Су, но поздно.

— Имя… — она вновь печально улыбнулась. — Ни одно имя не прижилось. На острове, где я живу, меня называют Драголин — драконесса на колдовском языке.

— Простите его, прекрасная госпожа Драголин. Мой брат бывает не сдержан в порывах своей души.

— Да, простите меня. Я не хотел вас обидеть. Как можно, — залепетал Пи-Но, вторя князю.

— Я не сержусь, — она пристально посмотрела на Дер-Су. — Обещаю сделать всё, чтобы воля Его Величества исполнилась.

— Да хранит вас Неру. И ещё, — князь чуть дрогнул, словно от боли в груди, — перводемон Аймери похитил Золотую Орхидею, обладающую исключительной целительной силой. Принесите её императору.

— Хорошо. Я слышала о ней. Дозволите отбыть, ваша светлость?

— Дозволяю.

Госпожа Драголин не стала разворачивать ходячий шатер, а пешком направилась в сторону мыса. Князь за ней не последовал. Знал, что она облачится в легендарную броню из зелёных алмазов и на прозрачных крыльях понесется в Хавинор искать врага. А ему сейчас, когда завершены все формальности, предстояло самое трудное дело.

— Пи-Но, могу я ещё раз попросить тебя о помощи?

— Да, конечно. Говори, — брат ещё мечтательно смотрел в глубины рощи.

— Отнеси меня в Мелех.

— Вас что, совсем одних оставить нельзя?!

Холодные капли стекали с повязки на лбу Руми и разбивались о каменный пол. От сильного удара сознание померкло, но Руми могла отличать речь от прочих звуков. Она видела, что над её обессиленным телом стоят несколько смутно знакомых фигур, но её не волновало, кто они и что собираются делать. Руми начала заваливаться набок, но её усадили вновь. Грудь и спину холодили влажные полотенца.

По оранжевому свету, заливавшему комнату, Руми поняла, что солнце уже садится. Она помнила, как сорвав с себя горящую рубашку, выскочила из покоев Симериона. Через город она неслась, не разбирая дороги, пока не споткнулась, приложившись лбом о брусчатку. Взор накрыл туман.

— Это моя вина, — произнес кто-то другой, и Руми невольно поморщилась.

— Теперь вы знаете её секрет, — ответил Ханум и куда-то пошел, шурша халатом.

— Орхидея сможет это исправить?

Руми хотела уйти от царевича, но сознание ещё не вернуло себе власть над телом, потому она лишь повернула голову на звук. Влажная ткань со шлепком упала на каменные плиты.

— Поправьте, пожалуйста, повязку. Орхидея может спасти жизнь Руми, когда её силы пробудятся. Не более.

— Значит, я иду к Аймери.

На минуту воцарилась тишина. Руми вновь ощутила холодное прикосновение к своему лбу, но сразу же сбила повязку, не желая принимать помощь Симериона. «Вот противная девчонка», — проворчал Ханум. Его рукам Руми противиться не стала.