Кто-то позвал князя. Дер-Су очнулся от дум и понял, что стоит недвижимо довольно долго. Мимо него Ханум и Витэ перетащили все вещи в башню, и теперь компания ожидала его внутри, чтобы услышать объяснения. На круглой площадке уже разбили лагерь. Руми сидела у костра и пустым взглядом наблюдала за пламенем. Лицо её казалось посеревшим, не было и тени прежней решительности. Ханум обрабатывал раны Руми, тигры заботились друг о друге, но отвлеклись, завидев посетителя. Купец посмотрел на князя и спросил лишь:

— Ну?

Дер-Су молча снял плащ и накрыл им плечи Руми. Та на миг словно ожила и сдавленно произнесла:

— Спасибо.

Князь дрогнул. Спасибо… За несостоявшуюся попытку убийства…

— Не объяснит ли Его Светлость, отчего оказался в таком месте? Какие здесь у императора дела? — язвительно поинтересовался Ханум.

Игнэ зарычал. Ему тоже не нравилось присутствие Дер-Су, он поднялся и угрожающе направился к князю, давая понять, что не будет с ним церемониться. Но не успел Дер-Су заговорить, как ответили за него:

— Ханум… Игнэ… не надо. Он помог нам.

— Откуда ты знаешь, что у него на уме? — воскликнул купец. — То, что он здесь — ненормально. Вот ни за что не поверю, что это его император отправил сражаться с Аймери. Конечно, он достойно проявил себя в битве с Финниат, но всё же…

— Это неважно, — Руми с трудом повернула голову. — Он помог нам.

Купец и тигры отошли в сторону и долго, как понял Дер-Су, спорили между собой, как быть. Он же сел рядом с Руми и положил хромированный меч к её ногам. Она даже не взглянула.

— Госпожа Сингардилион, это принадлежит вам. Сегодня вы показали, насколько его заслужили, — сказал он, опасаясь, что голос дрогнет и выдаст истинные чувства.

— Спасибо, — она снова смотрела на пламя.

— Вам не стоило меня сюда звать. Ваши друзья против моего присутствия.

Она ничего не сказала. Начинало темнеть и холодать. Зловещие тени ползли с гор в погибший город. Купец и тигры продолжали совещаться, часто с подозрением глядя на Дер-Су. Наконец, Ханум подошел к князю и выразительно отчеканил:

— Мы позволим тебе остаться, если раскроешь свои намерения.

Дер-Су сначала повернулся к говорящему, а затем медленно встал. Несмотря на невысокий рост, он на полторы головы превосходил Ханума, накрыв последнего своей тенью. Купец затрясся и отшагнул.

— Кто ты, полукровка, чтобы указывать патриарху драконов? — ледяным тоном спросил Дер-Су.

Игнэ зарычал и опасно приблизился к князю. Тот не шелохнулся, глядя на красную клыкастую пасть, способную разорвать Живущего на Земле. Витэ тоже подошла, но оставалась спокойной. Руми же не шелохнулась.

— Решил унизить меня при ней? — голос Ханума дрожал, но звучал зло. — Что ж, я тоже могу… Ты не настоящий патриарх! Твой брат должен был им стать, но из-за твоих интриг его лишили титула!

— Интриг?! Это ты ему продал вино!

Дер-Су успел только коснуться рукояти меча, чтобы ударить наглецу по голове, но застыл, увидев блеск хромированного клинка. Руми держала меч на вытянутой руке, и холодная сталь стала чертой, разделившей спорящих. Плащ упал к её ногам. Скорость, с которой она двигалась, снова поразила князя, и он опустил ладонь. Лицо Руми исказила боль, по щекам текли слёзы.

–Ханум! — грозно и горестно приказала она. — Пойди прочь! Я не просила со мной нянчиться! Ты тоже, Игнэ!

— Но… — начал оправдываться купец и тут же осекся, посмотрев в разъяренные глаза. — Как скажешь.

Он и тигр отошли в другой конец площадки. Витэ легла у костра, наблюдая за драконом и фениксом. Руми же подобрала плащ и села на прежнее место. Её слёзы ещё не высохли. Дер-Су не выносил женского плача и чувствовал себя беспомощным, когда слышал его. Однажды он утешал одну плачущую драконессу, что зашло слишком далеко… Дер-Су вздрогнул от нахлынувших печально-радостных воспоминаний и от сомнений, что грызли его душу. Тогда он и не думал выступить против императора, который разрушил его, возможно, зарождавшееся счастье. Рассудил, что так будет лучше для всех. Но что заставляет его обходить, а теперь и вовсе нарушать прямой приказ? Только ли то, что новая любовь сильнее предыдущей, и потому он стал безрассуден? Нет, Дер-Су знал, было что-то ещё, но нужная мысль никак не появлялась.

— Помиритесь со своим другом. Он вам нужнее, чем я, — сказал князь, не став указывать Руми на её слабость.

Сквозь слёзы она едва заметно улыбнулась. Удивительно, но сейчас эта, далекая от красоты Диларам лопоухая девчонка не раздражала Дер-Су. Он не ответил на улыбку, но миг в его душе словно загорелся свет. Как в день, когда царевна фениксов посетила его остров.

— Покажите вашу рану, князь, — тихо произнесла она.

Дер-Су протянул ей руку. Руми долго смотрела на посиневшее запястье, время от времени его касалась, а потом закатывала глаза. Странный ритуал смущал князя, но он не мешал. Прежде тревожащая его боль начала отступать, а кожа посветлела. Витэ подошла ближе и внимательно наблюдала за происходящим, словно боялась что-то упустить. Подтянулись даже обиженные Игнэ и Ханум, и в этот миг Руми отпустила руку князя. По её лицу теперь катились капли пота, а дыхание стало хриплым.

— Не могу больше. Простите, князь. Отдохну и попытаюсь снова.

— Ты молодец, — ответил Ханум, посмотрел на Дер-Су, будто хотел добавить что-то про князя, но не стал.

— Я не хочу больше ссор, — Руми снова повернулась к огню. — Наши пути должны разойтись. Вы слишком много помогали мне, но и страдали из-за меня. Сейчас пострадал и князь. Хватит. Дальше я иду одна. Игнэ хорошо меня обучил.

— Ты достойно сражалась. Не вижу причин тебя удерживать. Только, действительно, стоит отдохнуть. Сейчас лезть в логово Скверны — плохая идея, — купец ещё неодобрительно косился на князя.

— Расскажи мне о победе над Корсуном. Это укрепит мой дух.

Дер-Су дрогнул. Вспомнились сияющие красные глаза убийцы императрицы Джин-Ти и Люрайи Гории… и причины, по которой князь не поехал в Мелех…

— Видимо, мы стали такими друзьями, что свои истории я уже дарю. Если тебе это поможет, то расскажу. Князь Дер-Су, хотите послушать? — чуть ехидно поинтересовался Ханум.

— Хочу, — князь мысленно повторял, что не боится прошлого.

— Для вас не бесплатно, — купец скрестил руки и надул щеки, изображая важного господина.

— Что нужно взамен? — Дер-Су напрягся, ведь ушлый торгаш простого не попросит.

— Рассказ за рассказ. Как ты справился с сетями Финниат?

Руми оживилась, услышав вопрос Ханума, и пристально посмотрела на князя. Конечно, ей, решившейся на поход против перводемона, интересно узнать, как боролись другие. Но Дер-Су нечего было ей поведать. Ничего, кроме чувств опустошенности и безысходности не осталось от того дня. Видения, насланные Паучихой, долго являлись в горько-сладких снах, что тяготили сильнее кошмаров. Иногда воспаленный разум вплетал в эти грёзы и прекрасную драконессу — ту, кого князь встретил после перводемонессы, и они приносили только страшную боль.

— У меня сильная воля, — ответил Дер-Су, и Ханум сдул щеки.

— У всех драконов сильная воля. Но ты отличаешься, и я хочу знать, как, — купец начал крутить указательные пальцы по оси друг друга. — Уж не сомневаюсь, что для Паучихи-Искусительницы ты — самый лакомый кусок. Учитывая твои особенности…

— Я не верил тому, что она говорит! Даже в грёзах я не могу быть счастлив!

— Дер-Су… — в глазах Руми застыл ужас, смешанный с печалью, словно жуткое откровение снизошло на неё.

Воцарилась тишина. Устыдившись, Ханум отошел в сторону. Тигры не сводили с князя блестящих глаз.

— Что вы хотели сказать, госпожа Руми? — прервал безмолвие Дер-Су.

— Я… восхищаюсь вами. Честно, вы мне казались надменным и злым, но сейчас я понимаю, как вы страдаете. Даже ваш подвиг… как вы о нем говорите… неужели ничего не изменил?

— Сильно называть это подвигом. Но, да. Не изменил. Только хуже стало.

— А вот для госпожи Драголин победа над перводемоном многое изменила, — раздался за их спинами голос купца.