Во дворе крепости нас неожиданно встретил Кхарр Арр-Шаграт. Лицо у командира было еще более серьезное и хмурое, чем обычно. Очень надеюсь, что причина не в нашем внезапном отъезде. Может, не выспался?

– Ты успел допросить пленницу? – вопрос был обращен к Шаксу, едва тот спешился.

– Я пытался, – шаман поджал губы. – Она отказалась сотрудничать, и я дал ей время подумать.

– Она этим временем воспользовалась не так, как ты планировал, – в голосе Кхарра звучало раздражение.

– Что с ней? – это уже я не удержалась и нагло встряла в разговор. Командир одарил меня мрачным какого-хаффа-ты-встреваешь взглядом, однако ответил.

– Сильное носовое кровотечение. А она вместо того, чтобы исцелить себя…

Не дослушав, Шакс выругался и бегом рванул в подземелье. Проводив его непонимающим взглядом, я обернулась к верховному орку.

– Хорошо, что там был целитель, – пробормотал Кхарр. – Так, Рейн свободна, а ты идешь со мной.

Райвен со вздохом повиновался.

«Иди, допрашивай там вашу эльфийку, – услышала я его голос. – Освобожусь и спущусь к вам».

Я кивнула и быстрым шагом пошла ко входу в подземелье, где уже скрылся Шаксас. Внутри царил полумрак, но вовсе не от этого по моей коже внезапно побежали мурашки. Просто вспомнила, как сидела прикованная в камере, ожидая, когда наступит рассвет, и Алекс придет меня убивать. Это теперь я знаю, что он бы этого не сделал. А тогда я мысленно попрощалась с жизнью. Наверное, во всех замках Алассара подземелья не сильно отличаются друг от друга. Но в Драконьей Крепости оно впервые не пустует.

Интересно, с каких пор шаман занимается допросом пленных? Почему именно он? И что сделали с лучницами? Признаюсь, больше всего меня интересует судьба Латиэль. Не из добрых побуждений, конечно же.

Шакса я нашла в самом конце длинного ряда камер. Он стоял, держась руками за толстые прутья решетки и вглядываясь куда-то внутрь. Повернувшись на мои шаги, он натянул на лицо дружелюбное выражение, но я успела заметить, что он обеспокоен.

– Целитель успел вовремя, – повторил он слова Кхарра и почему-то шепотом. – Если бы не успел, я был бы виноват в ее смерти.

Если бы да кабы… Любит он ответственность на себя брать.

– С чего вдруг? – я подошла ближе и заглянула внутрь. Заклинательница лежала на подстилке, отвернувшись к стене. Вокруг головы рассыпались короткие черные волосы.

– На ней стоит ментальный блок, который я попытался сломать. Но там такая мощная защита от взлома, что едва не убила ее. Я вовремя остановился.

Я вновь поглядела на пленницу.

– Она твой враг, чего ты так переживаешь?

Я бы тоже переживала, но я — это я, а вот мотивы орка мне пока не известны. Чужая душа, как говорится, потемки, а мне, в отличие от многих магов, еще и ментальная магия недоступна.

Шакс окинул меня мрачным взглядом.

– Одно дело — убивать врагов на поле боя. И совсем другое, когда они безоружны и не могут сопротивляться.

Я улыбнулась. Помню этот извечный принцип «Солдат ребенка не обидит». Это относится ко всем оркам. Думаю, причина в их размерах. Они крупнее и физически сильнее представителей всех остальных рас Алассара, за исключением, конечно, Драконов в их второй ипостаси. Давно заметила, что гномов они стараются обходить стороной, не обижают маленьких. Это же такие... вечные дети, со смешными хвостиками. Вот и со мной так же. При первой встрече все его инстинкты кричали убить меня, а он вылечил.

Захотелось чисто по дружески обнять шамана, сказать что-то утешительное, но в этот момент пленница повернулась и посмотрела на меня. Я не смогла сдержать короткий возглас, а в следующий миг вырвала ключи из рук оторопевшего Шакса, открыла замок и влетела внутрь камеры.

– Рейн, – эльфийка вскочила и бросилась мне навстречу. – Живая.

– Кэдрин, – я прижала ее к себе. В Лексиане мы никогда не были подругами, да и виделись всего пару раз, но я никогда не забуду тот момент, когда она привела меня к себе в комнату после тренировки и подарила полный тяжелый доспех. Я тогда долго и недоверчиво рассматривала матовую сталь, плавные изгибы нагрудника и никак не могла поверить, что это все мое. Она же в ответ на мою благодарность только махнула рукой и заставила тут же примерить обновку. Я знаю, что она была подругой Клауда, но не в том смысле, в каком я поначалу думала. Мой наставник, похоже, вообще на чувства был не способен.

Оборвав поток хаотичных мыслей и воспоминаний, я отстранилась и заглянула в усталые зеленые глаза. Эльфийка внезапно напряглась, как будто ощетинилась и тихо зашипела, глядя куда-то поверх моего плеча. Я обернулась. Желтые глаза орка опасно сощурились.

– Дура, – он сделал шаг в камеру.

Кэдрин мгновенно загородила меня собой.

– Убирайся, отродье, – голос ее звучал предельно угрожающе. – Я и без оружия на многое способна.

– Верю, – орк снисходительно усмехнулся. – Самоубиться, например.

Я переводила взгляд со злого лица на другое – вообще искаженное ненавистью. С этим надо что-то делать.

– Кэдрин, он меня не обидит, – я обхватила подбородок заклинательницы пальцами, заставив смотреть мне в глаза. – И тебя не тронет. Он мой друг.

– Ты так и не научилась выбирать друзей, – проворчала эльфийка, но плечи ее заметно расслабились. Мои тоже. Никогда не видела Кэдрин в такой ярости. И Шакса. Забывшись, он оскалился, явив нам небольшие аккуратные клыки.

– Как ты? – спросила я. Выглядела заклинательница слабой и усталой. Похоже, поднявшись с постели, она лишилась последних сил. Украдкой покосилась на орка. Он взял себя в руки и прислонился к решетке, но взгляд его оставался настороженным.

– Для пленницы очень хорошо, – Кэдрин отодвинула меня от себя и осмотрела с головы до ног. Похоже, увиденное ее вполне удовлетворило, ярко-зеленые глаза слегка прищурились. – А ты? Как ты выжила?

– Чудом, – буркнул Шакс.

– Это долгая история, – я улыбнулась, предвкушая, как буду рассказывать в подробностях о своем противостоянии с Райвеном. – Думаю, сначала я встречусь с командиром и попрошу тебя выпустить. Поговорим, когда ты будешь свободна.

Шакс скептически хмыкнул.

– И с чего бы Кхарру выпускать пленников?

«Особенно бешеных сук» – добавил он так, что услышать могла только я.

Я покачала головой.

«Кэдрин может что-то знать о Клауде. Это важно».

Пожав плечами, орк вышел в коридор.

– Ты ведь расскажешь нам все, что знаешь о планах Тенелова? – спросила я.

Кэдрин задумалась.

– Тебе, – наконец, ответила она. – Только тебе. Это животное, – она не глядя ткнула пальцем в сторону коридора, и нетрудно догадаться, что она имеет в виду Шаксаса, – пусть держится подальше.

Думаю, с орком мы договоримся.

Я кивнула и повернулась, чтобы уйти, чтобы как можно скорее встретиться с Кхарром, но легкое прикосновение к плечу заставило меня обернуться.

– Рейн, – во взгляде Кэдрин была надежда. – Может быть, ты знаешь, что с моим братом?

– Братом?

Не знала, что у нее есть брат. Хотя, что я вообще знала о членах Лексиана?

– С Алексом, – медленно произнесла она. – Герцогом Алькьярном.

Рейн Эльвин-Грим

Я инстинктивно качнулась назад. Очень хотелось просто провалиться сквозь пол камеры. Кэдрин шагнула вслед за мной, жадно глядя в глаза.

– Рейн, он… жив? – едва слышно спросила она.

Я отвернулась, не в силах вынести этот взгляд. Плечи эльфийки поникли, она обреченно вздохнула.

– Я так и знала. Просто надеялась еще на что-то.

Я не знала, что Алекс ее брат. Но если бы даже знала, это ничего бы не изменило. Хотя, много раз я задавала себе вопрос: мог ли он остаться жив? Зачем я убила его? Чтобы спасти Райвена? Ему и так уже ничего не грозило.

– Рейн, – Шакс взял меня за руку и потянул прочь из камеры. Я вывернулась.

«Она должна знать правду» – сказала ему мысленно.

«И что она будет делать с этой правдой? – орк почти с жалостью посмотрел на Кэдрин, которая отвернулась, пытаясь скрыть слезы. – Она попытается тебя убить. Мне придется свернуть ей шею».