Одно мгновение лучник растерянно смотрел на бесполезный лук, а затем бросился на меня и одной рукой вцепился в крыло, а другой схватился за стрелы, вгоняя их еще глубже. То, что вырвалось из моей глотки, трудно было назвать криком. Какая-то смесь воя и хрипа. Но лишающая разума боль придала мне сил. Схватив темного за руки, я почувствовал пульс в его запястьях, его кровь, рвущуюся наружу. Темный рванул сильнее, и я изо всех сил ударил его головой промеж глаз. Не знаю, кто пострадал сильнее, но эльф разжал пальцы и кинулся от меня прочь.

Рывком выдернув из груди торчащие стрелы, я бросился следом. Невероятным прыжком настигнув эльфа, я одной рукой плотно обхватил его шею, другую положил ему на затылок и резко дернул на себя. Потерявший равновесие лучник захрипел и забился в моих смертельных объятиях. Ногти глубоко вонзились мне в руки, локти нещадно молотили мои ребра, но я держал изо всех сил. Левая рука у меня уже почти не действовала, и я придерживал её правой, не давая темному ослабить хватку. Через несколько секунд он перестал дергаться и затих. Подержав обмякшее тело еще немного, для верности, я отшвырнул его от себя. Еще одна сверкающая душа закружилась вокруг меня, облизывая кожу мягким призрачным светом. Я отправил её в бутылку и, шатаясь, направился к Лойду.

Ушастый выродок был еще жив. Дышал он хрипло и часто, и с каждым ударом сердца из раны на груди выплескивалась кровь. Пальцы судорожно вцепились в примятую землю, как будто мир внезапно перевернулся и эльф боялся упасть. Я упал рядом с ним на колени, потому что стоять уже не мог. Земля под моими ногами подозрительно раскачивалась, давление в легких нарастало, а на спине как будто плясали языки пламени. Обхватив руками лицо эльфа, я резко повернул его голову и свернул шею. Тело Лойда дернулось и тут же обмякло, пальцы разжались. Наверх взметнулся искрящийся огонек души, но я к нему не прикоснулся. Все мое внимание сосредоточилось на собственном дыхании. Дыши, Клауд. В ушах что-то грохотало, и я не сразу понял, что это мое собственное сердце.

Потянувшись назад, я провел пальцами по крылу. Моя рука нащупала что-то густое и липкое. Похоже, я остался без своего черного крыла, стрелы превратили его в уродливый обрубок. Наверное, я бы закричал, но тьма захлестнула меня грохочущим потоком и опрокинула навзничь.

Боль прошла. Больше не было чувства, как будто какая-то сила рвет меня изнутри. Звезды над моей головой мирно перемигивались и постепенно расплывались. Я сжал в руке рукоять рапиры. Порезанная до кости ладонь тоже не болела. Вытащив бутылку с душами, я зубами вытащил пробку. Два крошечных огонька, кружась, взмыли в воздух и растворились в звездной бесконечности. Мне они больше не нужны.

«Клауд, – чье-то теплое дыхание коснулось моих губ, обволакивая меня густым ароматом вишни. – Ты хочешь жить, Клауд?»

Я уже не знаю. Мне хорошо сейчас, спокойно, только очень холодно.

«Я могу спасти тебя» – я никак не могу понять, кому принадлежит голос. Наверное, это бред. Я глубоко втянул в себя аромат вишни, и рот наполнился слюной, смешанной с кровью. Сердце дрогнуло и затихло.

«Я дам тебе частичку своей энергии. Но плата будет высока».

Конечно. Я согласен. Терять мне больше нечего. Теперь даже Целитель не вытащит меня из глубин Элизиума.

«Ты согласен?»

«Да! – прошептал я, проваливаясь в темноту. – Да!».

Клауд Эллур-Атар. Один год назад

Что-то тихо капало в тишине. Прислушавшись, я понял, что это моя кровь стекает по нагруднику и тяжелыми каплями падает на землю. Горячий ветер шевелил мои волосы, облизывал лицо, и я с ужасом осознал, что земля подо мной едва заметно вздымается. Моя кровь оживила что-то древнее, живущее в самых недрах Сумеречного Континента, и сейчас это что-то окружило меня теплом своего дыхания, окутало своей злой магией и вот-вот утянет к себе.

Я попытался закричать, но не знал, как. Я больше не управляю собственным телом, я больше не хозяин в этом разрушенном, оскверненном доме. Может, я все-таки умер? Нет, не может быть. Наверное, это сон. Надо только проснуться, и кошмар рассеется.

Я с трудом открыл глаза и практически сразу об этом пожалел. Это было как взгляд в бездну. Только эта бездна не просто затягивала, я сам был её частью, крошечной, но неотделимой. Ночь уставилась на меня тысячами мигающих глаз, и под этим пристальным взглядом я почувствовал себя как будто обнаженным. Даже хуже – вывернутым наизнанку. Я протянул руку навстречу равнодушной тьме, и разглядел кровь, рубиновыми каплями застывшую вокруг.

Вот, значит, каково видеть глазами эльфов. Мир вокруг меня искрился и сиял тысячами крошечных огней. Я различал тонкие энергетические линии, пронзающие черноту вокруг меня. Дыхание перехватило. Я как будто прикоснулся к самому сокровенному, к чему-то тайному и запретному, доступному одним лишь создателям.

Я моргнул, и наваждение рассеялось. Надо мной вновь засияли самые обыкновенные звезды. Запах эльфийской крови окутал меня такой густой пеленой, что протяни руку, и я мог бы её потрогать. Я попробовал пошевелиться, и на этот раз вышло более удачно. Боль ушла, оставив после себя только холод и пустоту.

Я огляделся по сторонам. Тела эльфов исчезли. Видимо, Никса забрала их себе. Когда-нибудь и я отправлюсь к Асиму. В этом плане я рад, что не родился человеком. Люди, по легенде, после своей смерти отправляются прямиком к Ашшу Разрушителю.

Горизонт постепенно окрасился багрянцем. Я закрыл глаза. У ночного зрения есть один огромный недостаток – дневной свет причиняет боль. На моем лице застыла липкая, кровавая маска, неприятно стягивающая кожу. Сердце грохотало в груди кузнечным молотом, разгоняя по телу холод. Пора убираться отсюда, пока никто больше не пожаловал. Не придумав ничего лучше, я позвал Рейн.

Девчонка не стала задавать лишних вопросов. Люблю сообразительных воинов. Я скорее почуял её, чем услышал. Повернув голову, я медленно открыл один глаз. Рейн застыла в паре шагов от меня, вытащив из ножен скимитары. Изучающий взгляд скользнул по моему лицу и двинулся ниже. Я невольно ухмыльнулся. Стрелы из груди я вытащил, но дыра-то осталась. Да и ладонь, порезанная до кости, даже сквозь перчатку выглядит чудовищно.

Что осталось от крыла, я думать не хочу. Надеюсь только, что целитель все поправит. Оглядевшись вокруг, девчонка покачала головой и спрятала оружие. Тонкие ноздри эльфийки слегка трепетали, глаза потемнели. Что-то витало в воздухе, разлитое щедрой рукой Проклятой Богини, и Рейн это почувствовала. Но, видно, доверие ко мне оказалось велико. Тряхнув головой, как бы прогоняя навязчивые мысли, она протянула мне руку.

Общими усилиями меня подняли на ноги. Земля подо мной раскачивалась, глаза слезились от боли, но больше всего меня беспокоило бледное лицо Рейн. Она оглядела меня с головы до ног, и что-то было в её лице такое, отчего мне захотелось отослать девчонку прочь.

– Что, неужели ничего не спросишь? – я не смог удержаться от сарказма. Мой голос прозвучал неожиданно хрипло, а каждое слово отдалось тупой болью в груди. Сердце мучительно вздрогнуло, рассылая по телу очередную порцию холода, и я с силой вцепился в руку эльфийки. От перелома её спасла только латная рукавица.

– Я даже знать ничего не хочу, – Рейн убедилась, что я могу стоять самостоятельно, и высвободила свою руку из моей хватки. Сняв окровавленную рукавицу, она прямо под нашими ногами начала рисовать знак портала. Я смотрел на ее точные движения, не спеша помогать. Ее первый самостоятельный телепорт. Только сейчас я заметил изменения, произошедшие в моей ученице. Старый, местами помятый доспех сменился на новый, сверкающий комплект тяжелой брони. Мой взгляд невольно задержался на рельефном нагруднике, и я поспешил отвернуться.

Я нашел свою рапиру в траве. Лезвие было густо покрыто кровью, и мои пальцы мгновенно стали липкими. Я закинул оружие в ножны и брезгливо вытер руки о штаны. Вспомнив события ночи, я поспешил отвернуться. Почему-то мне не хочется, чтобы Рейн узнала правду.