— Не говори ерунды. — Лиза закатывает глаза и довольно улыбается. — Неужели ты уже забыл о моих любовниках? Это тоже моя лучшая сторона?

— Не совершает ошибок тот, кто ничего не делает. Тебе ли не знать, что я сам с… — запинаюсь, очертив вокруг лица полукруг рукой, Мордой в пушке. Пухе. Пушище.

— Знаю. Только проблема в том, что мы по-разному смотрим и на это. Ты считаешь ошибкой свои связи потому, что тебя не затянуло туда, понимаешь? Потому что, возможно, ты увидел нечто интересное во мне сейчас. Повторяюсь, возможно. А я это ошибкой не считаю. Они помогли мне справиться. Стать той, кто я есть. Я их люблю. Мы не всегда спим, мы можем общаться и веселиться. Они мне очень помогли…

— Зачем ты мне это сейчас говоришь? — чувствую, как нервная дрожь пронзает позвоночник. Злюсь. — Чтобы я вышел из себя?

— Чтобы ты знал. — она пожимает плечами и ёжится. — Мой мир вертелся вокруг тебя. Потом вокруг дочери. Я не помнила себя без вас. Что я любила, чем занималась, как отдыхала… Это всё пугает, когда тебе стоит опомниться и задуматься о своей жизни хоть на минуту. Но ты отодвигаешь этот страх, раз за разом, напоминая себе, что живёшь сейчас. Что нужна. Что любима. А по факту не живёшь. Существуешь. Декрет был ужасным. Ты был ужасным мужем. Я была ужасной женой, наверное. Нужно было тебя встречать со скалкой, или уезжать при первых звоночках твоей неверности. Не знаю. Я не могу жалеть о браке с тобой, потому что у меня есть красавица-дочь. Возможно, не будь её, наш брак продлился бы рекордно короткие сроки, или, наоборот, креп и процветал. Но она у меня есть. И я люблю её больше жизни. Я очень хотела, иногда хочу до сих пор, тебя ненавидеть, но у меня очень плохо это получается. Мешают хорошие воспоминания о нас. Мешает твоя настойчивость последнее время. Дочь, которая тебя любит несмотря ни на что. Словно вся моя жизнь против того, чтобы я тебя ненавидела. Так, как ты этого заслуживаешь, Лёша.

— Я не знаю, почему так себя вёл. У меня нет разумного объяснения. Наверное, было бы честно, если бы я пришёл и сказал: " Да, твои подозрения не беспочвенны. Я тебе изменяю. " Это что-то из области фантастики. Так было проще. Не хотел тебя расстраивать. Да, блядь, это вообще бред. Не знаю, Лиза. Наверное, я знал, что всё это мимолётное. Ничего не значащее. Хотел, чтобы по финалу мне было к кому возвращаться. Я не помню уже.

— Ты думаешь, ты один такой? Большое количество женщин решаются на слежки, взломы соцсетей, распечатки телефонных разговоров, не потому, что им жизненно необходимо докопаться до измен мужа, парня. Потому что они хотят верить. Таким, как ты. Которые врут. Выставляют верных жён идиотками. Им нужно иметь хоть какие-то доказательства, потому что иначе, она будет жить и дальше с чёрной, разрастающейся дырой в груди, выслушивая из раза в раз, что она "напридумывала". Ты и сам опустился до слежки, Лёша. Зачем?

— Я хотел знать, чем ты живёшь. — признаюсь морщась. — Да и после той аварии, у меня самого голова соображает едва-едва. Конечно…я хотел убедиться, что у тебя несерьёзно с…ними. Потому что это пиздец, Лиза.

— У меня несерьёзно. — она удивлённо округляет глаза, пряча пальцы в рукава. — Ты не подумай, никакой шведской семьёй мы никогда жить не будем. Никогда я дочь не потяну в это всё. Я не могу это объяснить. Это зависимость.

— Секс-зависимость?

— Да. Нет. Не знаю. Это странно с тобой обсуждать… — она морщится, высунув руку из рукава, чтобы вновь подхватить бокал с вином. — Когда ты на меня не обращал внимания. Не смотрел вообще. Да и я на себя не очень хотела смотреть… Они… Не знаю… Ну они смотрели так… Будто я невероятная. Будто я самая-самая. Ну и секс, конечно. Понимаешь, когда мы…ну…в общем, они меня любят. Не себя, а меня…

— Лиза, это естественно! Они за это получали бабки!

— Вообще-то, нет. — зажмурившись, выдыхает она. — Это было лишь дважды. Во второй раз они пригласили меня на открытие своего клуба. И… завязали со всем этим. Вроде бы. Даже если за деньги, Лёш… Я думаю, многим женщинам нужно нечто подобное. Быть для кого-то самой-самой. Чтоб кто-то на неё так смотрел. Заботился о ней, пусть даже в сексе… Мне кажется, что мужчинами движет нечто схожее. Вы же тоже ходите к проституткам. Ну некоторые из вас. За новизной, за тем, чтобы оторваться, не знаю. Моя ошибка в том, что я нашла в этом отдушину, ставшую не только моим мотиватором, но и проклятием. Я не могу от этого отказаться…

Большего абсурда я в жизни не слышал.

— Взгляд? Заботиться? — ошеломлённо повторяю. — Лиз, это бред.

— Тебя совсем не напрягает, что тебя никто не любит? Ну, кроме дочери. — кажется, Лизу винишко торкнуло неплохо.

— Меня любят.

— Это ты так думаешь… Вот на тебя кто-то смотрит… так… С любовью… Обожанием…

— Конкретно сейчас, на меня смотрят хмельно и с придурью.

— С придурью?

— С ней. — киваю.

Тянусь за пиджаком.

Не просто так Лизок руки в свитер прячет. Замёрзла, наверное.

Или это платье? Ну или под длинным свитером там шорты. Не шарю в женской одежде. На вид тёплое, конечно, вязка крупная. На ощупь мягкая. Пощупал мимолётно ткань в районе поясницы, пока к лавке по соседству потянулся за пиджаком. Но вот эти вот голые ноги…

— Давай накинь. Пойдём спать. Не задался у нас ужин. Или задался? Думаю, утром будет виднее. — никидываю пиджак на плечи жены. Расправляю полы под оттопыренной попкой. Задерживаюсь на мгновение.

— Даже не думай!

— О чём? — поборов грустный вздох, отстраняюсь.

Наверное, на меня тоже вино подействовало.

— О том. За пиджак спасибо. Идём?

Ну, идём так идём.

Поднимаюсь вслед за Лизой, немного задержавшись из-за долбанной лавки. Она идёт, не оглядываясь, к выходу, кутаясь в мой пиджак. Отчего-то это приятно.

— Доброй ночи, Тимурик. — наигранно строгим голосом бросает Лиза, проходя мимо Тимура.

— И вам. И вам. — мужчина хмуро щурится, глядя на меня с укором.

— Прости, мужик. Жене мои глубочайшие извинения. Завтра можешь взять отгул. Я здесь останусь.

— Принято. И извинения тоже. Ребят оставлю. Номера проверили. Оба. Спокойной ночи.

Ну! Мужик!

— Лиз, подожди! — жму руку Тимуру и бегу за женой.

— Догоняй…

— Приобниму? — прощупываю почву я, поравнявшись с ней.

Смотрит на меня насторожённо и заинтересованно:

— Ну, приобними.

Чувствую себя пацаном. Вот как её обнять? За бедро, талию или за плечо?

— Ты без меня вообще можешь что-то сделать? — фыркает Лиза, забирая влево и ткнувшись в моё плечо.

Намёк понятен. Поднимаю руку, аки крыло орёл, и на всю длину обхватываю жену.

— Могу, наверное. Но не хочется.

— Позёр…

Поднимаемся на второй этаж. Коридор быстро кончается. Лиза сбавляет шаг перед своим номером. Я подстраиваюсь.

— Ну, мне пора. — выдыхает она, завозившись под мышкой. — Забирай. — пиджак скользит по её вязаному безобразию, оказавшись в моих руках. Лиза ловко выскальзывает из моих объятий, отойдя на шаг.

— А поцеловать? — щурюсь я, веселясь её озорству.

Играет же со мной. Флиртует.

— Поцеловать… — задумчиво протягивает Лиза, провернув ручку номера. — А хочешь? — призывно улыбается она.

— Хочу.

— Хорошо. — она поворачивается спиной к двери и замирает, выжидающе глядя на меня.

Где-то должен быть подвох. Его не может не быть.

Медленно подаюсь вперёд, ожидая её сопротивления. Его не следует. Решившись, касаюсь кончиком носа её носика. Чувствую сладковатый запах вина и горячее дыхание из приоткрытых губ.

И в самый последний момент, она вскидывает руку, приложив указательный палец между нашими губами:

— На вопрос ответишь, поцелую… — хриплым шёпотом сообщает она.

— Лиз, ты не думаешь, что для викторины сейчас неподходящее время?

— Почему Кристина не пошла в этом году в школу? — словно не слыша моего вопроса, огорошивает жена. — Ответишь, поцелую.

— Лиза!

— Ну нет, так нет. — усмехается, юркнув в сторону.