Но я ведь и сама этого хочу! Вернее, хочу именно замуж. По большой любви. Чтобы за мной красиво ухаживал. И чтобы побегал. А вот чего хочет он?

Едем в резиденцию. Эд сидит на переднем сиденье то и дело крутит головой, и временами, замечаю — искоса поглядывает на меня. А я еду и думаю — если сегодня или в самое ближайшее время он позовет меня замуж — значит, все, что у нас было — только ради завещания. И мое бедное сердце будет плакать и трепыхаться в глубокой печали потому, что в таком случае придется держаться от Эда подальше.

Приезжаем и расходимся по домикам. Никто, кроме Алексея, не пытается меня проводить. А меня так и тянет оглянуться на Эда и спросить:

— Ну, что же ты?..

Вздыхаю. И слышу ответные вздохи океана, накатывающего волны на берег. Не сразу замечаю, что погода изменилась — ветер немного усилился, уже не так жарко, небо в облаках. Купаться сегодня вряд ли получится.

Заказываю еду только для себя, невесело поглядывая на глазок камеры. Охранник в белоснежной рубашке и черных брюках приносит мой заказ и вручает — неожиданно — букет темно-красных роз и коробочку. Я так и подпрыгиваю.

О еде и думать больше не хочу, хотя на столе все то, что я люблю — салат с морепродуктами и красной икрой в маленьком хрустальном салатнике, жульен в серебристой кокотнице и апельсиновый сок-фрэш в простом высоком стакане. Тяну руки к коробочке, перевязанной крест-накрест красной лентой, но тут же одергиваю себя — сначала надо поставить цветы в воду.

В нетерпении бегаю с вазой к умывальнику, ставлю цветы на середину стола — красота. Штук пятнадцать высоких бархатистых полураспущенных цветков. Не буду пересчитывать — четное количество или нечетное — вдруг Эд не верит в приметы? Зарываюсь носом в середину букета и с минуту наслаждаюсь терпким и нежным ароматом.

Ну, вот, теперь можно заняться коробочкой. В ней оказалось не кольцо — великовата она для него, как я сразу и предположила. Внутри всего лишь купальник, но очень красивый, бирюзово-зеленый с серебристыми волнами. И записка: «Иди в джакузи».

Почерк, конечно, не каллиграфический, но кто ее написал, я догадалась раньше, чем увидела внизу инициал: «Э.» Сердце подсказало.

Выглядываю туда, где установлен мини-бассейн — там пока никого. Ладно, закалываю волосы, надеваю новый купальник, который прекрасно меня обтянул, и по цвету он очень позитивный, потом халатик и иду.

Поднимаюсь к джакузи — в воде уже запущен тот самый режим, который мне недавно так понравился, только, пожалуй, мощность подводных струй уменьшена. Скидываю халат и погружаюсь в теплую колышущуюся воду. М-м-м, как это приятно!

Лежу, стараясь расслабиться, непроизвольно расставив ноги и раскинув руки в позе морской звезды и жду, когда же ко мне придет Эдуард. Как бы не нравился мне подводный массаж, он может быть только первой частью прелюдии, за которой последует...

Начинает накрапывать мелкий дождик, и сразу же ко мне подходит, нет, не Эд, а снова тот же молодой охранник, имени которого я не знаю. Он сегодня, видимо, подрабатывает посланником любви. Мужчина протягивает мне маленький букет фиалок с бесподобным тонким изысканным ароматом и еще одну коробочку, размером чуть побольше предыдущей и перевязанную, для разнообразия, сиреневой лентой — в тон цветам. Как эстетично!

Встаю, по-быстрому вытираюсь, потому что ветер довольно быстро остужает влажную кожу. Натягиваю халат и вскрываю упаковку подарка. Вынимаю серебристый и очень красивый плащ с капюшоном — дождевик из блестящей непромокаемой и непродуваемой ткани. Надеваю — очень кстати.

Ищу в коробке записку — есть! «Иди в маяк. Э.» Указываю парню на виднеющуюся на другой стороне резиденции большую вышку охраны, как я думала, с налепленными на середине высоты разнообразными антеннами, и спрашиваю:

— Это маяк?

— Да.

Никогда не видела маяков. И тем более не была внутри. Беру фиалки, кутаюсь в плащ и иду. Строение оказывается ближе, чем мне сначала показалось. Внизу большие обтесанные камни, выше – железный каркас, зашитый полурассохшимися досками. Подхожу к дверям, открываю и вижу круговую лестницу, окрашенную белым, и лепестки алых роз, щедро насыпанные на ступени, взлетевшие от сквозняка.

Вхожу, и за моей спиной защелкивается замок. Здесь уже нет посыльного с запиской и дальнейшими указаниями, что делать, но я поднимаюсь, ступая рядом с лепестками, напоминающими капли крови на простыне моей первой брачной ночи.

Треугольные деревянные ступени удобные, пологие и производят впечатление новых, но искусственно состаренных; перила с обеих сторон. Во время подъема несколько раз останавливаюсь передохнуть у маленьких окошек, выходящих в сторону океана, и вижу бегущие белые барашки волн.

По моим ожиданиям, лестница должна вот-вот закончиться, когда вдруг чувствую, словно земля хочет уйти из-под ног и вцепляюсь в перила обеими руками, выронив фиалки. Сверху показывается Эд, шустро подходит, переступая через две ступени и, выпуская из рук алые лепестки, обнимает меня.

— Это всего лишь ветер, — говорит он, виновато улыбаясь. — Башня маяка растянута мощными тросами. Да, она слегка покачивается от порывов, но выдержала уже множество ураганов. Можешь ничего не бояться.

— Так даже интереснее, — шепчу я, хватаясь, впрочем, за него.

И мы идем наверх.

Входим в дверь. Здесь тепло. Очевидно, что помещение недавно отреставрировали. В шестиугольной комнате, на стороне, обращенной к морю — огромные окна в пол и сдвоенные стеклянные двери на балкон. Вид такой, что хочется ахнуть, — словно паришь над волнами.

Большая часть пола из широких дубовых досок занята огромным пружинным матрасом, лежащим прямо на полу и небрежно застеленным бельем.

К одной из глухих стен приставлен маленький столик со стулом и уютной лампой под зеленым абажуром; на нем лежат какие-то бумаги и планшет в чехле. Еще у стен, прямо на полу вижу несколько раскрытых сумок солидного размера — с одеждой, оборудованием и какими-то металлическими трубками. Больше здесь ничего нет. Да, наверное, и не надо. Чуть слышно звучит из невидимого динамика песня на русском, мужской голос проникновенно поет о любви.

Получается, что я, да и Ярик тоже, думали, что Эд днюет и ночует в медицинском блоке, а он забирается наверх на высоту птичьего полета, оставляя проблемы на земле.

— Тебе здесь нравится? -хрипло шепчет он, расстегивая на мне верхнюю пуговицу и спуская с моих плеч дождевик.

Дальше плащ падает сам, увлекая за собой халат — ну и специалист в выборе одежды этот мужчина! Может, это бренд какой-то особый, разработанный специально для таких целей?! Улыбаюсь и киваю, перешагивая через одежду.

— У тебя купальник мокрый, сними немедленно, а то простудишься!

Надо же, какой заботливый! Снимаю. То есть за пару минут нахождения в новом месте я оказываюсь полностью раздетой, и как бы случайно. Эд подхватывает меня под колени и спину и осторожно укладывает на постель. Я и сама могла бы лечь, не промахнулась бы, но ему, наверное, приятно ощутить меня в своих руках. Вижу, как у него чуть-чуть приподнимаются уголки губ и сияют глаза.

— Мы уже не дети, — говорит он, теперь раздеваясь сам и лихорадочно блуждая взглядом по моей фигуре, — особенно я, конечно. Я устал быть без тебя.

— Ну, что же, давай займемся любовью! — с тихим смехом предлагаю я.

Меня переполняет нежность. Нисколько не жалею, что пришлось забираться так высоко. Понимаю, как сильно я его люблю, буквально все в нем люблю. С этим мужчиной точно не соскучишься. Перевожу взгляд с его лица ниже и еще ниже за границу загара и думаю, что с таким возбуждением, пожалуй, сложно справиться как с помощью заплыва в море (тем более, что сегодня немного штормит), так и медсредствами. Да и зачем?

Эд хищно улыбается, нависает надо мной и пылко шепчет, какая я красивая, придумывая сходу десятки сногсшибательных комплиментов, из-за чего я даже немного надуваюсь от гордости, и поглаживает меня. А у него самого какое великолепное тело! Я глаз не могу отвести от его плеч и торса, пересчитала взглядом и пальчиками по нескольку раз все квадратики его пресса. Перетрогала бицепсы и как там еще называются другие мощные мышцы плеч и груди. И как идет ему легкий загар и слегка отросшие волнистые волосы!