С Ярославом мы встретились две недели назад, его любовь вспыхнула внезапно и так мощно, что мои родители решили, что лучше нас поженить, пока не поздно. Я ему сказала, на всякий случай, что до росписи не дам. Но спала ли я с кем-то до него, жених меня не спрашивал. Не знаю, во сколько ему обошлась срочная регистрация без очереди. Денег он не жалел.

Сейчас Славы здесь почему-то нет. И моей сумочки, которая стояла на кресле с платьем, не вижу; а в ней телефон и документы! В том числе драгоценный диплом с отличием об окончании школы, с которым я не решилась расстаться. Чемодана на месте тоже нет. Как и проклятого ключа от входной двери. И даже укрыться в ванной уже не получится. То есть меня не только собираются принудить к сексу с незнакомцем, но уже заранее ограбили и лишили прав.

— Отпустите меня, пожалуйста, — шепчу.

С этого надо было начинать, — понимаю теперь и чувствую, как слеза катится по щеке. С террористами и похитителями нас учили разговаривать вежливо и деликатно, как с больными; только просить. А может быть этот человек, как мой папа, увидев женские слезы, постарается все исправить?

— Конечно. Потом, — вальяжно ухмыляется этот красавчик.

Нет, такого не разжалобишь. Похоже, его гигантское самомнение говорит ему, что все идет, как надо.

— Больше об этом ни слова, — предупреждает. — Сейчас тебе нужно спасти своего мужа. У меня нет времени на ухаживания, цветы-конфеты и прочую шалупень. Если надо что-то конкретное — говори, я слушаю.

Молчу в растерянности, не зная, что можно в такой ситуации попросить, кроме свободы.

Он набирает кого-то по телефону:

— Тащи сюда шампанское, то самое, клубнику, роллы и пирожные, какие найдешь. И свечи захвати.

Это он ТАК создает романтическую обстановку? — недоумеваю. На свидание не особенно похоже.

— Можно, я оденусь? — прошу. — Сейчас сюда придут...

— Нет, — бросает он. — Если замерзла — в постель. Да, твои вещи у безопасников. Проверят — вернут.

В моих вещах ищут что-то опасное?! Или подбрасывают... Я остаюсь стоять у двери, внезапно подумав, что человек, который скоро откроет этот люкс, сможет выпустить меня. Лучше голой пробежать по коридору, чем лечь в кровать с этим психом.

Стучат.

— Входи, — разрешает человек, удерживающий меня.

Слышу поворот ключа в замке, дверь раскрывается, впуская сервировочный столик на колесиках и сотрудника отеля в униформе. Я близко, бросаюсь к нему, надеясь ужом проскользнуть за его спиной в полураскрытый проем. Но сотрудник перехватывает меня за талию, и я слышу над головой знакомый голос:

— Надо остаться, малыш!

Это Ярослав! Секундная радость сменяется отчаянием, потрясением. Они точно заодно! Чуть не плачу, когда он снова закрывает дверь на ключ. Я думала, что влюбилась, я собиралась быть ему верной женой. А он до такой степени меня предает! Фактически продает в счет уплаты каких-то своих долгов. Я в ловушке между двоих мужчин.

Несостоявшийся муж пялится на меня — конечно, он меня настолько голую еще и не видел. Надеюсь, он не собирается меня держать, в то время, как другой будет делать все остальное?! Пытаюсь прикрыться руками и содрогаюсь. В этот момент властному незнакомцу кто-то звонит, и он отходит к окну, сосредотачиваясь на разговоре.

— Помоги мне уйти, — шепчу Ярославу со слабой надеждой. — Вдвоем мы его скрутим и убежим!

— От него не убежишь, Маш. Везде достанет, — вздыхает он с неподдельной уверенностью, пытаясь пригладить свои рыжие вихры. — Все, что я обещал, у тебя будет, только с Эдуардом. Считай, он свою метку на тебя поставил. Так получилось. Можешь наказать меня, отхлестать. Только его не зли, если не хочешь стать женщиной без предварительных ласк, — тогда это наверняка будет больно. Ну же, женушка, ложись в кроватку и будь умницей!

Я отвешиваю ему пощечину. Как я могла поверить в его любовь?! Он же насквозь лживый. Мне вдруг показалось, что он гораздо старше, чем говорил. Почему я постеснялась проверить? И в его длинноносом лице сейчас проступило что-то неприятное. Настоящий хитрый рыжий лис. Или даже крыса.

— Ладно, — отодвигаясь и держась за красную щеку, тоже шепчет он. — Конечно, я это заслужил. Прости, если сможешь. На кону моя жизнь. Только ему не отказывай, не тяни, — как бы он не передумал. Тогда нам с тобой обоим не поздоровится. Ты не знаешь — это страшный человек. А отец у него — тот самый...

Ярослав закатывает глаза, как будто это мне может что-то объяснить. Я перестаю прикрывать наготу, снова ловлю его заинтересованный взгляд и с вызовом, гордо выпрямляюсь со словами:

— Что, слишком хороша для тебя? Я сама найду способ выбраться отсюда и разведусь с тобой!

Пытаюсь привести в порядок волосы, быстро заплетая их в косу. Он сглатывает слюну, глядя на мою торчащую грудь:

— Ты только скандал не затевай, а то потом как будешь объяснять следующему мужу, почему ты все еще целка? Что первый тебя не захотел? Или что у тебя там, — он указывает на низ моего живота, — что-то настолько особенное, что он не справился? Подумай, Маша, если сейчас не дашь Эдуарду, тебе, в лучшем случае, придется подарить свой первый раз какому-нибудь алкашу в туалете ночного клуба!

Замахиваюсь для следующей оплеухи. Он хватает меня за кисть руки:

— Помнишь: «в горе и в радости»? У нас все могло быть так хорошо. И будет. Ну, пожалуйста, Машунь, роди этому монстру, тогда он от меня отстанет! А у нас с тобой еще будет много деток. Когда захочешь.

— Нет никаких нас с тобой! И не было. Ты обманщик, — я стягиваю с пальца обручальное кольцо и бросаю в него.

— Пора начинать брачную ночь, — отвлекается от телефона тот, кого вроде бы зовут Эдуардом.

___________________

Здравствуйте, дорогой читатель. Рада предложить Вам историю, которая меня волнует. Знаете, что интересно - в финале Маша и Эд будут страстно влюблены.

Поехали!

Он выпихивает моего «мужа» за дверь, даже, кажется, придает ему ускорение пинком. А я за его спиной бросаюсь к окну, но быстро понимаю, что балкона с пожарной лестницей здесь нет, а этаж, кажется, пятый, высоко. И других домов рядом нет. Только машины иногда проезжают по дороге мимо. Даже пешеходов не видно.

Пока я решаю, есть ли смысл распахнуть раму, чтобы кричать наудачу «На помощь!», мужчина хмыкает, даже не пытаясь помешать мне, и включает пультом музыкальный центр. Выбирает какую-то неторопливо-чувственную композицию, басы которой ритмично отзываются эхом у меня в груди. Потом немного приглушает свет и зажигает свечи. Вообще уютно здесь, лампово. Он поворачивается ко мне:

— Ты же сюда за этим шла? Муж твой сдулся, остался только я. А в этот номер нельзя дважды войти девственницей, как и в реку... Тебе понравился мой поцелуй?

Сглатываю слюну. Конечно, его поцелуем я впечатлена, но позволяю себе гордо промолчать. А он, подчеркнуто не глядя на меня, неспешно снимает расстегнутую раньше рубашку, но при этом гибко, как бы с ленивой грацией поворачивается то одним боком, то другим, словно специально для того, чтобы я могла лучше рассмотреть его.

Может, он стриптизером подрабатывает? У него очень красивое тело — плотное, загорелое или чуть смуглое от природы, с сильно развитыми мышцами плеч и груди и тонкой талией. Темная классическая одежда скрадывала его габариты. Между коричневых сосков вижу немного черной поросли. Дорожка таких же волосков уходит от пупка к штанам. Отвожу глаза. Понимаю, что на фоне этого атлета тощий Ярослав действительно всего-навсего Ярик.

Подруги как-то хвастались, что видели парней без всего. И мне вдруг тоже стало интересно — какой он, Эдуард?

Он снимает и кладет на стол часы, на мгновение стрельнув в меня глазами. Не удивлюсь, если этот аксессуар стоит миллионы — читала о похожем, и выглядит статусно. Пока он расстегивает ширинку и с трудом стаскивает с себя брюки, словно они ему маловаты, я, наоборот, думаю, не надеть ли мне по-быстрому кружевное свадебное платье в пол, раз ничего другого здесь нет. А потом снова пытаться разжалобить этого озабоченного.