— А где Иван? — спрашиваю с легким беспокойством, чувствуя свою вину.

— Выходной по графику.

— Я могу прогуляться?

— Конечно, пойдем.

Вчера Петр еще что-то говорил про спортзал. На мне белые кроссовки и красный спортивный костюм.

Спускаемся лифтом на второй этаж и идем мимо кабинок, — видимо, по-другому никак. Большинство мужчин еще спят или валяются в кровати, пара человек одевается. В комнате Ярика спит совсем другой человек.

— А где Ярослав? — поворачиваюсь к охраннику.

Он только крепче сжимает в руке телефон:

— Это конфиденциальная информация.

— Ты опять? Я же на вашей стороне, я девушка вашего хозяина...

— И официальная жена Ярослава Алексеевича — я в курсе, — четко, как на докладе отвечает он. — Но разрешение на предоставление указанной информации не получено.

— Ты не робот случайно, а, Петь? — выпускаю шипы. — Проверь, может вживили чего, пока спал?!

— Я хороший исполнитель. И не обидчивый. И советую вам придерживаться такой же манеры поведения.

— Ладно, прости, — я примирительно касаюсь кисти его руки. — Чего еще ждать от малолетки? Ну нет, так нет.

— Пришли, — он раскрывает передо мной большую стеклянную дверь на крыльцо.

Красотища какая! Задней стороной отель примыкает к лесу, буквально стоит на его опушке. Корабельные сосны сохранили во время строительства, и они нависают над крышей и тянут лапы к балконам. И день обещает быть солнечным. А перед лесом вижу спортивную площадку с тренажерами. То, что надо! Наверное, и Эдуард здесь упражняется. Но все высоко огорожено, в лес, например, просто так не пойдешь. — Волки здесь, что ли, водятся? — указываю на металлический проволочный забор.

— Только ястребы, — усмехается Петр.

Со стороны клуба здесь вообще глухой высоченный забор, только птице перелететь.

И я вспоминаю фамилию Ярика (и Эдика, получается) — Ястребов. И то, как я перед свадьбой подшучивала, что она моему жениху совершенно не подходит — разве бывают рыжие ястребы?

​

Два дня я одна. Ем, тренируюсь, чтобы поддерживать форму и не растолстеть на деликатесах, комбинирую наряды, смотрю фильмы по телевизору. Без телефона и интернета ужасно — просто ломка. Сейчас бы пообщаться с близкими, обсудить хоть что-то. Постепенно мне становится все больше не по себе. Ощущения плена у меня нет, а вот что я нахожусь в доме с привидениями — пожалуй. И чувство, что где-то что-то происходит, пока я маюсь без дела — тоже есть.

То и дело включаю телеканал Москва-24 и, честно говоря, прислушиваясь, не случились ли где бандитские разборки, нет ли крупной аварии, не упомянут ли знакомую фамилию? Нет, вроде.

Пристаю с расспросами к Петру, который расположился за моей дверью с ноутом — нет, скала-мужик, никакой новой информации не выдал. Вроде бы имя Петр на каком-то языке означает «камень»? Вот такой он и есть. Мне обидно, но я его уважаю. Когда на посту появляется Иван с замазанным фонарем под глазом, стараюсь помалкивать.

Сплю одна, с плюшевым мишкой. И просыпаюсь в тревоге.

Тренируюсь на спортплощадке. Сегодня Петя рядом со мной на скамейке мается. Вдруг он реагирует на что-то в своем телефоне, оставляет меня и направляется к входу в здание. К крыльцу подкатывают два больших черных автомобиля. В марках я особо не разбираюсь, но на таких, по-моему, в фильмах короли ездят. Я невольно приостанавливаю жимы ногами и вытягиваю шею.

Из первой машины выскакивают два секьюрити, осматриваются, еще и Петя им жестом показывает, что все нормально, и тогда один из них открывает дверцу второй, самой роскошной автомашины, из которой выходит Ястребов Эдуард Алексеевич. Честно говоря, после того, как я увидела его прибытие, называть его хочется только так. И снова на вы.

Петр спешит к нему с докладом, Эдуард слушает, поворачивает голову и кивает обалдевшей мне. Потом в сопровождении охраны входит в отель. Петр возвращается и говорит мне:

— Через час хозяин просит тебя быть в твоем номере.

Конечно! Хочется ответить «Слушаю и повинуюсь» — так, кажется, в армии принято отвечать, согласно устава, если начальство обратило на тебя внимание? Ухожу с площадки сейчас же — приводить себя в порядок. Ярика все также не вижу.

Прошу Петю распорядиться, чтобы подали в номер закуски и коньяк — тот сорт, который любит хозяин.

Ровно через час пружинистой походкой ко мне входит Эдуард, в неожиданно простой одежде — серых свободных трикотажных брюках и белой футболке без принта, выигрышно обтягивающей его сильное тело. Белый цвет очень ему идет.

И хорошо, что я не разоделась в пух и прах, что было бы логично после официального приглашения от такого крутого мена. На мне сейчас милое платье в мелкий белый горошек на светло-коричневом фоне, с трикотажным верхом и широкой тканевой юбкой. Волосы я распустила. Лифчик не надела. Получается, у меня тоже облегающий верх, и соски, направленные прямо в него.

И сердце подпрыгивает, как при первой встрече, но теперь я не боюсь его. Почти.

Улыбается, разглядывая меня. Ну, почему мне снова кажется, что он читает меня, как открытую книгу?!

Петр доставляет еду и спиртное.

— Очень кстати, — Эд принимается за закуски.

Очень голоден, точно. Чуть позже он спрашивает:

— Напомни: что я тебе обещал?

Если точно, то он мне обещал, что я могу стать очень богатой, когда рожу. Но потом мы, вроде бы, пришли к выводу, что об этом, по разным причинам, надо помалкивать. А он спрашивает. И в присутствии Петра, который, кстати, остался в номере. Поняла: наверное, это тест — проболтаюсь я сразу же или нет? Молчу, хлопая глазами.

А что еще... Ярик, от имени и по поручению старшего брата точно обещал мне длинный список чего-то там...

— Ты хотела путешествовать, — приходит мне на помощь Эд, плеская в бокал коньяк. — На курорт.

— Да, — мысленно я уже похоронила свадебное путешествие на прекрасный Кипр, где никогда не была; но почему он спрашивает?!

Он смотрит на свои крутые часы:

— Через два с половиной часа вылет. Собирайся.

Хорошо, что у меня чемодан так и стоял практически неразобранным. Я только успела уложить в него еще несколько платьев и упаковать в пластиковую сумку обувь, как за мной пришел Петр.

— Скорее, пожалуйста, почти опаздываем, — торопит он, хотя после ухода Эда прошло совсем немного времени.

По коридорам мы практически бежим. У подъезда почему-то стоит машина скорой помощи с заведенным двигателем и включенной мигалкой. Петр грузит мой чемодан внутрь через заднюю дверь и помогает влезть мне. На узком сиденье вижу Ярослава и одного из охранников Эдуарда. По центру лежат пустые носилки. За рулем — мужчина-водитель, рядом — женщина, по виду врач; оба в синих форменных костюмах сотрудников скорой. Тут в машину запрыгивают Эдуард и второй охранник с парой больших сумок.

— Держись, — произносит Эд на прощанье Петру.

Тот кивает и захлопывает дверь. Трогаемся, резко набирая скорость. Хватаюсь за мужчин, чтобы не упасть.

Не понимаю, что происходит. Почему спешка, зачем машина скорой помощи со включенной мигалкой, которая при подъезде к городу бешено завыла сиреной, летя чаще всего по встречке. Эдуард прижимает меня к себе, иначе я бы болталась щепкой по салону на крутых поворотах.

Скоро тот секьюрити, который зашел в машину последним, протягивает ему телефон, показывая видео на экране. Заинтересованно скашиваю глаза — люди в касках и с автоматами окружают какое-то здание. Еще и вертолет сверху подлетает. Ничего себе! Это же... это отель Эда, от которого мы только что отъехали! Картинка, видимо, передается то с одной камеры, то с другой.

— Как думаешь, кто-то наследил? — спрашивает Эдуарда охранник.

— Нет, Макс, по ощущениям — они не знают точно, что ищут. Идут наудачу.

— Что теперь будет?

— Обойдется. Петр — профи, у него все схвачено. Я в нем уверен, как в себе. Систему им сходу не найти, документов там никаких нет, прозрачность смотровой стены уже уменьшена до нуля, все остальное — невинное прикрытие. В крайнем случае введу отель в эксплуатацию по решению суда и назначу Петра директором. Придется начать платить налоги.