Единственным ярким и радостным пятном стала тихая регистрация их брака.

- Всё наладится, - подбадривала своего жениха невеста в простом брючном костюме кремового цвета.

Мужчина в элегантном сером костюме, ей только улыбался. Он был сильно подавлен, но старался не показывать своего состояния любимой.

Служащая ЗАГСом зачитала новобрачным занудную речь, которая не менялась вот уже… Дай бог памяти, сколько лет. Предложила обменяться кольцами. Объявила их мужем и женой и разрешила поцеловать невесту.

- Люблю тебя, - постоянно повторял Кирилл, взбудораженный церемонией. Его руки заметно дрожали, когда он принимал из рук регистратора «Свидетельство о браке». – Я безумно счастлив, - шептал на ушко Лиде.

Родные Кирилла проигнорировали его свадьбу, тем самым высказывая своё большое «фи». Но мужчина не унывал. Он твёрдо решил для себя, что теперь его семья – это Лида и их ребёнок, который обязательно родится.

Но праздничный день прошёл, равно, как и праздничный ужин в ресторане, и брачная ночь, наполненная нежностью, страстью и любовью.

Наступили будни, в которых Кирилл снова почувствовал себя альфонсом, живя за счёт женщины. Причём умершей.

Всё дело в том, что у Лиды своих сбережений не было. Завещание Кристины Олеговны ещё не вошло в силу. Доступа к её счёту у наследницы не было. Но Лида нашла в шкафу под стопкой постельного белья несколько пачек с наличностью. Вот на эти деньги влюблённые и жили. Разумеется в квартире Кристины Олеговны, ведь им пришлось вернуться обратно в свой город. Так было практично и, одновременно с тем, унизительно. Особенно для мужчины.

С каждым днём Кирилл становился всё раздражительнее и раздражительнее. А последние два вечера возвращался домой в подвыпившем состоянии. Он грубил Лиде и демонстративно уходил спать в другую комнату.

А следующим вечером, вернее ночью, он вообще не пришёл, решив заночевать в своей квартире, благо не успел её продать.

Лида вначале отнеслась к депрессии Кирилла с пониманием, а когда он и вторую, и третью ночь остался ночевать в своей квартире, её будто прорвало.

До утра она проплакала, а потом собралась, вызвала такси и поехала к мужу.

«Проблемы, - твердила она про себя, - надо решать вместе».

Солнце ещё не поднялось из-за горизонта, когда такси остановилось у подъезда дома Кирилла. Его машина стояла во дворе.

Женщина выдохнула с облегчением: «Значит, действительно, здесь», - расплатилась с водителем такси и поспешила к подъезду.

Код от входной двери в подъезд ей был известен. Правда ключей от квартиры у неё не было, поэтому она решительно нажала на кнопку дверного звонка.

- Кирюша! – не удержалась от восклицания Лида, когда входная дверь в квартиру открылась.

- А Кирюша спит, - произнесла молодая женщина в незастёгнутой рубашке Кирилла, демонстрируя гостье, что под рубашкой на ней ничего нет.

«Нет. Нет, - запаниковала Лида. – Кирилл не мог. Он любит меня!»

- Ты кто такая! – она оттолкнула девушку, врываясь в квартиру.

- Лёля, - пожала плечами красавица, эффектно тряхнув кудрявой головой. – А ты?

- А я жена Кирилла.

- Тоже мне... «цаца», - фыркнула девушка и виляя бёдрами продефилировала на кухню.

- Пошла вон! – повысила голос Лида.

- Мне за неделю было заплачено. Так что вон пойдёшь ты!

Лида опешила от наглости девицы. Она вошла в спальню и ахнула. Кирилл обнажённый ничком лежал на смятой кровати, сладко посапывая, обнимая подушку. Его спина, плечи и ягодицы имели красные полосы страсти, которые оставили длинные ногти Лёли.

- Как же так, - осела на край кровати Лида. – Кирилл! Кирилл! – ударила его по ноге.

Мужчина только перевернул голову в другую сторону и продолжил спать.

Сердце Лиды готово было разорваться от боли.

«Лёля-Оля», - промелькнула мысль в её голове, рисуя аналогию с изменой Димы.

- Будешь ждать, когда он проснётся? – подлила масло в огонь девушка, потягивая кофе.

- Нет, - выдавила из себя Лида, поднимаясь с кровати.

«Как он мог, - сжималось её сердце. – За что? Может быть я проклята?» – задалась она вопросом, глотая слёзы.

Почему-то Купидончиков представляют розовощёкими младенцами с маленькими белоснежными крылышками и наведённой на «жертву» стрелой. Он натягивает тетиву и пронзает сердце любовью.

И получается, что счастье человека зависит от меткости Купидончика. А если он промахнётся? А если попадёт, но не в сердце? Что тогда?

Ждать нового выстрела?

Второй день Кирилл не мог дозвониться до Лиды. Его голова разрывалась от непонимания, куда она могла деться.

Он даже обзвонил все больницы, решив, что ей стало плохо. Но Лиды нигде не было.

Ему пришлось забыть о гордости, чтобы позвонить сестре и попросить её принести ему одежду и документы. Она долго хихикала, узнав, при каких обстоятельствах и в каком виде брат оказался в больнице.

- Признавайся, - смеялась она, сидя на его больничной койке, благо в палате, кроме них, больше никого не было, - ты подцепил какую-то девчонку, а она тебя чем-то опоила.

- Нет! – воскликнул Кирилл.

- Да, ладно, - махнула рукой Оля. – Нет ничего постыдного признаться, что ты совершил ошибку, женившись на Лидке. Она же старая и скучная.

- Я не изменял Лидии! – он вскочил с больничной койки и подошёл к окну.

- Ну-ну, - кивнула ему сестра. – А алкоголь с наркотиками ты от большого счастья смешал. Лучше признайся, ты пожалел о том, я что женился на ней.

- Нет! – психанул мужчина. Он развернулся к сестре, сжав кулаки.

- Мне твоя соседка рассказала, что ты неделю жил в своей квартире и пил, не просыхая. А накануне того утра, когда к тебе Лидка приходила и тебе стало плохо, ты какую-то девку привёл. На всю ночь, между прочим.

- Повтори, - голос Кирилла стал глухим. Он схватился одной рукой за подоконник, чтобы не упасть. – Повтори, что ты сказала.

- Ты неделю пил не просыхая.

- Про Лиду, - разозлился он.

- В то утро, когда тебя увезли в больницу, к тебе приходила твоя Лидочка, а твоя постель уже была занята.

- Не верю! Я не мог! Я Лиду люблю!

- И где же твоя Лида? Под кроватью прячется? Или ты от нечего делать по больницам её ищешь и просишь меня доехать до квартиры Кристины Олеговны? Но я думаю, - многозначительно замолчала, постукивая пальчиком по губам, - она руки на себя наложила.

- Нет, - опешил Кирилл. Он и подумать о таком не мог. – Нет!

- Сразу «нет», - передразнила его Оля, поднимаясь с больничной койки. – Пораскинь мозгами… Она дважды на одни и те же грабли наступила. Вначале с Димой, потом с тобой. К тому же ты мне сам сказал, что она беременна. А у беременных гормоны бурлят и нервишки расшатаны. Вот тебе и «ага». Лежит твоя Лидочка где-нибудь…

- Нравится бить лежачего? – мужчина схватил сестру за плечи, и достаточно крепко сжал их, заставляя её охнуть от боли.

- Ты чего? Кусаешь руку, которая тебе помогает?

- Помогла? – злился Кирилл, отталкивая её. – Спасибо. Больше в твоих услугах я не нуждаюсь. Сам найду Лиду.

- В морге, - скривилась она.

- Они жива!

- О! – округлила она губы. – Ты уже и морги обзвонил.

- Тебя не касается, - отвернулся от неё брат, жалея, что попросил её привезти ему вещи и документы.

- Дурак ты, - фыркнула Оля. – Бросила тебя Лидка. Увидела тебя в постели с красоткой и бросила. Как пить дать, бросила. Смирись и живи дальше.

Кирилл ничего не ответил ей. Его глаза защипало от «сухих» непролитых слёз. Его сердце разрывалось от боли.

«Нет, - не хотел он верить словам сестры. – Я не мог изменить Лиде. Я люблю её. Только её… Это какой-то кошмарный сон. Надо только проснуться».

Мужчина ущипнул себя за руку. А потом ещё и ещё раз.

«Не сон», - промелькнуло в его голове.

- Уйди, - выдавил он из себя, не оборачиваясь.