Никто не знает, почему у одних «люблю» легко срывается с языка, а у других будто ком встает в горле. Кто-то дышит любовью, а кому-то невозможно вздохнуть от переполняющих чувств.

Что правильно? Как правильно? И правильно ли?

В большой и достаточно просторной приёмной за канцелярским столом сидела молоденькая барышня в белоснежной блузке с большим кружевным жабо. Она подкрашивала губы ярко-алой помадой, когда дверь осторожно приоткрылась и внутрь вошёл мужчина средних лет в тёмно-синем элегантном костюме, который плотно обтягивал его сильно выпирающий живот. Он дёрнул на шее галстук, расстёгивая верхнюю пуговицу на белоснежной рубашке.

- Доброе утро, Юрий Николаевич, - широко улыбнулась ему красавица, быстро отложив в сторону и зеркало, и помаду.

- Доброе, Милочка. Доброе. Кофе мне и покрепче.

- Юрий Николаевич, - подскочила со стула девушка, - сейчас всё будет.

- И почту захвати, - не глядя на неё добавил мужчина.

- Хорошо. Хорошо, - суетливо ответила она.

Мужчина зашёл в свой кабинет. Снял пиджак. Бросил его на овальный стол, за которым обычно проводились заседания. Прошёл к письменному столу, который находился у противоположной стены от входа. Он брякнулся в кресло-стул. Вытянул ноги и нервно забарабанил пальцами по столу.

- Милочка, - недовольно пробурчал, нажимая на кнопку селектора. – Сколько можно ждать!

Ответом ему было шипение. А через несколько секунд дверь кабинета открылась. Секретарша семеня ногами вошла внутрь, держа в руках поднос, на котором была маленькая чашечка с кофе и несколько писем.

- Что это? – нахмурился мужчина, глядя на белую чашечку с тонкой ручкой.

- Кофе, - вскинула на него глаза Мила, пододвинув чашечку.

- Сколько можно повторять, что кофе я люблю пить по утрам из большой кружки, а эти маленькие чашечки только для клиентов.

- Как скажете, - улыбнулась она, протягивая ему письма.

- Зарегистрировала? – поинтересовался он.

- Не успела, - вздохнула красавица, аппетитно выставив пятую точку.

- А электронная почта? – поморщившись сделал глоток кофе Юрий Николаевич.

- Не успела, - вздохнула Мила.

- И за что я тебе зарплату плачу? – игриво возмутился он.

- Продемонстрировать? – проворковала она.

- Позже, - отмахнулся мужчина.

- Как скажете, - продолжала демонстрировать улыбку девушка, красиво выгибая своё тело..

Мужчина фыркнул и потянулся к ноутбуку:

- Всё приходится делать самому, - бросил взгляд на уходящую Милу.

Следующий час он потратил на чтение бумаг и деловую переписку. До утреннего совещания оставалось минут двадцать, когда из динамика селектора донёсся голос Милы:

- Юрий Николаевич, здесь к вам Горяев Владислав. По записи.

- Милочка. Какая запись? Какой Горяев? Совещание через пятнадцать минут. Всё потом, - и отключил связь.

Из приёмной послышался шум, а потом дверь в кабинет распахнулась. На пороге появился щуплый парень двадцати с небольшим лет. Костюм серого цвета висел на нём, как на вешалке. Где-то на заднем плане верещала Мила и тихо бубнил низкий мужской голос.

- Что? Кто? – подскочил Юрий Николаевич. – Я вызываю охрану.

- На вашем месте я бы не торопился, - уверенно закрыл за собой дверь Горяев и двинулся в сторону хозяина кабинета, в то время как Юрий Николаевич что-то активно нажимал на экране своего телефона.

Горяев дошёл до овального стола и бросил на столешницу голубую папку.

- Что это? – крякнул Юрий Николаевич.

- Посмотрите сами, - усмехнулся молодой человек, засунув руки в карманы костюмных брюк.

Мужчина нахмурился. Он посмотрел на папку, словно она была ядовитой змеёй.

- Уверяю вас. Вам понравится, - добавил Горяев.

Юрий Николаевич нехотя обошёл свой стол. Он не стал брать папку в руки, а двумя пальцами открыл её, чтобы заглянуть внутрь.

Однако, не прошло и двух минут, как мужчина схватил папку в руки и начал судорожно перелистывать страницы в прозрачных файлах.

- Это же… это… - не мог подобрать нужных слов Юрий Николаевич.

- Бомба. Я знаю, - победно улыбнулся Горяев.

- Но здесь нет самого главного, - нахмурился мужчина.

- У вас нет. А у меня есть. Но сами понимаете… - и многозначительно замолчал.

- Не боишься? – разозлился Юрий Николаевич.

- Не-а. Я работаю не один. Да и вы выиграете от нашей сделки. Вы мне деньги, я вам имя человека, который ответственен за ваши неудачи.

- Гарантии?

- Я перешлю на вашу почту информацию, как только деньги поступят на мой счёт.

- Юрий Николаевич, - раздался голос Милы из динамика селектора, - совещание…

- Позже, - бросил ей мужчина. Он вернулся за свой рабочий стол. Выдернул шнур селектора. Смял папку в руках. – Сколько? – желваки заиграли на его скулах.

- Там... в папке, на последней странице. Внизу.

- Сколько? Сколько? – ахнул Юрий Николаевич.

- Жизнь дорогая, а информация ещё дороже.

Свечи у влюблённых всегда ассоциируются с романтическим свиданием, когда всё утопает в лепестках роз, звучит медленная композиция, сердце замирает от предвкушения, а душа поёт.

Но свечи рано или поздно догорят, оставив горький дым сомнений, лепестки роз завянут, музыкальная композиция приестся, душа перестанет петь… и только сердце всё никак не успокоится…

Можно купить новые свечи, разбросать новые лепестки роз, заменить музыку, но душа петь всё равно не будет, потому что сердце не обманешь… Оно всё помнит и ждёт…

- С вами приятно иметь дело, - хмыкнул Горяев, любуясь на сумму с несколькими нулями на счету.

- Не могу с этим согласиться, - нахмурился Юрий Николаевич, изучая снимки документов.

Горяев передёрнул плечами и поспешил покинуть кабинет. В коридоре он подхватил под руку высокого, спортивного парня в джинсах и рубашке:

- Валим отсюда, Боксёр.

- А деньги, - шёпотом произнёс молодой человек.

- Всё путём, - хмыкнул тот, - я их уже поделил и распределил, - пока хозяин кабинета клювом щёлкал.

- Шустрый ты, Кубик, - усмехнулся бугай.

- Шевели копытами, - произнёс тот. – Сейчас здесь такое начнётся.

Боксёр скривил лицо, будто он съел кислый лимон.

Молодые люди переглянулись и вышли из приёмной в коридор.

А в это время в кабинете Юрий Николаевич рвал на себе волосы. Он нервно расхаживал по коридору и то и дело произносил нецензурные ругательства.

- Юрий Николаевич, - в кабинет заглянула Мила, - к вам Алексей Сергеевич, а селектор не работает.

- Пусть войдёт. Я звонил ему, - ответил начальник.

Она не успела и рот открыть, как была отстранена мужчиной средних лет.

- Юра, ну, что за срочность? – прошёл он в кабинет.

- Что за срочность? – всплеснул руками хозяин кабинета. – Я покажу тебе, что за срочность, - и он протянул ему свой телефон.

- Что там?

- А ты полюбопытствуй, полюбопытствуй.

- Ты пугаешь меня, - Алексей Сергеевич опустил взгляд на экран телефона и побледнел. – Это…

- Это… - передразнил его Юрий Николаевич.

- Не думал, что Дмитрий на такое способен.

- Вот и я… думал…

- И что теперь? – Алексей вернул телефон мужчине. - Он в больнице…

- Хоть на том свете! – затряс кулаком Юрий Николаевич. – Твоя задача вернуть всё, что он умыкнул. Там между прочим и твоя доля.

- Так Дмитрий же парализован. Овощ. Что с него взять?

- А семья? Любовница, в конце концов. Меня не волнует, как ты это сделаешь, но деньги надо вернуть. Все. Я ясно выразился?

- Яснее ясного, - пробурчал Алексей Сергеевич. – Ты мне документы перешли. Кстати, - прищурил глаза, - а откуда они?

- Да приходил тут один.

- Кто?

- Да какая разница. Парень какой-то. Он чинил телефон нашего общего друга и обнаружил эти документы.

- И решил срубить деньжат, - фыркнул Алексей Сергеевич.