- Эй, - пнул его ногой мужчина, - поднимайся. Надо убираться отсюда.

- А мама? – всхлипнул парень.

- Её увезли в клинику. Я всё оплатил, не дрейфь. Подержат немного, полечат от наркозависимости.

- Она не наркоманка! – воскликнул Саша.

- Ты об этом знаешь, я об этом знаю, - фыркнул Станислав. – А врачи нет.

- С ней же всё будет хорошо? – молодой человек поднялся и упёрся руками о раковину.

- Будет. Не сомневайся. Денька через два-три можешь навестить её. Только без глупостей.

- Ладно, - Саша включил холодную воду и умылся.

- Меня только один вопрос волнует, кто тот мужик, который словно из-под земли вырос, когда твою мать скорая забирала. Ты видел его?

- Любовник, - поморщился парень.

- Любовник? Любовник! Да он, как минимум, себя её мужем считает, – недоумевал мужчина. – Почему меня не поставили в известность, что… Вот же малолетние бестолочи! И я взрослый осёл! Поддался на уговоры родственника, что мать друга, одинокая бабёнка, сходит с ума после развода, вынося мозг родным своим неудовлетворённым либидо. Да и ты, змеёныш, молчал! Это же подстава! Я же вас собственноручно придушу!

- Да, что такого, - отмахнулся молодой человек. – Подумаешь, любовник.

- Ты лицо его видел? Он же тебя в блинчик раскатает и на меня замахнуться не побоится. Нет. Мне такие проблемы не нужны. Одно дело немного развлечься с больной на всю голову бабой, другое дело столкнуться с больным на всю голову мужиком. Прости, пацан, но мне такие проблемы не нужны.

- Но… - побледнел Саша.

- Меня он не видел. Будем надеяться, что мать твоя скумекает держать язык за зубами. Иначе, - поморщился, - боюсь даже представить, что нас всех ждёт. А мне скандалы не нужны.

- Да, что он может, - протестовал молодой человек.

- Что он может! – схватил его за грудки Стас. – Сразу видно, что ты ещё не любил ни разу, иначе бы знал, что влюблённый мужчина, ради любимой женщины, готов перевернуть небо и землю.

«Как пафосно, - подумал Саша, но благоразумно промолчал, вспомнив, что у Кирилла на него есть компромат. – Нет. Я не буду ждать несколько дней. Мне необходимо как можно скорее увидеться с матерью. Пусть она держит своего любовника на цепи, а я больше не буду вмешиваться в её жизнь. Пусть делает, как знает, и живёт, как хочет. А я буду жить своей жизнью. Всё равно, пока я учусь родители обязаны меня содержать…»

- Уснул, что ли? – окликнул Станислав парня. – Нам пора. Мне ещё надо Нине позвонить.

- Да, да, - засуетился Саша.

В китайской мифологии любовь сравнивают с прозрачной «пыльцой» на крыльях бабочки. Она рисует загадочные узоры, которые придают особое очарование и яркую индивидуальность.

Но стоит только стереть «пыльцу», и волшебство испаряется. И неважно будь это слёзы неба или грубость и невежество. Серые бесцветные пятна разрушают нежное и робкое чувство, которое возносило над землёй, даря беззаботное счастье.

Век бабочки не долог. Её красота заставляет биться сердце чаще, поражая своей необычностью и привлекательностью.

В больнице Сашу ждал неприятный сюрприз: к пациентке его пропустить отказались. И судя по всему, любовник матери основательно окопался в её палате.

Парню потребовалось всё его обаяние, а также довольно внушительная сумма денег, чтобы одна из медсестёр согласилась выманить Кирилла из палаты и задержать где-нибудь, как можно дольше…

Получив знак, Саша бегом направился в палату к матери. Нельзя было терять ни минуты.

Первое, что молодой человек заметил – это смертельно бледное лицо матери. Она лежала на больничной койке и казалась неживой. Её глаза были закрыты, дыхание еле заметное.

- Мама? – неуверенно произнёс Саша подходя ближе, закрыв дверь на щеколду, так как никто не должен был помешать ему. Но чем ближе парень подходил, тем страшнее ему становилось. Он не видел мать несколько часов, а её черты заострились, кожа стала тонкой, чёрные полумесяцы залегли под глазами, губы потрескались. – Мама? – остановился он около больничной койки. Ему хотелось… Взять её за руку? Извиниться? Что-то неприятное и смущающее завозилось где-то в душе... Совесть? Жалость? Раскаяние?

Женщина открыла глаза. Часто заморгала:

- Саша? – в её глазах отразилось разочарование.

- Ты как? – с трудом выдавил из себя парень.

- Я… - отвела взгляд в сторону, - нормально.

- Хорошо, - вздохнул Саша, не зная как вывести разговор в нужное ему русло. Он всё ещё находился в растерянности. Сейчас он не был уверен в правильности своего решения, прийти поговорить с матерью.

- Зачем? – неожиданно для него прошептала женщина, глядя ему в глаза.

- Я… Я… - сделал шаг назад парень, желая сбежать.

- Зачем? – повторила свой вопрос женщина.

- Я… - замялся Саша. - Я не хотел.

- Не хотел… - голос Лиды был глухой и безэмоциональный.

- Хочешь, дам тебе честное слово, что больше так не буду. Это была неудачная шутка.

- Неудачная шутка, - то ли согласилась, то ли усомнилась в его словах мать.

Саша вздрогнул и запаниковал, когда за ручку входной двери кто-то подёргал.

- Открой, - печальная улыбка появилась на губах Лиды. - Это Кирилл.

- Не могу, - страх плескался в глазах Саши. – Не могу. Он убьёт меня!

Дверную ручку продолжали дёргать.

- Открой, - настаивала мать.

- Нет. Нет, - залепетал Саша. Он обошёл больничную койку и замер, прячась за матерью.

Несколько сильных рывков и дверь в палату с шумом распахнулась.

- Лида? – внутрь ворвался Кирилл. Его лицо перекосило от злости и ненависти, когда он увидел Сашу. Парень съежился и присел.

- Кирилл, не надо. Не трогай его, - попросила женщина, глядя умоляющим взглядом на мужчину.

- Не трогать? Не трогать! – воскликнул Кирилл. – Он убийца! Убийца! Ты сказала ему?

- Я никого не убивал, - замахал руками Саша.

- Кирилл, не надо, - попросила Лида.

- Надо, Лидочка. Он должен знать, что из-за его действий погиб невинный ребёнок, который мог быть ему братом или сестрой.

- Что? – ахнул Саша. – Какой ребёнок? Чей?

- Ты совсем недалёкий что ли? – прошипел мужчина. – Мой ребёнок. Мой и твоей матери, - взял за руку Лиду.

- Я… Это… Не знал… - промямлил Саша.

Улитка, которая медленно ползёт, всё равно успеет туда, куда она особо и не торопилась. Муравьи снуют и торопятся, еле-еле успевая к назначенному сроку, сбиваясь с ног и выдыхаясь из последних сил. Камень лежит на одном месте, смотрит на небо и ругается, что вокруг слишком быстро сменяются времена года, заставляя его то мёрзнуть, то нагреваться... А ему хочется покоя... Тишины...

Так же и в любви… Одни торопятся, спешат, желая испытать всё и сразу, другие не торопятся любить и чувствовать… И те, и другие не застрахованы от взлётов и падения.

А любовь… Она либо есть, либо нет…

Лида смотрела на сына, и её сердце разрывалось от боли. Она любила его. Любила всем сердцем. Всей душой. И готова была простить ему всё… И она простила, но ей не стало легче, что-то сломалось внутри. Сердце сковало холодом. Женщина смотрела на Сашу и будто видела его впервые.

«Неужели он всегда был таким? – задавалась она вопросом. – Я ведь помню как мы были близки, как поддерживали друг друга. А сейчас я вижу абсолютно чужого человека, способного на любую подлость ради достижения своей цели. Когда же он свернул с правильной дороги? Или он всегда был таким, а я не замечала. Любила его. Больше жизни».

- Саша, - вздохнула Лида, не выдержав гнетущее молчание, которое царило в её палате, - можешь идти.

- Правда? – лицо парня оживилось. – Ты не злишься?

Она пожала плечами.

Кирилл недоумевая посмотрел на Лиду. Его сердце сжалось.

«Как она может ставить жизнь и здоровье одного ребёнка, выше жизни и здоровья другого… Моего…» - темнота поселилась в его душе.