«Что ж, - вздохнул Саша, - всё не так и плохо, тем более, что других наследников кроме меня нет. Отец не в счёт. Пусть в больнице или в доме для престарелых свой век кукует. У матери есть любовник, пусть к нему в квартиру жить просится. Посмотрим, как быстро он её пошлёт по всем известному адресу, так как теперь у неё ничего нет. Хотя и раньше ничего не было, ведь свою долю в квартире она переписала на меня, но Кирилл-то об этом не знал. А теперь и ему стало ясно, что она ничего не стоит».

С самого утра у Кристины Олеговны болела голова. Она плохо спала то ли переживая, что лишилась комнаты сына, то ли радуясь, что её квартиру не отобрали.

Но чем она больше об этом думала, тем хуже себя чувствовала. А ещё деньги с банковских карт Димы, которые она прихватила, не удалось снять. Ни один пин-код, что «промычал» ей сын, не подошёл. Да и мелкие покупки тоже не удалось ими оплатить, так как карты были пусты. Кто-то опередил её и снял все деньги.

«Стоило ли затевать всю эту авантюру с опекунством, - слёзы наворачивались ей на глаза, - чтобы в итоге остаться ни с чем».

Женщина задыхалась. Разочарование тугой пружиной скручивалось внутри. Кристине Олеговне была страшна мысль, что теперь ей придётся жить без операций по омоложению и отдыха. Она потёрла виски, приняла лекарство и решила немного прогуляться. Погода была чудесная и женщина не торопилась возвращаться домой, поэтому она зашла в гости к своей подруге и засиделась у неё допоздна.

Вечером, подходя к своему дому, Кристина Олеговна взглянула на окна своей квартиры и споткнулась, увидев, что в зале и на кухне горел свет.

«Вот растяпа, - поругала она себя. – Забыла свет выключить. А потом буду сетовать, что опять столько денег нужно платить за электричество».

Она вздохнула и пошла домой.

Поднялась на свой этаж.

Открыла входную дверь.

И обомлела. Коридор был заставлен коробками.

- О! Бабуля! – из кухни вышел Саша в тёмных спортивных брюках и светлой футболке. – Давай-ка, мой руки и ужинать. Я как раз пожарил котлет и отварил вермишель.

- Саша? – опешила женщина. – Что это?

- Вещи, - пожал плечами. – Я поживу у тебя.

- А Лида? - зачем-то спросила она о бывшей невестке.

- А мама будет жить у своего любовника.

- Неужели, - всплеснула она руками, - и у вас отобрали жилплощадь за долги Димы?

- Что значит и «у вас»? – вздрогнул парень, испугавшись, что у бабки отобрали её квартиру и жить ему будет негде.

- Ох, Сашенька, - женщина неожиданно для себя расплакалась и рассказала ему всё, что произошло вчера вечером. Он в свою очередь поведал ей о своих злоключениях.

- Ничего, - парень обнял её. – Теперь мы будем жить вместе и всё будет хорошо. Ты же не выгонишь меня на улицу, правда? Я ведь такая же жертва, как и ты.

- О чём ты говоришь, - всхлипывала она, забыв о всех распрях, что между ними были. – Конечно, живи.

«Вот и славно», - улыбнулся парень.

Длинные волосы часто называют – косами верности… Чем длиннее волосы, тем более преданной и верной является девушка?

А если волосы короткие… Должно ли это говорить о её распутной натуре?

Если бы всё было так просто, то силу верности давным-давно стали бы измерять портновской лентой.

Каково было бы услышать: «Ваш кредит верности двадцать сантиметров»… Или: «Ваша верность сорок сантиметров…»

Стало бы в мире меньше измен и больше счастливых людей? И что делать тем, у кого какие-то проблемы с ростом волос или вообще с волосами.

А как же: «Распустила Маша косы, а за нею все матросы» - это явно не о верности, а наоборот…

Чем длиннее волосы – тем распущеннее девушка?

Мир соткан из противоречий.

Где, а главное «как» найти золотую середину.

Жизнь Лиды рухнула в одночасье.

Остаться в свои «далеко не двадцать» бездомной – это стало для неё ударом. Прошло четыре дня, как её с позором выставили из когда-то своей квартиры четверо мутных мужчин в тёмных костюмах. Как же она жалела, что после развода с Димой, поддалась порыву и отказалась от своей доли в квартире в пользу сына. Тогда ей казалось, что это единственное, правильное решение, ведь они поддерживали друг друга и прекрасно понимали без слов. А сейчас…

- Лидочка, - обнял её Кирилл, выключая газ. Она и не заметила, как погрузилась в свои мысли, забыв о яичнице, которую жарила.

- Прости, подгорело, - дёрнулась женщина.

- Неважно, - мужчина утянул её за собой. Он сел на табурет и посадил Лиду себе на колени. Она заёрзала, чувствуя себя неловко.

- Кирилл, не надо.

- Очень даже надо, - он принялся целовать её брови, глаза, нос, щёки, губы…

- Кирилл… Мне сейчас не до любви.

- Лидочка, - улыбнулся он, закидывая её руки себе на шею, - я не верю тебе. Ты ведь переживаешь именно из-за того, что боишься потерять любовь.

- Что за глупости, - нахмурилась она.

- Конечно. Ты думаешь, что твоя жизнь теперь ничего не стоит, что ты недостойна любви.

Лида вздохнула и отвела взгляд. Что тут скажешь?

- Можешь не отвечать, - погладил её по спине мужчина. – Но ты неправа. Я люблю тебя! Люблю! – обхватил её лицо руками, нежно, тягуче целуя в губы. – И мне всё равно есть ли у тебя жилплощадь или нет. Потому что я люблю тебя не за что-то, а просто потому что ты - это ты.

- Мне так стыдно, - покачала она головой. – Вся моя жизнь оказалась пустой и бесполезной. Всю свою жизнь я старалась поступать честно, по совести. И что я получила? Муж предал. Сын предал.

- Но я… Я-то тебя не предавал. Почему ты наказываешь меня, за грехи других?

- Прости, - посмотрела ему в глаза женщина.

- Не надо извиняться, - обвил её руками Кирилл, прижимая к себе. Она обняла его за шею.

- Я не знаю, как мне теперь жить дальше. Душа болит. А в сердце огромная дыра. Предательство Димы ранило, но предательство сына уничтожило меня. Дважды. Дважды он предал меня. Первый раз, когда я потеряла нашего с тобой ребёнка. И сейчас, лишив меня всего…

- А я? Какое место я занимаю в твоей жизни. Ведь мне больно, если больно тебе.

- Кирилл, - вдруг заплакала Лида, - я… я… - и потянулась к мужчине, чтобы поцеловать его, но он приложил палец к её губам.

- Давай пообещаем друг другу, что отбросим прошлое и будем жить дальше. Знаю, это будет трудно, возможно даже больно, но я верю, что наша любовь преодолеет всё.

- Да, ты романтик, - улыбнулась она.

- Пусть так. Но прошу тебя, не отталкивай меня. Я люблю тебя.

Лида смотрела в глаза мужчине, а сама думала о том, как ей повезло, что она встретила его. Ведь Кирилл стал наградой ей за все страдания, что она перенесла.

«Он прав, - решила для себя женщина. – Жизнь продолжается. Я смогла пережить предательство мужа, но где взять силы, чтобы пережить предательство сына, того, кого я девять месяцев носила, родила, несколько месяцев кормила грудью, воспитывала, отдавая лучшие годы жизни… Будет невыносимо больно вырвать его из своего сердца. Как мать, я дарила ему тепло и свою любовь. И ничего не получила в ответ... Возможно, я должна... Должна дать себе шанс. Себе…»

- Люблю, - прошептала она и растворилась в ласковых поцелуях мужчины, который стал её светом в тёмном мире боли и предательства.

Любовь словно острая стрела с ядовитым наконечником метко попадает в сердце, пронзая его. Яд молниеносно распространяется по телу, разрушая душу и порабощая мозг. Глаза наполняются светом, на губах играет счастливая улыбка. Внутри всё дрожит от предвкушения… первого прикосновения, первого поцелуя, первого желания…

Отпустив ситуацию, Лида, неожиданно для себя, осознала, что счастлива. Каждое утро она просыпалась в объятиях Кирилла. Они вместе готовили завтрак. Шутили, смеялись, перемежая еду и поцелуи. Затем Кирилл уходил на работу, а она оставалась одна.