Каждую весну из-под снега пробиваются нежные первые цветы, чистые и прекрасные. Они словно гимн жизни и любви, первой, робкой, наивной.

На смену весны придёт лето. Знойное. Яркое. Страстное. Буйство красок, буйство желаний. Это тоже гимн любви, но другой... раскованной, неудержимой, всепоглощающей.

А потом наступает осень. Золотая. Обречённая. Одержимая воспоминаниями… И это тоже гимн любви. Последней. Грустной и прекрасной. Ей невозможно надышаться…

Но зима, которая придёт следом за осенью – это и есть любовь. Любовь, которая всегда живёт в сердце, которая остаётся болью после предательства любви, которая прорастает верой, когда надежда на любовь тает с каждым днём.

Последнюю неделю Лида плохо спала. Она чувствовала себя виноватой и обязанной.

Завещание, которое оставила Кристина Олеговна, душило женщину. Ей казалось, что все вокруг только и делают, что обсуждают её. Последние несколько дней она даже не выходила из квартиры. Больше того, Лида не выходила из комнаты, которая раньше была залом. Её всё время мутило и тянуло спать. Если бы не Кирилл, который звонил ей и писал сообщения, она не знала бы даже какой день на листе календаря.

А ещё она стала бояться спать в темноте. Ей казалось, что она уснёт и не проснётся. Именно поэтому в зале, на кухне, в коридоре и в туалете дни и ночи напролёт горел свет.

Лиде было страшно и одиноко. Она скучала по Кириллу, его объятиям, поцелуям.

Единственное, что женщина поняла, что как бы стыдно ей не было, как бы не грызла её совесть, как бы не шушукались за её спиной, она не сможет жить в квартире Кристины Олеговны и продаст её, как только будут оформлены все надлежащие документы. Часть денег она решила отдать Диме, всё-таки он сын Кристины Олеговны и ему они пригодятся для лечения. Часть оставить Саше, хотя бы на комнату в общежитии или в коммуналке, ведь парень рано или поздно выйдет на свободу, и ему будет необходимо начать жизнь пусть не и заново, но… А часть отложит для себя.

Из-за того, что Лида чувствовала себя плохо, цвет её лица стал бледным, глаза потухли, волосы немного отросли и торчали немытыми паклями. Женщина избегала смотреть на себя в зеркало, но не избегали её мысли о том, что Кирилл может встретить молодую, красивую, полную жизни девушку и полюбить её…

Когда по квартире разлетелась весёлая трель дверного звонка, Лида, пряча голову под подушкой, пыталась уснуть.

- Меня нет дома, - пробурчала она, не желая вставать с дивана.

Однако, кто бы не пришёл к ней, не собирался сдаваться.

- Меня нет дома, - как мантру повторяла женщина.

Трель дверного звонка смолкла, зато заиграла мелодия входящего вызова на телефоне.

- Кому я понадобилась так поздно? - недоумевала она.

Лида нащупала телефон на полу и ответила не глядя:

- Да.

- Лидочка, ты где? – раздался из динамика встревоженный голос Кирилла.

- Я… - замялась она, - дома.

- Дома? – удивился мужчина. – А почему дверь не открываешь?

- Ну, я… - замолчала она, принимая сидячее положение, - никого не хочу видеть, - честно призналась ему.

- Даже меня? – прозвучал коварный вопрос.

- К тебе это не относится, - несколько обречённо вздохнула Лида, оглядывая замызганное домашнее платье линялого синего цвета.

- Тогда открывай!

- Подожди, - только сейчас до неё дошло, что Кирилл стоит под дверью.

- Я не могу, - запаниковала Лида.

- Почему? Ты не одна?

- Я…

- Лида!

- Я плохо выгляжу, - наконец выдавила из себя женщина.

- И что?

- Очень плохо выгляжу.

- И что?

- Кирилл, я ведь женщина, в конце концов.

- А я мужчина. Уставший мужчина. Открывай!

- Дай мне хотя бы полчаса. Нет. Час. Часа, думаю, будет достаточно.

- Ни полчаса, ни пятнадцати минут. Открывай, немедленно!

- Кирилл, - её голос прозвучал жалобно и пискляво.

- Лида или ты откроешь эту дверь, или я тут такой шум подниму, что…

- Ладно, ладно, - перебила его она. – Иду. Но я тебя предупредила.

- Жду, - Кирилл сбросил вызов.

«Может так даже и лучше, - женщина поднялась с дивана, одёргивая короткое платье. – Увидит меня, кикимору, и…»

Что «и» она не смогла определить, так как дошла до входной двери и открыла её.

- Ну, наконец-то! – воскликнул Кирилл, крепко обнимая любимую. – Лида? – он отстранился, окидывая её растерянным взглядом. – Ты больна? Худая и бледная. Лидочка, что с тобой?

- Я… Нет… - и тут женщина вдохнула аромат его туалетной воды. Её замутило. – Подожди, - она пошатываясь рванула в туалет, где её вывернуло на изнанку.

- Лида, - за дверью раздался голос Кирилла. – Ты беременна? - мужчина опешил от своей догадки.

- Я? – она прополоскала рот и умылась холодной водой.

- Ну, не я же, - вздохнул мужчина.

- А я не знаю, - Лида открыла дверь и упала в объятия любимого. – Не думаю. Не может быть. Просто стресс.

- И давно у тебя этот стресс?

Лида замерла в руках мужчины: «Неужели? – ёкнуло её сердце. – Неужели я жду ребёнка?» - она силилась вспомнить, когда у неё в последний раз были «красные дни» и задохнулась то ли от счастья, то ли страха, так как, судя по всему, у неё была приличная задержка.

Любовь можно сравнить с заусенцем на пальце. Вроде не мешает, а в то же время жизни никакой не даёт. Всё внутри так и чешется, чтобы сковырнуть посильнее, оторвать засохшую корочку или покатать пальцем, чувствуя, как начинает ныть ранка, будто отрезвляя, напоминая, что жизнь ещё не закончилась.

- Ребёнок, - улыбка не сходила с лица Лиды. – Это чудо. Бог дал нам второй шанс на счастье.

- Люблю тебя, - нежно целовал её в висок мужчина.

Они сидели обнявшись в зале на диване в квартире Кристины Олеговны и любовались первым снимком их малыша. Правда, ещё было неизвестно мальчик это или девочка, да и сам «малыш» был похож на непонятную кляксу. Но он уже был. Уже рос. Уже нуждался в любви.

- Лида, - мужчина развернул её к себе лицом, - завтра вечером ты уезжаешь вместе со мной и это не обсуждается. Ты не обязана быть заложницей завещания Кристины Олеговны. Связь с сыном можно держать через адвоката. А в больницу к Дмитрию, если вдруг будет необходимость, можно и позвонить.

- Кирилл…

- Лидочка, - привлёк её к себе, - и я, и ты знаем, что ты не бросишь ни сына, ни бывшего мужа. А я не стану на этом настаивать, потому что знаю твоё доброе сердце.

- Спасибо, - выдохнула она, пряча лицо на его груди.

- На выходных будем возвращаться сюда, если ты захочешь, конечно.

- Неужели это не сон? - она подняла голову, заглядывая ему в глаза. – Ты настоящий?

- Хочешь убедиться?

- Очень хочу, - захихикала она и первая потянулась к нему, целуя в губы.

Мужчина быстро перехватил инициативу, демонстрируя ей всю силу своего желания. Не разрывая поцелуя, они принялись нетерпеливо освобождать друг друга от одежды.

- Лидочка. Любимая, - не переставая шептал Кирилл.

Лида развернулась и откинулась спиной на диван, давая мужчине нависнуть над ней.

Неожиданно зазвонил телефон. Влюблённые вздрогнули, замерли и продолжили целоваться, лаская друг друга.

Звонок прервался, но только для того, чтобы зазвучать снова, и снова, и снова.

- Может всё-таки ответишь? – выдохнула Лида.

- Придётся. Может это с работы? – предположил Кирилл. Он уткнулся в плечо Лиды и тяжело дышал. Злость и возбуждение владели им.

Мужчина нехотя поднялся и не торопясь дошёл до стола, надеясь, что тот, кто звонит, сам оставит эту затею. Меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать о работе. Отпрашиваясь с работы он дал слово, что будет на связи и днём, и ночью. А сейчас был вечер.

Номер был незнакомым.

- Алло, - ответил на звонок Кирилл, когда телефон опять зазвонил.