А ещё в душе поселилось забытое волнение.

Она ждала. Ждала, когда они снова встретятся.

«Узнает ли он меня? Или пройдёт мимо? Захочет ли продлить знакомство с женщиной, которая старше? И надо ли мне это?» - размышляла Лидия, спускаясь по лестнице, идя на вечернюю смену.

Уличный фонарь, который висел над подъездом, как всегда, не горел.

Женщина поёжилась. Тёмный двор внушал страх.

«Быстро пробегу, - решила женщина, - там за углом уличные фонари горят, пусть и через один».

Вдруг она заметила, что на лавке, напротив входа в подъезд, кто-то сидит и курит, судя по мелькающему красному огоньку.

Женщина вздрогнула и сорвалась на быстрый шаг, но её остановил до боли желанный голос:

- Бежишь, Красная шапочка.

Лида остановилась. В голове шумело. Сердце бешено стучало. Ноги ослабли в коленях.

- Привет, - подошёл к ней Кирилл.

- Привет, Серый Волк, - решила поддержать игру она.

- Куда же ты так торопишься на ночь глядя? К любовнику?

- К любовнику? – поперхнулась женщина воздухом и закашлялась. – Нет. Я тороплюсь на работу.

- На работу? – в его голосе проскользнул сарказм.

- Сейчас я работаю ночной уборщицей в торговом центре, а до этого была ночным сторожем, - ответила она, не заметив смеющихся ноток в его вопросе.

- Что ж, - голос мужчины потеплел, - давай я провожу тебя.

- Куда?

- До работы, - пожал плечами.

- До работы далеко. Несколько остановок на автобусе. Так что до остановки, будет достаточно.

- Нет, - улыбнулся молодой человек, - красивая женщина не должна расхаживать одна в такое время. Поэтому я тебя с удовольствием подвезу. Моя машина за углом.

В голове Лиды была каша. Нет. Она словно была под водой и смутно понимала всё происходящее вокруг себя. Это погружение произошло, как только она услышала от Кирилла слова, что является красивой женщиной. Несмотря на весь здравый смысл, что у неё был, она готова была растечься лужицей у его ног.

- Это неудобно, - единственное, что она могла сказать.

- Это нормально, - подхватил Кирилл её под руку и повёл к своему автомобилю.

«Что я творю? – промелькнула неясная мысль в её голове. – Вдруг он маньяк?»

Любовь ослепляет человека, делает его больным, зависимым, беспомощным перед объектом своих чувств. Кажется, что эта эйфория и какофония необыкновенных ощущений будет длиться вечно. Но… Вечно - это так долго для человека. Иногда, даже слишком долго.

Другое дело, когда человек только изображает любовь. Притворяется. И здесь всего два пути: или со временем поверить в фантазию, или бесповоротно возненавидеть.

Оля ненавидела. Последние несколько дней она жутко ненавидела Дмитрия. Всё в нём раздражало её: его нерешительность, чрезмерная осторожность в денежных делах, однообразие в постели, а ещё ревность. Он постоянно поучал её. Пытался что-то запрещать. Суетился. Отчитывал. Дулся.

Нет. Не о таком мужчине она мечтала.

- Расстанься с ним, - советовал ей брат, выслушав очередное слёзное излияние девушки.

- Сам-то со своей Инночкой не расстаёшься, - фыркнула Оля.

- Но и не женюсь, - хмыкнул молодой человек.

- Умник, - толкнула его сестра, - что будешь делать, если она забеременеет.

- А сама? Не собираешься родить от своего плешивого?

- Он не плешивый!

- Нудный. Скучный. Выбери, что больше нравится. Так что? Не хочешь родить ему ребёнка? Он человек старой закалки. Порядочный. Вдруг женится?

- Нет, - протянула Оля. – Я рожать вообще не собираюсь. Сейчас модно – чайлдфри. Слышал?

- Это дамочки, которые наряжать своих дорогих маленьких собачек любят больше, чем мужиков, которые их содержат, - засмеялся он.

- Ну, в общем, да. А откуда такие познания? Или Инна уже просила купить собачку? Вот, же! И здесь меня обошла!

- Я знаешь ли, - вздохнул парень, - не олигарх, не бизнесмен, не прожигатель жизни и не твой лопух Димочка. Так что никаких собачек. Пусть любит меня. А не может… Я не неволю… Пусть катится на все четыре стороны.

- Выгнал бы сам, - пожала плечами сестра. - К чему такие сложности?

- А зачем? Меня всё устраивает. Прости, дорогая, но лучше одну бабу содержать и мириться с её закидонами, чем каждый раз новую охмурять. Люблю быть единственным.

- Какой же ты!

- Как все. Думаешь, твой Димочка не такой?

- Скажешь тоже! Он меня любит!

- И я когда-то Инну любил. Но её постоянная болтовня о шмотках, поездках на море, тяга к вечеринкам…

- Ты забываешь о постели, братец. Сам же признался, как-то, что она огонь!

- Постель это, да. Это. Но и там нет чувств. А даже самое феерическое, что может происходить между любовниками в постели, теряет новизну и превращается в акт, спектакль, игру, когда нет любви.

- Благодарность? Уважение?

- Пустышка. Глаза не горят. Сердце не замирает. Страсть - бездушна. Она, как волна, что вначале быстро накатывает и накрывает с головой, а потом так же быстро отступает. А от чрезмерной качки на волнах, случается морская болезнь и отвращение даже к самому изысканному удовольствию.

- А ты жесток. Очень жесток.

- Нет, сестрёнка. Это жизнь.

- Жизнь - не жизнь, но Димочка меня никогда не бросит.

- Оля-Оля, - покачал головой парень, - если он бросил женщину, с которой прожил много лет, то что говорить о тебе.

- Нет, - не согласилась Ольга. – Меня с его старухой даже сравнивать не стоит.

- Я и не сравниваю. Я даже, - запнулся, - не видел её. С твоим Димочкой-то встречался всего пару раз.

- Вот и отлично, нечего мне его портить.

- Брось, - захохотал мужчина, - он давно тобой испорчен.

- Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.

- Не хочешь, чтобы он сбросил свои розовые очки?

- Не хочу. Очень не хочу. Он мне пока нужен.

- Пока? Неужели нового «Димочку» подыскиваешь? Или уже?

- Шшш, - прижала палец к губам Ольга. – Не сглазь.

Любовь словно рак поражает мозг влюблённых. Порабощает. Иссушает. Лишает воли. Сильные чувства вызывают рост злокачественной опухоли. Она быстро разрастается. Вначале нет боли. Только эйфория. Чувственный экстаз. Всё будто в тумане, в сладостной дымке. А потом примешивается страх. Страх и ревность. Боязнь потерять себя. Боязнь потерять объект своих чувств. Всё чаще и чаще появляется боль. Боль разочарования. Боль осознания, что даже самая великая любовь может пройти, испариться, исчезнуть. Над чувствами надо работать. Но это должна быть двухсторонняя борьба. Борьба за счастье.

Сердце постоянно ноет. Душа мечется.

Как бороться, чтобы не было принуждения, не знает никто…

Вот и Дмитрий не знал…

Он вообще, в последнее время, ничего не знал.

Отношения с Ольгой стали напряжёнными. Вроде бы всё было замечательно, но что-то настораживало его.

Грязная посуда? Он купил посудомоечную машину. Нестиранные вещи? Он оплачивал услуги прачечной. Невкусная еда? Еду заказывали из любимого ресторана Оли.

И всё же, что-то было не так…

Только что?

Может быть то, что девушка продолжала раз в неделю с подругами посещать ночной клуб и веселилась там до утра… Сколько раз Дмитрий отчитывал её, дулся, демонстративно не разговаривал, но всё было тщетно.

Мужчину злило, что она не торопилась познакомить его со своими друзьями и родителями. Её брата он видел всего пару раз. И парень, который был на несколько лет старше сестры, не понравился мужчине. Слишком красивый, слишком наглый, слишком циничный. А когда родственник Ольги прямым текстом высказался о том, что Дима не потянет ни финансово, ни сексуально удовлетворять прихоти его сестры, терпение мужчины лопнуло. Он хотел ударить парня кулаком в лицо, чтобы стереть самодовольную ухмылку, но получил от него сам. Нос Димы был сломан. Кровь залила лестничную площадку, которую позже Дмитрию пришлось убирать самому, так как Оля отказалась: мол зам загадил, сам и убрал, а она не нанималась...