Побыть наедине с собой мне не позволили. Я не успела даже собраться с мыслями, отойти от состояния дремы, когда дверь отворилась, и на пороге появился Реймонд. Даже не постучал, словно знал, что я уже не спала и вновь обдумывала случившееся за прошлый день… Впрочем, не следовало ждать от ненавистного супруга уважительного отношения к себе: он находился на своей территории. Я в ловушке, в которую сама же пожелала угодить… Я в его власти…

Оставшись стоять у двери, Реймонд внимательно посмотрел на меня, будто бы хотел пожалеть и успокоить. Или же не желал оставлять в одиночестве. Но с чего бы? Его взгляд, казалось, скользнул по моей фигуре, по окровавленному подвенечному платью…

— Как ты себя чувствуешь? — спросил лорд Вернер, так и не двинувшись с места.

Его на самом деле интересовало моё самочувствие? Или он просто-напросто пытался сделать вид, что он не такой монстр, коим предстал передо мной? С последним он явно опоздал…

— Удалось поспать хотя бы немного? — не дождавшись ответа на первый вопрос, чародей задал второй.

— Вы ведь и так знаете истину, — хмыкнула я ему и обхватила себя руками.

Нас разделяло расстояние в целую комнату, но мне все равно становилось не по себе, словно Реймонду хватит лишь шага, чтобы оказаться рядом. Я ощущала себя добычей… В этом месте все были против меня. Слуги жили в страхе перед своим господином и подчинялись ему. Никто не стал бы помогать неизвестно откуда появившейся девушке или заботиться обо мне на самом деле. Пусть я и стала женой господина, но не имела ни грамма власти среди здешних слуг. А лорд Вернер желал только одного — вернуть свою магию и заполучить мою. Я нужна ему в качестве оружия, в качестве средства для усиления титула и роста статуса, может быть, украшения интерьера… Ему ведь важно представлять меня своим гостям на светских праздниках и говорить, что теперь у него почётный статус семьянина. Он женат на наследнице скрывавшегося магического рода!

Одно не могла понять: как родители могли допустить брак с нечестивым дворянином, зная об особенном положении нашей магии в этом мире? Как?!

Мельком взглянув в зеркало на стене, я увидела свои глаза. Такие же синие, как у человека, которого я ненавидела всем сердцем. Это были не мои глаза. Они принадлежали не мне. Истинный Бог просто не мог одобрить подобный брак! Всё тому происки Дьявола! Мне захотелось расплакаться, но я подавила это желание — хватить лить слёзы, жалеть себя. Нужно просто взять себя в руки. Вычеркнуть последние дни из памяти. Я вернула взор на своего супруга, стараясь держаться в стороне от него. Что он задумал? Почему явился ко мне в комнату? Не захочет ли он?.. Я покосилась на кровать. Она была достаточно большая для того, чтобы он мог закончить церемониальный обряд и сделать меня своей.

«… женой», — презрительно крутанулось в голове.

Липкий страх растекся по телу, заставляя меня поморщиться от отвращения. В комнату вошли служанки, и я выпустила иголки, как самый настоящий ёжик, готовая защищаться от всех. Больше я не позволю давить на больное и использовать меня, как марионетку. Больше я ни к кому из них не проявлю жалости. Лучше доверять лишь себе.

— Подготовьте супружескую спальню, — отдал приказание одной из девушек лорд Вернер, та послушно кивнула и вышла, а он перевёл взгляд на оставшихся трёх: — А вы подготовьте девушку к брачной ночи!

Его голос звенел, будто сталь разрезала воздух.

— Будет сделано, господин! — произнесли в один голос служанки, послушно склонив головы. Ни одна из них не удостоила меня и взглядом.

Лорд Вернер посмотрел на меня и замер. Я не могла понять, что двигало им, что творилось в его голове, но не смела задавать вопросы. Я не желала знать его, мною двигало лишь одно желание. Стоило нашим глазам встретиться, как мужчина развернулся на пятках и покинул комнату. Слыша, как стучат собственные зубы, и чувствуя дрожь в конечностях, я стояла, наблюдала за приближающимися служанками и не могла даже пошевелиться.

Он приказал подготовить меня к брачной ночи?

Неужели это всё-таки случится?!

— Я не позволю! — выкрикнула я, не желая сдаваться.

— Куда ты денешься? Ты поклялась на крови. Дважды. — Донеслось из-за двери. — Этот брак уже заключен, Лоррейн…

Служанки почти силком проводили меня в супружескую спальню, находившуюся чуть дальше по коридору. Сердце зашлось в груди, стоило только бросить взгляд на огромную кровать с сиреневым шелковым балдахином. Руки непроизвольно затряслись, как после длительной тренировки, когда я отдавала всю себя без остатка, только бы освоить новый приём. Наставник частенько причитал, что подобное упорство порой может больше навредить, чем помочь, отчитывал меня за это, но я всё равно тренировалась. Хотела как можно скорее стать опытной и независимой фехтовальщицей, ведь магия рода оставалась для меня бесполезной. Что великого в том, чтобы запечатывать в себе способности других? Ведь я пока не способна освоить их, не способна даже в полной мере использовать собственные силы. Я всегда была упорной и не могла бросить начатое, пока у меня не получится хоть что-то… но с магией всё обстояло не так просто, как с физическими навыками. Уж в стойкости лорду Вернеру не повезло со мной… Я упрямая, и я не успокоюсь, пока справедливость не восторжествует! Пусть не сомневается!

Хоть я и пыталась найти в себе силы, чтобы выдержать нападки судьбы, я с ужасом наблюдала за развернувшимся водоворотом. У меня не спрашивали совершенно ничего: горничные трудились над украшением комнаты, посыпая покрывало лепестками роз и всюду устанавливая вазы с цветами; кто-то жёг благовония; кто-то протирал пыль Бог знает по какому кругу… Но каждая из девушек время от времени сверлила меня взглядами, словно все боялись, что я могу сбежать из-под их контроля.

Не способная унять дрожь, я обхватила себя руками, растирая плечи. В голове зияла пустота, мне сложно было придумать хоть какой-то план, чтобы оттянуть момент супружеского единения. Теперь дыхание смерти не казалось таким уж страшным адом, как предстоящая ночь.

— Госпожа, мы приготовили для вас ванную с ароматическими маслами! — приблизилась ко мне молоденькая служанка, из-за чего я испуганно встрепенулась, и предложила пройти в уборную, которая была частью спальни Реймонда. Точнее «супружеской спальник», как приторно верещали снующие вокруг девушки.

Принимать ванну мне не хотелось, но я видела на себе небольшие пятна крови, поэтому пришлось согласиться. В конце концов, выбора мне не оставили и не спрашивали, хочу ли я этого. Лучше было молча выполнить просьбы, звучащие скорее приказами, чем снова оказаться напичканной зельями, которые усыпят меня и позволят супругу надругаться надо мной, пока я потеряюсь в беспросветном сне. От допущенной мысли липкие мурашки пробежали по коже, оставляя после себя неприятный осадок. Этого я не могла позволить: я должна находиться в сознании, когда супруг явится в комнату. Следовало хотя бы попытаться как-то остановить момент нашей близости с ним.

Может, позднее моя головушка подкинет мне действенный способ спастись?..

Я даже не заметила толком, как ловко служанки облепили меня и помогли избавиться от ненавистного свадебного одеяния. Одна из девушек села в сторонке, взяла арфу и начала играть на ней какую-то грустную мелодию. Неужто приказ Реймонда? Мне захотелось закричать на неё, чтобы прекратила, но я заставила себя молчать. Пусть этот кошмар поскорее закончится, а эта мелодия всколыхнёт всю боль внутри, напомнив мне о главной цели, ради которой я позволила Реймонду привезти меня сюда. Я забралась в тёплую воду и смогла немного расслабиться, когда та обволокла тело. От ароматических масел пахло очень приятно, но у меня не вышло разобрать какие-то определённые нотки: аромат запахов смешался в единую, однородную массу.

Пока девушки разминали мне руки — что сильно раздражало, ведь я привыкла принимать ванну одна, — я мечтала поскорее выбраться и… сбежать. Больше мысль о мести не грела душу так же сильно, как раньше. Смогу ли я сделать что-то? Удастся ли мне убить человека? Как жить потом? Оскверненной и одинокой… Я была совсем не такой, как лорд Реймонд, но и оставаться его супругой я не желала. Он должен понести наказание за убийство моих родителей, вся его семья и окружение обязаны узнать истину. Я, зажмурив глаза, вслушивалась в заунывные нотки арфы, подогревающие мою ненависть к недостойному человеку.