— Вам туда… — мягко подтолкнула меня помощница лекаря. — Вы можете войти, как почувствуете себя… готовой к испытанию…

Пусть ее голос звучал мягко, но все же в горле у меня сформировался ком.

Я заставила себя сглотнуть, раздирающая боль вызвала пощипывание в уголках глаз. Высокая, угловатая фигура Дайтсона находилась позади и, к счастью, не давила на меня своим присутствием. Стиснув зубы и сжав ладони в кулаки, я шагнула навстречу пропасти. И совершенно потерялась в пространстве, больше не ощущая собственное тело. Лишь взволнованный ритм сердца свидетельствовал, что я ещё жива.

Я не поняла, как слуга Реймонда оказался передо мной у подножия лестницы. Он отворил дверь, и тусклое освещение резануло глаза. Просторная комната казалась обычной. Деревянные стены, множество свечей в подсвечниках, стол в углу, заваленный бумагами и раскрытыми книгами. Единственное, что казалось необычным — это отсутствие окон и занавеска, скрывающая углубление в стене. Едкий запах формалина достиг носа — только тогда я осознала, наконец, что попала в морг. Самый настоящий…

— Вам удалось немного перевести дух, миледи?

Мужской голос вынудил вздрогнуть, но мягкая улыбка смягчила испуг. Мужчина, которого я сначала не заметила, подошел ближе. Некромаг успел засучить рукава своего халата и надел другие очки, с более толстыми стёклами, отчего его глаза стали казаться больше и устрашающе. Сзади послышался стук закрываемой двери. Пространство тотчас стало давить на меня со всех сторон, словно я оказалась в клетке.

Не в силах найтись со словами, я лишь кивнула. Самой себе напоминала игрушку — куклу, угодившую в паутинные сети самого Дьявола.

— Кивните снова, когда почувствуете себя готовой.

Я не была уверена, что достаточно готова увидеть родителей обездвиженными… существами. В ушах стоял грозовой гул, трель испуганных птиц — звуки, отпечатавшиеся в сознании перед смертью родителей. С тяжестью на сердце, я заставила себя сделать ещё один кивок. В попытке ухватиться за что-нибудь, я потянулась к стене, но Дайтсон помог устоять на ногах. Слуга схватил меня за руку, поддержал за плечи. Извинившись за свою бесцеремонность, он тем не менее не отпустил меня. И я чувствовала безмерную благодарность. Пусть он и был слугой Реймонда, он сумел сохранить в себе человеческое сочувствие — в отличие от своего хозяина.

Некромант взмахнул рукой. Под его ногами образовался туман, вызванный перепадом температур, а затем захрустел лед. Морозные узоры охватили комнату. Дальняя стена видоизменилась, став отдельными глыбами квадратной формы. Некромант снова взмахнул рукой, и один из ледяных кусков заскрежетал. По мере того, как глыба выдвигалась и появлялись родители, мою душу охватывал тот же лед, что и эту комнату. Я едва дышала, едва осознавала свое присутствие в пространстве. Казалось, будто все это — страшный сон. Стоит проснуться, и все исчезнет. Мама снова отругает меня за мальчишеский, упрямый нрав, не свойственный леди, а отец мягко пожурит ее, не отрывая взгляд от газеты. Он всегда оберегал меня от строгости матери, отвечая, что мне стоит многому обучиться, и чем большими навыками я овладею, тем проще мне будет жить в будущем.

Отец лгал, потому что легче никогда не станет. Без них точно.

Из горла вырвался сдавленный всхлип. Я помотала головой и отвернулась. Слишком тяжело. Дайтсон держал меня за плечи, тихим шепотом переговаривался с некромантом, но я не слушала. Я не могла унять свои чувства. Плечи дрожали, а перед глазами все плыло. Но я обещала себе не плакать, пока не отомщу, и снова и снова нарушала собственное обещание. Сейчас я была рада, что ни Реймонд, ни наставник не видели моего душевного падения.

— Миледи, если вам тяжело, то не стоит себя заставлять, — постарался остановить всё это некромант.

«Если»… — глухо отозвалось в голове, будто могло быть иначе.

Я со свистом набрала в грудь воздуха и повернулась, вялой походкой приблизилась к ледяной поверхности. Оторвав взгляд от юбки траурного платья, я заставила себя вскинуть голову. И широко распахнула глаза, не веря увиденному.

Родители лежали рядом, на щеках обоих виднелся легкий румянец, будто они уснули. Обоих переодели, что только усиливало диссонанс между грозовым вечером, обрушившимся на мою семью, и нынешним днем. Дотронувшись до руки отца, я встрепенулась. Кожа хоть и была чуть прохладной, но не ледяной. Я вдруг поймала себя на мысли, что и магия некроманта не источала морозной свежести. Я словно ничего не чувствовала. Однако запах формалина по-прежнему щекотал нос.

— Они будто живые… — промямлила я и осеклась.

На душе заскреблись кошки, потому что самое заветное желание никогда не сбывается, особенно если оно связано с жизнью и смертью.

— Вы узнаете их? Это действительно ваши родители? Не магия копирования или иллюзии?

Я неуверенно кивнула, огибая силуэты родителей взглядом. С каждой последующей секундой мне сильнее чудилось, что они вот-вот откроют глаза.

— Джейкоб и Арианна Уинсленды погибли при неизвестных обстоятельствах в районе шестнадцати-восемнадцати дня третьего числа от пяти тысяч пятисотого цикла лунного хода…

— Как это «при неизвестных»? — перебила я, удивившись. — Их же…

Но голос сорвался, и я не смогла издать ни звука.

«Их же убили».

«Их ранили мечом».

«Я видела это собственными глазами!».

Что бы я ни пыталась произнести, но вместо звуков из глотки рвались сдавленные хрипы. Будто я в мгновение разучилась говорить. Странное давление в горле вынудило меня отпрянуть и сомкнуть губы.

Неужели это вмешательство?!

Резко обернувшись, я вперилась грозным взглядом в Дайтсона, но тот оставался невозмутимым.

Неужто он обладал магией особого типа, не позволяющей мне рассказать правду о том дне?! Потому Реймонд не стал надзирателем, а послал вместо себя сторожевого пса?

Я горела от злости! Мне отчаянно хотелось разорвать магию Дайтсона, уничтожить самолюбие Реймонда и раскрыть, наконец, их истинную личину.

— Вы в порядке, миледи?

Я резко кивнула головой. Пусть жестами, но так можно было разговорить некроманта. А тот наверняка что-то разузнал.

— Дело в том, что… Вы наверняка и сами заметили… все свидетельства борьбы попросту стерты. Тела ваших родителей целы и невредимы, их будто залатали изнутри высококонцентрированной лечебной магией или ее подобием. Тем не менее они мертвы. Пульс не бьется, кровь не поступает в мозг. Если же вы позволите изучить всё детальнее… — Мужчина качнул всем корпусом в сторону хирургических инструментов, отчего в груди похолодело.

— Никакого вскрытия! — вскрикнула я прорезавшимся, охрипшим голосом.

Дайтсон, неожиданно подскочивший, часто заморгал.

Значит, это его рук дело. Всё сложилось как дважды два.

— И я требую, чтобы моих родителей оставили в заморозке столько, сколько потребуется. Мой супруг, лорд Вернер, — как я и предполагала, некромант тотчас состроил понимающее выражение лица, заслышав имя Реймонда, — оплатит ваши услуги в полной мере. Столько, сколько потребуется.

— Но миледи… — Дайтсон подал голос, но я решительно остановила его жестом руки.

Слуга не посмел перечить мне прилюдно, поэтому вновь оказался позади.

Почему, интересно, он вновь не заблокировал мои слова? Не успел среагировать?

Ощутив маленькую победу, я торжественно улыбнулась. Моих родителей не предадут земле, пока я не позволю.

Их раны исцелены, хотя я помню окровавленную зелень.

Их тела по-прежнему теплые.

Кто-то однозначно участвовал в покушении на мою семью. И это не только Реймонд.

А если их больше одного, значит, удастся выйти хоть на кого-то!

Вдруг мои родители все еще живы, но их души находятся в плену?!

Руки дрожали. Я задыхалась от негодования и злости! Сплетя пальцы между собой, я надеялась, что хотя бы это сдержит мои эмоции от взрыва. Ярость клокотала в горле, сдавливая его, но я старалась дышать глубже.