Покоренную.

С зачарованными браслетами на руках…

— Каприз Матери? — Арт лениво развалился в сидении экипажа напротив.

В дорожном костюме, коричневых кожаных сапогах и перчатках, он выглядел как настоящий аристократ. Которого, правда, недавно потрепали в драке. И потрепали изрядно.

Никогда не думала, что буду смотреть на чьи-то увечья с удовольствием.

— Каприз, — напомнила о себе Пелагея, что сидела рядом со мной, ведь беседы с кандидатами проходят при свидетелях. — И вы, дорогой мой, должны ему потакать! Каждое желание Матери для вас — закон. Раз она захотела повидать место, где когда-то стояла Лунная Гора, ваша задача подарить ей эту радость.

Я молча кивала, соглашаясь со словами и страстными монологами Пелагеи о пути сенсарии, отборе и кандидатах. Да и вообще, весь путь я молчала, намертво сцепив мокрые ладони.

И боялась я не Арта. Ох, не его…

Теон выслушал все, что я хотела ему рассказать. Но разрешить мне проблему с Эром самостоятельно не позволял. Упрямый и непоколебимый, он смотрел на меня тяжелым и обещающим узурпатору проблемы, взглядом. Не знаю, как мне удалось вымолить у мотта день.

Всего один день, чтобы под предлогом беседы с Артом, отправится на предполагаемое место, где Отец когда-то нашел Лунную Гору. Это, если верить координатам и памяти Томаса. Сам он был против мое идеи, ведь все, даже самые последние крупицы кристаллов были собраны ради спасения Мириам.

От Лунной Горы не осталось ничего.

Но вот если осталось… Сердце затрепетало в груди загнанным зверьком. Шевельнулись уставшие от заточения крылья. Как же я надеялась, что не ошибаюсь!

В книге о перворожденных несколько раз упоминалось, что Лунная Гора — это спасение Матери. И спасение — это именно то, что я собираюсь искать.

Условием мотта было не только ограниченное время.

Тьма, совершенно неприметная для чужих взглядов, следовала за экипажем по пятам. Изредка я даже замечала ее в салоне.

Это Теон. Наблюдает и слушает. Поэтому я держу рот на замке, и делаю все для того, чтобы поездка прошла без перепалки с Артом. И не допусти Небеса, чтобы он начал распускать руки. Ведь если он сделает хоть что-то, что не понравится Теону, поездка закончится сразу же.

Никто даже и подумать не мог, что моя «беседа» с моттом была длинной во всю ночь. Я даже успела найти иголку с ниткой и чуть залатать порванное платье, а в подходящий момент, когда в саду остались только я и наставницы, наступила на подол и наряд «треснул» по швам.

Женщины заохали, запричитали, и набросив на меня свои шарфы, бегом завели обратно в Песчаный Замок, где, к радости, ждала коробка с Искрой и ее малышами.

Сердце защемило от нежности к котятам и мотту. Во истину это был лучший дар.

Экипаж остановился, и я тут же выглянула в окно, ожидая увидеть хоть что-нибудь. Но кроме укрытых сумерками земель, холмов и пролеска здесь не было ничего. Я даже усомнилась в том, что мы в правильном месте.

А выйдя из экипажа я не поверила своим глазам. Они были везде… Лунные кристаллы!

Поросшие травой, расколотые, мутные. Наверняка для использования они были не годны, но служили неоспоримым доказательством того, что Лунная Гора когда-то стояла где-то рядом.

— Куда это вы? — окликнула Пелагея, когда я, сама того не замечая, побрела по следам камней в противоположную от экипажа сторону. — Время даров от Арта Лихха, — нажала она и выпучила глаза.

Ну конечно, это ведь для меня все понятно, как белый день. А для наставниц отбор кандидатов в самом разгаре.

Нацепив на себя маску спокойствия, я шагнула ближе к ним. Хоть мне было плевать, что там приготовил мой бывший жених! Я здесь для совершенно другого.

— Лея, — хищная полу-улыбка Арта напрягала, — госпожа, у меня для вас необычный подарок.

Он подошел к куда более простому и старому экипажу, что ехал прямо за нашим и снял с двери тяжелый замок.

— Я знаю, что золотом или драгоценностями мне вас не покорить, — он дернул за дверь и на землю упал косой луч голубого сияния. — Так пусть вас порадует верность той, что не подчиняется никому.

Я рта открыть не успела, как из экипажа вышла гончая.

Выше Арта почти на голову, с отчетливо видным рисунком мышц под неживой, серой кожей. Она выглядела точно так же, как гончая из камеры в форте. Высокий хвост, пустые глаза, лохмотья вместо одежды.

— Не понимаю, — тряхнула головой я. — Разве такие, как она починяются чужой воле?

Гончая сузила веки, прислушиваясь к моим словам. Острый жезл неестественно переместился из одной руки в другую. Будто он притягивался к ладоням воительницы.

— Она — да. Это подарок от меня и отца. Нравится?

Он взял руку гончей и продемонстрировал красующийся на сером запястье браслет.

Слова застряли в горле. Подонок намекает на то, что независимая воительница, сестры которой преданно служат только Сорре и никому другому, тоже покоряется Эру?

Арт все прочел по моему лицу, пусть я дала эмоциям волю всего на пару секунд. Пелагея была так занята созерцанием гончей, что не обратила внимания на наше безмолвное противостояние.

— Нравится, — я шагнула на встречу воительнице, пытаясь показать ей, что не причиню вреда. Или, выражаясь точнее, я не дам Эру повода привести браслет в действие.

— Сенсаария, — протянула гончая неприятным голосом, а я была готова поклясться, что уже общалась именно с ней!

— Я решил, что она будет хорошим подарком еще и потому, что кому как ни ей знать, где искать сказочную скалу, — насмешливо добавил Арт.

— Гору, — поправила его воительница. — Лунную Гору.

Остроконечный жезл в ее руке завибрировал, шатаясь из стороны в сторону, а потом остановился, указывая в определенном направлении.

— Туда, — уверенно произнесла воительница, и, качнув бедрами, зашагала в сторону пролеска.

— Госпожа, — Арт подставил свой локоть, словно ему знакомы хоть малейшие понятия о чести, и под тяжестью взгляда Пелагеи мне пришлось положить ладонь на его рукав.

Какое-то время мы молча шли вслед за воительницей. Я заметила, с какой осторожностью она обходит осколки лунных кристаллов, что рассыпались по земле. Не потому, что боится, нет. Наоборот, она проявляет уважение. И я, по возможности, следовала ее примеру.  К н и г о е д . н е т

За нами, переговариваясь, шли наставницы.

Арт молчал. Но молчание это было тяжелым, раскаленным до невозможного.

— Все могло быть иначе, — вдруг прошептал он, а я молила Небеса, чтобы эти слова не долетели до крадущейся, где-то в тенях пролеска, Тьмы. — Но ты решила спутаться с моттом. Стать его шлюхой.

— А должна была стать твоей? — тем же тоном, что и он, произнесла я. — Еще и против собственной воли?

— Все впереди, Лея. У тебя все впереди.

Он огладил мое запястье с зачарованным браслетом, демонстрируя, что именно меня ждет по его мнению. Подчинение и погибель.

— Пришли.

Гончая прошла через стену высоких широколистных кустарников, и проследовав за ней я увидела… пруд. Горло тут же сдавило разочарованием.

Арт довольно хмыкнул и повел меня по берегу вдоль водоема, на что уставшая Пелагея поручила двоим наставницам следовать за нами. Ради соблюдения правил во время беседы. Время так же было ограничено.

Только мне на все это было уже наплевать. Все пропало! А я так надеялась найти остатки Лунной Горы и, не знаю, расколоть браслеты! Содрать их с рук! Обезвредить!

Ведь Лунная Гора — это спасение Матери.

— На тебе лица нет, Лея, — тон Арта стал веселее. — Что такое? Не ожидала увидеть здесь, м, пруд?

— Не ожидала, что придется держать тебя за руку.

— Скажи, ты так злишься, потому что теперь тебе не воплотить в жизнь свой план? — попал прямо в цель подлец.

— Какой еще план? — помотала головой.

— Отец и я знаем о книге перворожденных, что ты хранишь у себя в покоях. Догадаться о том, что ты захочешь пробраться к горе, было не так-то сложно. Да и ты не первая, Лея. Далеко не первая, кто верит в магию этого места. Поэтому, каждый путник, крестьянин или другой суеверный человек, которых находил это место, уносил с собой последние крошки кристаллов.