Коу проводил его взглядом, затем прошептал:

— Дядь… Мне всего шестнадцать…

…

…

…

Коу провёл ещё некоторое врем перед фасадом, а затем, чувствуя, что ещё немного и его поведение станет казаться подозрительным, повернулся и быстрым шагом направился на мост. Там он спустился к берегу реки, вздрогнул от сырости и холода, остановился посреди зеленеющего ската и стал размышлять.

Сперва он проверил время: 14:11. Ещё рано. Сенсей говорил, что Малые духи появляются только после заката. Следовательно, у него было ещё шесть часов, чтобы подготовить свой наблюдательный пост.

Коу нашёл на карте ближайший магазин, купил немного еды и три баночки энергетика. Затем зарядил телефон и снова возвратился к речке.

Время?

14:45

Коу потоптал траву, припоминая события последних нескольких часов и с каждой секундой всё сильнее смущаюсь собственному поведению, затем сделал глубокий вдох, присел на траву, закрыл глаза и погрузился в медитацию.

Не прошло и минуты, как в груди у него поднялся ветер.

В первые дни тренировок Коу с трудом улавливал его дуновения, но мало по малу он становился всё сильнее и отчётливее, и в данный момент напоминал весенний бриз.

Вместе с ветром крепчали и собственные силы Коу. С одной стороны, это было приятно, а с другой вызывало у него некоторое беспокойство. Ведь Сенсея не было рядом, и он не мог проверить, не приблизился ли Коу к той точке, когда ему нужно взять перерыв, чтобы не сделать…

Бум.

Если бы не воспоминания про Волка, подгоняющие его словно тыкающие в спину раскалённые вилы, Коу и вовсе предпочёл бы перестать тренировать свою Древнюю кровь; но выбора не было, и потому на всякий случай каждые тридцать минут он прерывал свою медитацию, чтобы сделать несколько сотен отжиманий и приседаний.

Всё это Коу разумеется делал со своими гирями, общий вес которых Сенсей перед самым своим отбытием увеличил ещё на десять килограммов, из-за чего мать даже спросила его утром, не сильно ли он располнел за последнее время?..

Темнело. Люди постепенно возвращались к себе домой. Когда на улице повисла тишина, нарушаемая только тихим журчанием реки, Коу сделал глубокий вдох, снял свои гири и стал разминаться. Наконец он посмотрел на отлогий речной берег. Он был не совсем вертикальным, явно уступая в этом отношении хвойному дереву, о которое Коу разбивался всю последнюю неделю с несколько даже безумной регулярностью, но всё равно должен был подойти, чтобы потренировать здесь «технику».

Последняя превратился для Коу в своеобразную больную тему. Каждый день он посвящал ему всё больше времени, иной раз даже пренебрегая прочими своими тренировками, но прогресс его оставался черепашьим; по словам Сенсея, первые серьёзные результаты должны были проявиться уже через неделю. Но Коу до сих пор как будто не преодолел даже первую преграду. Его снедало ощущение, будто он ломится о непробиваемую стенку.

Коу вздохнул.

Он всегда был терпеливым человеком. И никогда не испытывал особенных иллюзией касательно своего таланта… Совершенно спокойно он принимал свою заурядность. Более того, ему даже нравилось быть заурядным, не выделяться, но…

Он помотал головой, сосредоточился, наметил цель и стрелою бросился вперёд. В следующую секунду мир замелькал вокруг него, и он почувствовал, как земля стремительно уходит у него из-под ног. Затем он совершенно потерял контроль над своим телом, мир накренился, стал падать и… Бах!

Резкий хлопок пронзил его спину.

Коу медленно приподнялся, щупая свою кофту, которая теперь была влажной и с высокой вероятностью измазанной травой, и вздохнул.

Наконец он стал на ноги и, поглаживая бок, который только сейчас заметил, что несколько ушиб, уже было стал возвращаться на позицию, чтобы попробовать ещё раз, как вдруг остановился. Замер. У Коу появилось дурное предчувствие. Казалось, его мозг сперва уловил ощущение угрозы, и лишь затем, постепенно, стал разбирать её составные части. Коу нахмурился. У него дёрнулся нос. Вдруг он вытаращил глаза. Запах… Этот запах! Гнилой, немного сладковатый, призрачный запах земли и свежей мертвечины.

Коу не успел опомниться, как ноги сами вынесли его на травяной коврик. Стояла тёмная ночь. Фонарей не было. Единственный свет испускали горящие окна. Коу посмотрел на дом семейства Акихара и увидел, что последний покрывала почти непроницаемая чёрная вуаль, и лишь окно второго этажа излучало тусклый и призрачный голубоватый свет. Коу приблизился. Запах усилился. Его сердце забилось с бешеной силой, когда он понял, что запах гнили исходил именно оттуда.

За считанные секунды Коу перебежал площадку, перепрыгнул через калитку и оказался у внутреннего дворика. Он схватился за дверь — закрыто! Коу бросился в окно. Мрак сгустился. Тусклые очертания прихожей, кухни и лестницы пронеслись у него перед глазами. Наконец он увидел дверь, из которой доносился неразборчивый шум — крики! Снизу разливался белый свет. Коу схватился за неё, едва не сорвал с петель, бросился внутрь, готовый встретить любого противника и… Оторопел.

Ему предстало удивительное зрелище…

Ему предстало удивительное зрелище…

Сперва: монитор.

Он стоял возле стены, испуская мелькающий голубоватый свет.

Картинка постоянно менялось. Среди неизменных элементов были индикатор здоровья, мини-карта и оружие посреди экрана…

Против него на полу девушка.

Кажется, Мария.

«Кажется» потому, что она была совершенно на себя непохожа. Чёрные волосы хотя и оставались завязаны в хвостик теперь казались очень неряшливыми; на смену пуританскому школьному платью пришла майка-алкоголичка; девушка была в трусах. Её бледные в свете монитора ножки были поджаты.

Слева валялась полупустая коробка от пиццы — с анчоусами; справа — несколько баночек энергетиков.

Той же марки, которую купил он сам, растерянно отметил Коу.

На шее девушки ревели наушники.

Наконец внимание Коу обратилось на лицо Марии. Девушка смотрела на него с отвисшей челюстью. Пёстрое мельтешение на мониторе отражалось в тёмных зеркальцах её глаз словно фейерверки, вспыхивающие среди чистого ночного неба.

Прошло несколько секунд, прежде чем Коу понял всю неловкость происходящего; у него побелело в голове; понимая, что ему обязательно нужно что-нибудь сказать, он спросил:

— Эм… Здесь больше никого… Нет?..

И лишь секунду спустя, когда Мария вытаращила глаза, и гримаса ужаса появилась у неё на лице, Коу понял, насколько неправильно прозвучал его вопрос. Он хотел оправдаться… Не успел. Геймпад выпал у неё из рук, Мария отпрянула, побледнела, быстро посмотрела на закрытое окно, на дверь у него за спиной, затем закрыла лицо руками и вскрикнула:

— У меня СПИД!

— А?..

— Правда! Поэтому меня нельзя насиловать! Пожалуйста! Это потому что я тогдазаказала большое ведёрко крылышек?.. Извини! Я думала поделиться, а затем решила: ай, зачем, наверное всё равно не хочет. Да и смотрит ещё так внимательно. Устрою для него мукбанг, чё. Или это потому что я тебя отшила? Я не специально! В смысле специально, но ты сам такой подошёл и: «привет Мария!», а я и думаю: ну отлично, привязался паренёк, ещё и на свиданку приглашает; а потом вся такая: ну ладно, почему бы и нет, сводит меня в ресторан, поем за его счёт, а потом выставлю за дверь, и всё, и типа немного продинамила, конечно, но ведь и сам парень какой-то дурной просто брать и приглашать…

— Я…

— Кья! — в ужасе отпрянула Мария и затараторила ещё быстрее. — Но вообще это я виновата, точно я, сука, гетера, извини, я так больше не буду, пожалуйста, я уйду в монашки, правда, эм… Эм… Только не спереди! И не сзади!

Губы девушки дрожали; глаза отчаянно бегали по всей комнате в поисках выхода. Она напоминала загнанного в угол зверя. А Коу всё смотрел на неё в полном оцепенении…

Наконец он помотал головой и сказал: