— Ву, ступай на постоялый двор и скажи, что сегодня мы ночуем здесь. Двое пусть остаются охранять заклинателя и учеников, а остальные идут сюда.

Боец вышел вперед, с почтением кивнул и бросился выполнять приказ. Ер проводил его с кислой миной.

— А можно мне вернуться на постоялый двор? — с мольбой переведя взгляд на Ю Си, спросил он.

Тот ничего не ответил, мельком покосился на раскидистый платан, а затем развернулся и вновь скрылся в доме.

Ал в это время, пораженный, выпрямился и стал поспешно оборачивать свитком кинжал. Он увидел внизу ненавистного старейшину пика Росного ладана, но его импульсивное желание тут же напасть сдержало наличие рядом с ним людей контрольного бюро. Ал буркнул девочке:

— Мне нужно идти.

— Почини сперва мой пол! — запротестовала та, схватив его за штанину.

— Это срочно! Не до твоего пола! — он резко сорвал ее руки и оттолкнул в сторону.

Девочка бухнулась на пол и расплакалась. Ал на мгновение замер в нерешительности. Затем напомнил себе, что эта девчонка — уличная воришка без стыда, и он не должен попадаться на ее уловки.

— Пока-пока, — заявил он и выскочил из домика.

Девочка, еще мгновение назад заходящаяся в рыданиях, замолчала, возмущенно уставилась в пустой проем, а затем бросилась следом.

Так зашло солнце. Сумерки быстро сменились ночной темнотой, и в городе зажглись фонари.

— Уже стемнело! — возмущенно проговорил Шен, встав у двери. — Сколько можно?!

— Ты же сам сказал, что торопиться нам некуда, — заметил Лев, откинув на блюдо обглоданную куриную ножку.

Его обед плавно перешел в ужин, когда к качественной еде кто-то неосмотрительно добавил неплохое вино. Шен не возражал, решив, что один кувшин на троих ничего не значит, и заметил, что где-то просчитался, лишь спустя время, когда Лев с Муаном добродушно чокались за здоровье старейшины.

Так они и просидели до позднего вечера, и Шен с досадой чувствовал себя лишним на этом празднике жизни, так как не мог ощутить ни малейшего опьянения. Он оставил этих двоих за разговорами, когда Лев рассказывал увлекательную историю о том, как он добывал некий коллекционный экземпляр вина, отчего-то прячущийся в покоях милой дамы, и вышел во внутренний двор, понадеявшись, что за время его отсутствия Муан не расскажет ничего лишнего.

После захода солнца Шен получил обещанные +100 баллов и сейчас, у колодца, мог со спокойным сердцем (и не очень спокойными нервами) промыть волосы. Откинув назад мокрые пряди, Шен, наконец, вздохнул с облегчением. Теперь, свободно свисая, самые длинные пряди доходили примерно до середины бедра, и Шену даже не показалось, что это прям слишком длинно. Он мог бы высушить их талисманом, но опасался, что они вновь превратятся в неряшливый стог.

Он вернулся в комнату как раз в тот момент, когда Лев убеждал Муана, что со старейшиной пика Черного лотоса нужно вести себя осмотрительно. Шен застыл у порога, недоуменно приподняв бровь.

— Я очень даже осмотрительно… себя веду, — заверял в ответ мечник, пьяно растягивая слова.

Шен отчего-то напрягся.

— И что… Как ты к нему относишься?

С ощущением, что ослышался, Шен пораженно округлил глаза. Он осознал, что происходящее напоминает ему разговор родителя с предполагаемым любовным интересом чада. Он видел подобные сцены в фильмах, но у него никогда не было таких сцен в прошлой жизни. Кто бы мог подумать, что он станет свидетелем такой сцены в этой жизни, а в роли родителя, «собеседующего на должность», выступит Лев.

Шен с опаской взглянул на Муана, ожидая его ответа. Тот, хоть и выпил лишнего, не был настолько пьян, чтобы полностью с Левом разоткровенничаться, поэтому ограничился простым:

— Хорошо.

Старейшина пика Черного лотоса тихонько выдохнул с облегчением. А вот Лев одарил мечника недовольным прищуром.

— А раньше почему не относился хорошо?

— Раньше он… — начал Муан, и у Шена чуть сердце не остановилось от волнения. — Раньше я… — продолжил мечник и удрученно замялся, не зная, как сформулировать.

Шен понял, что самое время вмешаться, пока старейшина пика Славы не сболтнул лишнего. Он громко протопал вперед и уселся за столик между ними.

— Я крайне недоволен вашим поведением! — хлопнув ладонью по столу, заявил Шен.

Оба заклинателя недоуменно уставились на него. Муан как раз подносил пиалу ко рту, поэтому сейчас вино полилось по его подбородку, не достигнув губ.

— Что именно вас не устраивает, старейшина? — деловитым тоном уточнил Лев. — Я заплатил за эту комнату вполне достаточно, чтобы занимать ее до следующего утра и заниматься всем, чем мне заблагорассудится!

— Я заплатил, — вставил Муан, но Лев его проигнорировал.

— Если вы хотели напиться — нужно было сначала вернуться в дом травницы.

— В ту дыру? Увольте.

Муан внезапно поднялся на ноги. Лев и Шен перевели на него недоуменные взгляды.

— Тогда мы оставим вас здесь, старейшина, — произнес он.

Шена такой вариант вполне устроил, и он поднялся вслед за ним. Лев остался недоволен, все же пить в одиночестве развлекало его куда меньше, чем пить в компании.

— Уже поздно — ворота закрыты, — попытался урезонить он.

— Не думаю, что эта стена способна помешать нашим планам, — улыбнулся Шен. — А главное: вероятно, Лули уже вернулась домой — нужно забрать свиток и кинжал.

Поджав губы, Лев окинул оценивающим взглядом комнату. Лекарь уже давно плюнул на этого пациента, злостно нарушающего самые строгие требования для скорейшего восстановления, поэтому единственной причиной задерживаться здесь было лишь то, что здесь было удобно.

— Ладно, — скривившись, протянул Лев тоном, будто соизволил оказать им великую милость, — я пойду с вами.

Шен уже раздумывал над тем, найдется ли запоздалый торговец с какой-нибудь местной уличной едой (так как дегустировать уличную еду, из-за его тяги к новому и необычному, его привлекало куда больше, чем более дорогие яства, заказанные Левом), однако, стоило им выйти за пределы лечебницы, как они услышали крики. Мимо пробегали люди, некоторые остановились неподалеку, качая головами, указывали на север и тихо охали. Шен обернулся в ту сторону и увидел поднимающееся над крышами домов зарево.

Глава 197. Сумерки, коснувшиеся ресниц

Трудно было угнаться за парнем, чьи ноги были намного длиннее, но, прилагая немалые усилия, Лули все же не упускала того из поля зрения. Каково же было ее изумление, когда, пробежав весь город и направившись к поселению, этот парень закончил путь во дворе ее дома!

Ал покрутился по сторонам, приметил корзину, полную трав, которой раньше не было, заглянул в дом, но ни Шена, ни Муана там не оказалось. На мгновение сердце Ала испуганно кольнуло — в мозг закралась предательская мыслишка, что, пока он бегал по городу, Шен просто отправился в путь без него. Затем он перевел взгляд на свиток, сжимаемый в руке, заметил очевидные следы деятельности в комнате, где валялась знакомая одежда и были раскиданы (на самом деле — аккуратно разложены, но Ал не понял) исписанные листы. Нетрудно было сделать вывод, что, если Шен куда и ушел, — так это в город на поиски кинжала.

Ал вышел обратно во двор и нерешительно остановился. Можно было пойти обратно в город и попытаться найти Шена, но, в случае невезения, он может разминуться с ним, пройдя по соседним улицам. Возвращаться в лечебницу к Леву тоже не хотелось. В итоге Ал решил дожидаться здесь. Он сел на уличный столик и положил свиток с кинжалом себе на колени.

— Ты что делаешь в моем доме?!

Перед Алом возникла мелкая девчонка, воинственно тыча в него заостренной веткой. Ал с усмешкой взглянул на нее. Теперь он догадался, как именно у нее вышло умыкнуть кинжал со свитком из-под носа Шена.

— Жду своего друга, — честно отозвался он. — Это у него ты умыкнула эти вещи.

— Я не умыкнула, а взяла во временное пользование! — надулась девочка, важно повторив мудреные слова, которые подхватила от кого-то более взрослого.