— Тебе сколько лет, воровка? Чему ты раньше научилась: ходить или воровать?

— Мне девять! — произнесла она с видом «я уже взрослая!». — И я не воровка!

— Хочешь сказать, что собиралась это вернуть? И зачем тогда брала?

Девочка недовольно покосилась на свиток на коленях парня.

— Было интересно, что внутри, — буркнула она. — Оно сверкало.

Ал прямо воочию увидел, как мелкое любопытное создание тянет ручки к свитку, из которого торчит поблескивающая на солнце рукоять кинжала.

— Ты видела, что случается, если его развернуть? До сих пор любопытно?

— Видела! — подбоченилась девочка. — Какой-то красивый дядечка появляется и предлагает сделку!

Ал чуть не подавился слюной из-за такой интерпретации.

— Но кинжал я так толком и не рассмотрела! — хмуро закончила девочка, скрестив руки на груди.

Ал вздохнул.

— Тебя как зовут, безмозглая?

— Сам ты безмозглый! — тут же воскликнула та.

— А зовут-то как?

— Лули.

— А я — Луар. Будем знакомы, раз уж я жду своего друга в твоем доме. Кстати, когда он вернется, то сможет безопасно показать тебе кинжал.

Девочка недоверчиво покосилась на свиток с кинжалом на его коленях.

— Честно, — заверил Ал. — Мой друг очень сильный — он легко справится с… «красивым дядечкой, предлагающим сделку».

Лули оценивающе смотрела на него, а затем, словно на ум ее внезапно пришло нечто смешное, разразилась звенящим хохотом.

— Ты чего?

— Ничего… — сквозь смех выдавила она, вспоминая «очень сильное» белое чудище, свалившееся в сажелку.

В сумерках Ер сидел на качелях и мерно покачивался под скрип веревок о толстую ветку платана. В дальней части двора шныряли воины бюро. Они мыли пол в главном доме и подготавливали место для отдыха. Было уже темновато, но отчего-то никто из них не зажигал фонарей.

Внезапно качели, на которых сидел Ер, резко качнулись, так как ветка, к которой те были привязаны, дернулась и прогнулась. Ер с недовольством поднял голову и с удивлением узрел командующего контрольным бюро. Тот спокойно стоял на ветке, глядя вперед и не обращая на отдыхающего на качелях старейшину никакого внимания.

— Эй! — крикнул ему Ер. — Так и знал, что даже у грозного командующего должны быть свои слабости! Как я вижу, тебе нравится лазить по деревьям! Ха-ха.

Ю Си опустил на него взгляд, затем прошел по ветке ближе к стволу и присел, опершись на тот спиной. С этой позиции продолжать разговор со старейшиной было удобнее, и Ю Си произнес:

— Я кажусь тебе грозным?

Ер недоуменно уставился на него. По его мнению, другого мнения быть не могло. И разве господин командующий сам не старается для того, чтобы вызывать у всех чувство безотчетного страха?

Молчание между ними затянулось.

— Чего мы тут ждем? — вместо ответа на предыдущий вопрос, который показался Еру риторическим, спросил тот. — Лучше бы вернулись на постоялый двор и поужинали горячим!

— Ничего не ждем, — спокойным тоном отозвался Ю Си, не обращая внимания на тон старейшины, звучащий неподобающе (как и его предыдущее замечание, и вообще весь его вид). — Мне просто не нравится, что наша позиция известна неприятелю. Если собираешься выспаться — лучше тебе это сделать здесь.

— Уверен, что в теплой постели на постоялом дворе это все же было бы удобнее!

Ю Си не ответил, и Ер внезапно осознал, что тот разговаривал с ним просто из прихоти и скуки, а вовсе не оттого, что считает его достойным собеседником. Эта мысль отчего-то уязвляла.

— Так что же командующий Ю делает на дереве? — колко спросил Ер. — Искал место, где можно угнездиться? Или свеситься головой вниз, словно летучая мышь?

— Просматривал кое-какие вещи генерала Чи и его записи, — спокойно отозвался Ю Си.

Ер недоуменно приподнял брови. Так как Ю Си совсем не обратил внимания на его немой вопрос, ему пришлось уточнить:

— На дереве?

— Они были там, — командующий Ю указал пальцем в небо.

Ер еще более скептически взглянул на него, начиная сомневаться не только в его способности к эмпатии, но и в психическом здоровье в целом.

— На небе — так на небе, — пробормотал он, отвернувшись, и с силой оттолкнулся ногами от земли, чтобы раскачать качели. — Ни одного нормального человека кругом, — продолжал бурчать Ер, но Ю Си его совсем не слышал. — В этом мире есть хоть кто-то нормальный? И в том, в том мире тоже не было никого нормального.

Несмотря на то, что зарево было в противоположной от выхода из города стороне, заклинатели не смогли такое просто проигнорировать. Точнее, не смог Шен, безотчетно бросившийся вперед, предчувствуя беду, а Муану и Леву пришлось присоединиться к нему.

Вскоре выяснилось, что пылал постоялый двор. За считанные минуты пламя охватило его буквально целиком. Заклинатели остановились в добрых двадцати метрах от здания, но пусть огонь и не мог достать до них, жар, казалось, был способен воспламенить одежду. Волосы Шена мгновенно высохли.

Городская стража уже принялась тушить огонь, но жар был такой, что они не могли подойти ближе, и больше сконцентрировались на том, чтобы пламя не перекинулось на соседние дома, чем на попытках спасти постоялый двор. Было очень шумно: кто-то причитал, кто-то отдавал приказы, толпа зевак, стоящая на почтительном отдалении, отпускала разнообразные комментарии.

Неожиданно объятое пламенем окно на втором этаже распахнулось, и оттуда выскочил человек в черных одеяниях. За ним — другой, в одежде заклинателя, придерживая, словно мешки с картошкой, двух мальчишек. Следом за ними выпрыгнул еще один в черной одежде.

Они приземлились на дороге перед постоялым двором. Толпа ахнула.

— Это ж… — потрясенно вытянув вперед указующий перст, начал Лев. — Это ж мои ученики! Что они тут забыли?!

— И старейшина Лунг, — добавил Муан.

— Ну да, и Лунг, — отмахнулся Лев, поспешив им навстречу. — Какого демона вы тут делаете?! Я сказал вам разбить лагерь на поляне у гробницы!!

Его голос зычно разнесся по улице, даже перекрыв на мгновение треск горящего дерева. Шен от досады хлопнул себя ладонью по лицу и прикрыл глаза.

— Учитель! — радостно закричали мальчишки. — Учитель! Эти люди нас удерживали силой!

Лев с подозрением окинул взглядом двух молодых парней в черных воинских одеяниях.

— Там еще остался хозяин двора, — в этот момент бросил один другому и, развернувшись, побежал обратно в горящее здание.

Другой вытащил меч и встал в оборонительную позу. Лев обомлел, когда увидел белый череп на спине того, кто бежал к пожару, и припомнил, о чем их предупреждал мальчишка Шена.

Он перевел взгляд на Лунга. Старейшина пика Духовного щита все это время пытался подать ему знак глазами, чтобы он заткнулся и как можно скорее убрался подальше, желательно — прямо в орден, проверить как там глава. К тому времени, как Лев обратил на него внимание, активное помаргивание стало напоминать нервный тик.

Лев резко прошел мимо своих учеников, которые так и застыли с протянутыми руками, и бросился к какому-то мужику в толпе. Мужик потрясенно замер, когда Лев принялся обнимать его, словно старого приятеля.

Очевидно, ему никого не удалось одурачить (даже мужика). Воин контрольного бюро ничего не сказал только из-за того, что оказался в меньшинстве. Он напряженно следил за Левом, держа наготове меч.

И в этот момент меч выхватил Лунг. В неразберихе, возникшей, когда постоялый двор заполнил дым, ему удалось незаметно схватить их с учениками оружие, и до сих пор никто не обращал на это внимания. Лунг сам не знал, что намеревался делать, когда хватал его, но сейчас осознал очень четко, что не упустит шанса избавиться от принуждения. Он вырвется от контрольного бюро и самолично удостоверится в состоянии дел в ордене, а потом — будь что будет.

Его меч столкнулся с мечом воина контрольного бюро. Ученики Лева отпрянули.

— Надо ему помочь! — мгновением спустя воскликнул Муан и бросился вперед.

Шен, помедлив еще мгновение, кинулся вслед за ним.