Под маской высокомерного пренебрежения Ер пытался скрыть беспокойство и неловкость. В какой-то мере понимая, что простыми извинениями после совершенного в гробнице ему не отделаться, он все же надеялся как-то замять тот инцидент. В конце концов, разве Шен не первый начал, опоив его и лишив возможности двигаться? В таком случае, не ему обижаться из-за мести! Так что в какой-то степени он верил, что им удастся спустить все случившееся на тормозах.
Однако явственная угроза в словах Шена отрезвила этого пользователя номер один. Он ощутил разгорающееся в груди раздражение и злость.
— Подойди сюда и сними ошейник, — тихо и угрожающе проговорил Шен.
Ер изогнул бровь и, быстро сопоставив факты, пришел к приятному для себя заключению:
— А что, сам не можешь?
Старейшина пика Славы, прижимающий Шена к себе, ощутил, как того начинает колотить от злости. Это действительно было нежелательное развитие беседы — в таком состоянии даже Муану было бы сложно предугадать, на что тот способен.
Ер не был лишен инстинкта самосохранения и прекрасно осознал, что в том же духе ему лучше не продолжать. На всякий случай он нырнул за спину Ю Си, все еще стоящего неподалеку.
Шен смерил его яростным взглядом, но каменное спокойствие черных глаз немного остудило его гнев.
— Мне не нравится ваш тон, господа, — ощутив выигрышную позицию, нагло заявил Ер. — Может, вам следует проявить больше вежливости к своему коллеге?
Чуть подутихшая ярость Шена вновь заклокотала в груди. Он вырвался из хватки Муана и сделал шаг вперед.
— А ну стой! Не приближайся! — взволнованно воскликнул Ер.
Шен сделал еще шаг, а затем почувствовал, как кровь поднимается к горлу. Он закашлялся, ощущая, что силы вновь его покидают. Кровь потекла по подбородку, и он зашатался, не в силах устоять на ногах.
Ю Си машинально протянул руки, упреждая его падение, а сзади подскочил и обхватил его за плечи старейшина пика Славы. На одно долгое мгновение они с командующим бюро встретились взглядами, бескрайний синий холод с черным углем выжженной ночи.
Ер воспользовался возможностью и удрал.
Глава 204. После бури
Шен отстранился от Ю Си, проследив взглядом, как Ер проворно скрывается в дверях павильона, и прислонился спиной к груди Муана, так как силы его окончательно покинули.
— Все в порядке? — тихо и напряженно спросил прославленный мечник.
— Да, — еще тише отозвался Шен.
«Не думаю, что он убежит далеко, — мысленно продолжил он, думая про Ера. — Главное, чтобы он поменьше раскрывал свой рот».
Муан нахмурился.
— Командующий, — приблизился Гу Фен, — городской магистрат взят под наш полный контроль.
Ю Си резко обернулся к подчиненному и потребовал полный отчет об остальных заданиях. Он, казалось, полностью сосредоточился на ответе подчиненного, в то время как Шен задумчиво рассматривал его профиль. Пусть Ю Си и не выглядел заинтересованным в том, чтобы разобраться, что произошло между ним и Ером, вероятно, ему было бы любопытно об этом узнать. Насколько Шен успел понять характер этого человека, любознательность являлась одной из ярких его сторон. И если Ю Си позволит ему сейчас улизнуть — Шен возблагодарит богов за такую передышку. И Ю Си выглядел так, будто очень старается сосредоточить внимание на другом, игнорируя отвлекающие факторы.
Шен вздохнул с облегчением, только сейчас осознавая, что затаил дыхание, изучая реакцию этого человека.
«Пойдем отсюда», — мысленно произнес Муан, вновь обхватывая его так, чтобы помогать идти.
«Куда пойдем?» — уточнил Шен, закинув руку на его плечи и меланхолично размышляя о том, что до дома травницы он не дойдет.
«Предполагаю, здесь достаточно пустых комнат, разве нет? — немного раздраженно отозвался Муан. — Не думаю, что следует привередничать».
Шен усмехнулся и не стал спорить. И, вероятно, именно то, что они не попытались сбежать и остались в досягаемости контрольного бюро, позволило им спустя несколько минут оказаться в тишине и спокойствии небольшой светлой комнаты.
В относительной тишине и спокойствии, ведь за Шеном по пятам продолжал следовать призрак магистрата Жоу. Выглядел он недовольным, палочка танхулу, все еще торчащая из глазницы, угрожающе раскачивалась, и Шен старался делать вид, что не замечает его.
Придирчиво окинув комнату взглядом, Муан подвел Шена к кровати и помог сесть. Тот с благодарностью поймал его взгляд. Чувствовал он себя уже лучше и силы вновь возвращались, но слабость, разлившаяся по телу, заставляла ощущать предательскую дрожь.
— Твое состояние связано с этим демоновым ошейником? — хмуро уточнил Муан.
— Я так полагаю, это случается из-за того, что я иду вразрез с желаниями Ера.
Когда Муан осознал значение услышанного, глаза его сверкнули холодной яростью, а пальцы сжались в кулаки. Шен ощутил охватившие его эмоции почти как свои собственные.
— Я прямо сейчас найду его и сверну шею!
Он развернулся, намереваясь немедленно воплощать обещанное, но легкое прикосновение холодных пальцев заставило всю его ярость мгновенно схлынуть. Муан замер, опустив взгляд на свою руку, мизинец которой неловко обхватил Шен. Его пальцы покрывала засохшая кровь. Осознание того, каким слабым было это прикосновение, заставило прославленного мечника вновь ощутить заполняющее грудь беспокойство.
Он быстро развернулся и присел на корточки перед Шеном, взяв обе его руки в свои, словно пытаясь согреть.
— Ты точно в порядке? — произнес Муан, чувствуя, что эти формальные слова не в силах воплотить в себя все то, что он на самом деле подразумевает в этом вопросе, и вместе с тем бессильный подобрать слова получше.
— Да, — так же спокойно, как и прежде, отозвался тот.
Кровь молодого господина Жоу, брызнувшая на Шена, смешалась с его собственной, теперь и не различишь. Обратив, наконец, внимание на то, какими грязными были его руки, Шен потянул их на себя с отчетливым желанием не испачкать Муана. Тот лишь сильнее сжал его пальцы и вгляделся в лицо, теряясь в своих мыслях и беспокойствах. Внешне Шен казался спокойным, и, прислушиваясь к его эмоциям, Муан также готов был признать, что никакая из них не бушует в его груди слишком сильно. Значило ли это, что все и впрямь в порядке? Вот этого он не знал.
— Не сиди там, — негромко произнес Шен. — Мне… неловко.
Неловко? Это слово заставило Муана опешить. И все же, вняв его просьбе, старейшина пика Славы поднялся и присел рядом с ним на кровать.
— И что теперь?
Муан сначала спросил, и только потом осознал, что вопрос прозвучал странно. Что теперь что?
Шен привалился к нему плечом, а спустя мгновение опустил на его плечо голову и вздохнул как-то… облегченно? Дыхание Муана на секунду прервалось, а затем ему подумалось, что он слишком глубоко и часто дышит — это может помешать Шену. Он постарался дышать пореже, но не мог так же совладать с сердцем, которое бухало в груди так, что, казалось, все тело сотрясается от этих ударов.
Однако Шен, похоже, не замечал всех этих неудобств.
Так они и сидели в тишине, и Муану подумалось, что Шену все же каким-то образом удалось уснуть в такой неудобной позе и с такой неудобной «подушкой».
Он и не догадывался, что Шен в это время наслаждался охватившим его чувством спокойствия и безопасности. Мир, в котором нужно было решать, что делать дальше, призрак, что все еще маячил под носом, — все отодвинулось на задний план, смещенное теплом, исходящим от тела старейшины пика Славы, размеренным биением его сердца и мерным убаюкивающим дыханием. А Шен и не заметил, что все это время, с момента, как Лей погибла, или даже раньше, находился в кошмаре, который только сейчас закончился.
Нет, на самом деле кошмар и не думал кончаться. Но сейчас, в эти минуты, он почти смог убедить себя, что кошмар отступил.
Тепло, безопасно. Уютно. Шен все глубже погружался в дрему, впитывая своей озябшей кожей тепло Муана, но терять контроль было ошибкой. Стоило сну окутать его, как перед глазами возникло лезвие меча, отражающее слепящие солнечные лучи. В реальности движение заняло мгновение, но мгновение отпечаталось в памяти в мельчайших деталях и сейчас растянулось, пока Шен отчетливо рассматривал всю картину. Движение меча. Хрупкая беззащитная шея. Лицо… Он ведь не смотрел на лицо, разве смотрел? Надменный мальчишка хмурит брови, когда осознает, что движение Шена направлено в его сторону. Он хмурится, все еще не понимая опасности. Все еще не осознавая, что через секунду умрет. Он так и не понял этого до самого последнего момента. Понял лишь после того, как кровь из его разрезанной шеи фонтаном окропила лицо, грудь и руки его убийцы. Понял, и в его глазах застывает не испуг, не возмущение и даже не ненависть. В них плещется безграничное удивление.
