— Неловко? — у Шена задергался глаз. — Тебя ранили, и ты немного смущен по этому поводу?!

«Со мной все хорошо», — прозвучал поспешный ответ.

— Что произошло?

Муан помолчал пару секунд, собираясь с мыслями, и произнес:

«Мы ввязались в четырехстороннюю стычку. Не знаю… Так случайно вышло».

Шен понял, что сейчас разорется на весь лес, если старейшина пика Славы продолжит повествование в таком же духе.

— Где ты сейчас? — сдерживаясь, сквозь зубы спросил Шен.

«В темнице Хушуэй».

Шен почувствовал недоумение.

— Что ты там делаешь? Ты не можешь оттуда выбраться?

«Могу, — со вздохом отозвался Муан. — Но тут Ер и дети из «Вольных тигров». Я не уверен, как лучше поступить».

Теперь Шен уселся прямо на мох и потребовал, чтобы Муан прояснил ситуацию. Тот поспешно и тихо разложил по полочкам, как вступил в стычку с контрольным бюро, не поняв сперва, кто перед ним, затем подвергся нападению толпы разбойников, потом попытался защитить глупых детишек, пытающихся проявить героизм, а затем пропустил стрелу и оказался в городской темнице. У него еще оставалась надежда, что завтра по утру магистрат решит разобраться в произошедшим и отпустит всех, не участвовавших в нападении.

— Хотелось бы верить, что так и будет. А где Ал?

«Здесь я его не вижу. Ни его, ни Чи Тау. Должно быть, им удалось ускользнуть».

Муан замолчал, и Шен тоже не знал, что еще сказать. Он прикидывал, что к утру ему необходимо быть у магистрата.

Муан пораскинул мозгами и уточнил:

«А где ты? Ты не встретился с Алом и Чи Тау в лагере?»

— Э-э, нет… Я все это время искал тебя и Ера. Я ведь не знал, что произошло!

Муан промолчал, но Шен почувствовал, что мечника терзают смутные сомнения.

— Хватит бормотать себе под нос, соседи по камере могут подумать, что ты совсем спятил!

Это походило на конец телефонного разговора, с той лишь разницей, что Шен не мог повесить трубку.

«Будь осторожен», — попросил Муан.

Шен тихо фыркнул, возмущаясь под нос, что по сравнению с Муаном, которого ранили и который попался городским властям, он очень острожен. Он поднялся на ноги и осознал, что не помнит, с которой стороны пришел.

Лес тонул во мраке, и никаких ориентиров не было. Шен сделал несколько неуверенных шагов и замер, прислушиваясь. Как он вообще здесь оказался и зачем зашел так далеко?

Он услышал шорох над головой, а вслед за этим с ветки спрыгнул и приземлился в нескольких шагах от него большой белый тигр. Шерсть его необычно светилась в окружающем мраке.

— Дедушка Шэнь? — неуверенно позвал Шен.

Тигр обернулся, лег на мох, вытянув вперед и скрестив передние лапы и, положив сверху голову, прикрыл глаза. Шен отчего-то замер без движения, неуверенно наблюдая за большим зверем.

— Дедушка? — тише позвал он.

В следующий миг пространство над тигром слегка зарябило, а затем из блеклого света соткался человек. Он был светлой тенью на фоне окружающей темноты, призраком без четких очертаний.

— Твоя сила позволила мне говорить, — произнес он, и Шен вздрогнул. Казалось, этот густой голос отдается в глубине его груди, в голове, прямо под черепной коробкой. Это было неприятно, и он с трудом сдержался, чтобы не закрыть уши руками.

Впрочем, вряд ли бы это помогло.

Иногда призраки умерших людей могут вселяться в животных.

Шен посмотрел на тигра, спокойно развалившегося на мхе, и духа, зависшего над ним. С каждым мгновением тот был виден все отчетливее, а из неровных очертаний проступал четкий образ.

— Меня зовут Чи Ван, я умер здесь.

Глава 201. Ночной разговор духа и призрака

Старейшина Лев досадливо покосился на мелкую девчонку, что вперила в него взгляд. После долгого сна ее переживания немного поутихли, глаза более не были на мокром месте, а следили за старейшиной неотрывно и настороженно.

Не то, чтобы Лев вовсе не умел готовить, но не мог припомнить, когда же занимался этим в последний раз. Вздохнув, Лев все же решил поискать что-нибудь съестное на кухне, чувствуя некоторую ответственность за самочувствие оставленной на его попечение девчушки.

Лули проводила старейшину взглядом и поводила носком по земле. Она злилась. Очень сильно злилась. На весь мир. Понимание того, что случилось с Лей, вызывало в голове воспоминания, которые ее детский мозг жаждал забыть. Воспоминания о большом доме, который раньше не пустовал. О качелях на ветке платана, на которых она сидела вместе с самыми дорогими в мире людьми. С людьми, которые бросили ее и брата. И Лей их бросила.

Бросив взгляд в сторону кухни, с которой доносился подозрительный шум, Лули отвернулась и зашла в основную комнату небогатого жилища травницы, которое ей больше никогда не делить с Лей. На всех горизонтальных поверхностях все еще были разложены высохшие листы бумаги, а на тумбе у кровати лежал тот самый злополучный свиток с кинжалом. Не долго думая, Лули взяла свиток и достала оттуда кинжал.

И вновь стоило кинжалу оказаться на свободе, как рядом возник высокий красивый дяденька. Увидев рассматривающую его широко открытыми глазами девочку, он ухмыльнулся и произнес:

— Эй, деточка, не желаешь заключить сделку?

— Желаю! — немедленно воскликнула та. — Только у меня свои условия!

— Эй, малая! Иди есть! — спустя время позвал Лев, но девочка не отозвалась.

Тогда старейшина, раздраженно ворча под нос, откинул в сторону полотенце, которым вытирал руки, и пошел искать мелкую. Спустя несколько минут он понял, что той нигде нет. Лев остановился посреди комнаты, уперев руки в бока, и окинул пространство отрешенным взглядом, размышляя, что ему теперь делать. Так и не придя ни к какому заключению, он позволил себе отвлечься на разбросанные по комнате листы. Подняв один из них, он вчитался в проступающие символы. Несколько мгновений спустя брови старейшины поползли на лоб.

Нечто сильно то ли укусило, то ли укололо палец, который стискивал основание черепа. Ю Си перевел взгляд на череп, сжимаемый в руке, и, медленно опустившись на корточки, положил тот на песок.

Лесной дух стремительно скрылся между деревьев, а чуть погодя на ноги поднялся белый тигр и тенью последовал за ним.

«Муан!» — услышал Ю Си отголосок донесшегося крика.

Муан? Это слово походило на имя. И это имя было Ю Си знакомо.

Так и сидя на корточках рядом с черепом, Ю Си осознал, что не знает, как поступить: остаться здесь или последовать за Ши Ёном?

Имя, что слетело с его губ, было способно разрушить хрупкую сказку, в которую погрузился командующий грозным контрольным бюро. Это было как наваждение, которое он не желал сбрасывать со своих плеч. Его дыхание на миг сбилось, когда он осознал, что в действительности не желает возвращаться в реальность. Впервые за много лет — его собственное желание, но… Оно абсурдно, и все, увиденное им сегодня, никогда не существовало в его реальности. Кем бы ни был человек, встреченный им сегодня — он не был лесным духом, он не мог быть лесным духом, выкрикивающим имя старейшины ордена РР, что должен быть погребен в Запретной гробнице.

К сожалению, вместе с этим падением со скалы, Ю Си всего лишь погрузился в иллюзию. Прислушавшись к себе, командующий признал, что ему действительно жаль, что его выводы оказались ошибочны.

Положив руку на меч, он, не обращая внимания на боль в ноге, двинулся в лес, где скрылся человек по имени Ши Ён.

Мох скрадывал звуки осторожных шагов. Ю Си слышал голос, пусть пока не мог расслышать сам разговор, но этот голос служил маяком, на который он шел, беззвучно разрезая тьму реликтового леса.

Он увидел Ши Ёна стоящим под большим деревом, лишь контуры ствола и ветвей которого угадывались в темноте. В центре небольшой поляны перед ним на мхе лежал белый тигр. В слабом лунном свете, почти не способном пробиться сквозь густую крону, его белая шерсть, казалось, притягивает к себе лунные блики и почти слепит глаза в окружающей темноте.