– В настоящее время он под наблюдением. Давай сначала посмотрим, как все разыграется.

Ярдли провела большим пальцем по этикетке.

– Если я ошибаюсь, Кейсон, и Закари не тот, кем я его считаю, тогда я не смогу спокойно жить, если его осудят. И если он этого не делал, то каждый день, проведенный в тюрьме, он сидит из-за меня. Я не могу ждать, как все разыграется. Мне нужно встретиться с этим человеком.

Болдуин задумался, глядя на нее, затем пожал плечами.

– Я должен был поужинать со Скарлетт. Дай я сейчас отправлю ей сообщение и скажу, что встречу придется перенести.

Вечером Тэра надела джинсы, мешковатую толстовку и бейсболку. Достав из шкафа набор для татуирования, она зашла в ванную и аккуратно нанесла краски на кожу. Ее эйдетическая память с абсолютной точностью восстановила форму и расположение предыдущих узоров.

Гарос Василиди был крупным торговцем произведениями искусства, о котором Тэре рассказал отец. Девушка навела кое-какие справки и выяснила, что помимо произведений искусства, Василиди приторговывал наркотиками. Один раз его арестовывало Управление по борьбе наркотиками, однако дело пришлось закрыть, поскольку не удалось установить, каким образом он переправлял товар в страну. Тэра догадалась сразу же: в произведениях искусства. Скорее всего, спрятанный в картинах.

Когда она спросила у Эдди Кэла, как они познакомились, тот просто усмехнулся и сказал, что это не имеет значения.

Тэра посмотрела на себя в зеркало. В таком виде ее с трудом бы узнал тот, кто хорошо ее знает. Ей было странно видеть в зеркале незнакомое лицо. У нее учащенно забилось сердце, и она не смогла бы сказать, что это – восторженное возбуждение или страх?

Встреча должна была состояться в пустующей квартире неподалеку от так называемого Олд-Стрип, злачного района Лас-Вегаса, состоящего из дешевых баров, стрип-клубов и салонов тату, обслуживающих пьяных туристов, спешащих получить нестираемые впечатления о посещении города.

Комплекс состоял из трех зданий, плохо освещенных. Оставив машину в двух кварталах от него, Тэра остальной путь проделала пешком. Вечерний воздух был теплым. Мимо проехала машина, набитая пьяными парнями, выкрикивающими пошлые непристойности, хотя Тэра сомневалась, что они смогли бы просто определить ее пол, не говоря уж о том, чтобы разглядеть ее внешность. Оскорбление ради оскорбления.

Тэра постояла несколько минут перед комплексом. У третьего здания стоял черный внедорожник, но людей не было. Засунув руки в карманы и опустив голову, Тэра двинулась вперед как можно более небрежной походкой. В дверях курили двое мужчин; увидев ее, они умолкли. Мельком взглянув на них, Тэра прошла мимо, направляясь к третьему зданию.

Поднялась по лестнице на третий этаж. Первая квартира была пустая, но во второй горел свет.

Дверь открыл тот же телохранитель, что и в прошлый раз. Огромного роста, широкоплечий, он заполнял собой весь дверной проем. Ухмыльнувшись, телохранитель отступил в сторону, и Тэра прошла в квартиру.

Во всей гостиной и на кухне было всего два предмета обстановки – письменный стол и кресло. Василиди сидел в кресле и курил тонкую черную сигарету. Не глядя на Тэру, он положил сигарету на стол и надел очки. Смерив взглядом Тэру, откинулся на спинку кресла и спросил:

– Принесла?

– Нет.

– Как мой эксперт сможет обойтись без картин?

– Я предоставлю их, и он сможет изучать их столько, сколько потребуется.

Вздохнув, Василиди какое-то время молча смотрел на нее.

– Картины в машине, которую ты оставила в двух кварталах отсюда, не так ли?

Тэра ничего не ответила.

– Девочка, я занимался этим, еще когда тебя на свете не было, – усмехнулся Василиди. – Ты попала в мир, которого не понимаешь. Кстати, каким образом ты вообще узнала, как на меня выйти?

Тэра молчала.

– Гм… Впрочем, это не имеет значения. – Он взял со стола сигарету. – Сейчас произойдет вот что…

Из ванной вышли двое верзил; у одного руки в сплошных татуировках, на плече паутина. Тэра смотрела на них, и тут у нее за спиной хлопнула дверь. Телохранитель запер всех.

Сделав глубокую затяжку, Василиди выпустил дым носом.

– Ах да, нужно было предупредить: эта часть тебе не понравится.

Заведение социальной реабилитации оказалось неказистым кирпичным зданием рядом с парком, заполненным палатками бездомных. Беспорядочно разбросанные по газонам палатки в темноте казались неясными тенями.

– Я что-то не помню, чтобы здесь было столько палаток, – сказала Ярдли.

– За последние пару лет произошел всплеск количества бездомных, – заметил Болдуин, ставя машину. – Не знаю, зачем они приезжают в Лас-Вегас. Адская жара и дерьмовое обслуживание.

Перед зданием стояла скульптура – мужчина в классическом греческом стиле. Нос был отколот, все остальное покрывали непристойные надписи и рисунки.

Никакого кодового замка на входной двери не было, поэтому Болдуин и Ярдли просто вошли внутрь. В тускло освещенных коридорах пахло плесенью. Протертый до дыр ковролин был грязным.

Болдуин постучал в дверь квартиры «А-8». Скрестив руки на груди, Ярдли прислонилась к стене напротив. Кейсон постучал снова, теперь уже громче. Послышался щелчок отпираемого замка, и дверь открылась. В дверях появился тощий болезненный мужчина. Увидев Болдуина, он широко раскрыл глаза.

– Черт побери, что вы здесь делаете?

– Полегче, Леонард. Просто хотим поговорить.

– Не хочу ни о чем говорить. Я же сказал, что хочу остаться в стороне, черт возьми. Так что вы можете убираться ко всем чертям!

Леонард попытался закрыть дверь, но Болдуин выставил ногу. Затем он достал из бумажника пять двадцаток. Леонард взглянул на деньги, затем на агента. Забрав купюры, он впустил двоих внутрь.

Вся скудная мебель в маленькой квартире была плетеная. Вплотную к стене был придвинут письменный стол, однако на нем не было ни бумаг, ни книг. Только рассыпанная по столешнице марихуана, а рядом весы и трубки.

– Ну? – спросил Леонард. – Какого черта вам нужно?

– Леонард, меня зовут Джессика Ярдли. Я из окружной прокуратуры. Занимаюсь исчезновением Хармони Фарр.

Мельком взглянув на нее, Леонард нервно переступил с ноги на ногу, старательно не смотря ей в лицо.

– Я уже рассказал вот этому все, что знаю. Если хотите узнать больше, поговорите с ним.

Ярдли натянула на лицо самую теплую улыбку.

– Агент Болдуин, вы ничего не имеете против, если мы с Леонардом поговорим наедине?

– Имею, – ответил изумленный Кейсон. – Я не оставлю вас вдвоем.

– Всё в порядке, – сказала Ярдли. – Мне нечего бояться Леонарда. Я это вижу. Пожалуйста!

Болдуин перевел взгляд с нее на Леонарда.

– Буду в коридоре.

Как только за ним закрылась дверь, Джессика небрежно прошлась по гостиной, разглядывая украшения на стенах. Ее внимание привлек плакат с концертом Игги Попа.

– Я попросила его выйти, потому что он из внутренних дел. Полицейский. Я не имею отношения к полиции.

– А мне какое дело?

– Агент Болдуин рассказал мне про вашу встречу.

– И что с того?

– Мне показалось странным, что ты позвонил следователю Рис и попросил о встрече, но ничего не упомянул про деньги.

– Я подумал, она скорее согласится, если я попрошу их лично, – Леонард пожал плечами.

– Но все дело в том, что ты не знал, будут ли у нее с собой деньги, правильно? А может быть, она просто арестовала бы тебя? Зачем рисковать? Всякий раз, когда мне звонят осведомители, они первым делом спрашивают про деньги, так как знают, что за хорошую информацию мы платим. Они подробно все обговаривают, прежде чем предложить что-либо. – Ярдли шагнула к нему. – Странно, что тебе было все равно.

– Ну и что?

Она сделала еще шаг вперед, наклоняя голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и выпрямилась, когда они оказались лицом к лицу.