– На мой взгляд, вы имеете полное право вести себя так, как считаете нужным,

– С вашего позволения я хотела бы сделать кое-что, – Ривер улыбнулась. – Я хотела бы прочитать вашу ауру.

– Мою ауру?

– Да, – Энджела кивнула. – Если мы будем разговаривать, я ведь должна знать, с кем имею дело, правильно? Итак, дайте мне свои руки.

Поколебавшись мгновение, Ярдли протянула обе руки. Глядя ей в глаза, Ривер взяла ее руки, затем чуть отвернулась в сторону, словно наблюдая периферийным зрением.

– Аура есть у всего, – объяснила она. – У растений, животных, у земли… у всего. И она рассказывает гораздо больше любых слов…

Сделав глубокий вдох, Ривер закрыла глаза. Открыв их, она долго и пристально смотрела на Ярдли. Наконец тихо произнесла:

– Простите меня.

– За что?

– У вас на груди ярко-красный цвет. Будто красное покрывало.

– Что это означает?

Ривер крепко стиснула ей руки.

– Это означает «сердце вдребезги». – Отпустив руки Джессики, она легонько потерла их большими пальцами, словно успокаивая ее. – Боли очень много. Не представляю себе, как вы все это выносите.

Сглотнув комок в горле, Ярдли осторожно высвободила свои руки.

– Вам нужно отдохнуть. Я и так отняла у вас много времени.

– Извините, если обидела…

– Нисколько.

– Все мы когда-нибудь ломаемся. Но если знать, где потом придется чинить, мы заранее укрепляли бы эти места.

Ярдли встала.

– Мне пора.

– Завтра меня выписывают. Вы йогой занимаетесь? У меня студия йоги. Просто небольшое помещение, где я обучаю по своей собственной методике йоге радости. Никогда не пробовали?

– Нет.

– Думаю, вам полезно с вашим сердцем. Загляните как-нибудь.

– Было приятно с вами познакомиться, Энджела, – Ярдли слабо улыбнулась.

– Энджи. И мне тоже было приятно познакомиться с вами.

Зайдя в кабину лифта, Джессика прислонилась к стенке, чувствуя на дне желудка щемящую тяжесть. Ривер сказала «сердце вдребезги». Не просто разбито.

Это выражение пронзило Ярдли насквозь своей точностью. Она пришла сюда, полагая, что ей придется утешать Энджелу Ривер, однако на самом деле это Ривер утешала ее.

Федеральное здание представляло собой массивный куб из стекла и бетона. Оставив машину на подземной стоянке, Ярдли открыла своим пропуском две двери, прежде чем попала к себе в кабинет. Рой Лью, старший прокурор уголовного отдела, кивнул ей, встретившись с ней в коридоре. Он только что получил назначение на должность заместителя генерального прокурора в Вашингтоне. Но Ярдли даже не предложили участвовать в конкурсе на его место. Бывшей жене серийного убийцы, ожидающего приведения в исполнение смертного приговора, никогда не позволят занять влиятельное положение в самой могущественной прокурорской службе мира.

Включив компьютер, Ярдли оставила без внимания сорок семь непрочитанных сообщений в ящике электронной почты, сразу же открыв материалы по делу, судебный процесс по которому должен был начаться в ближайшее время: мужчину обвиняли в том, что он проломил молотком голову своему двадцатилетнему пасынку. В федеральный суд это дело попало только потому, что преступление было совершено на территории индейской резервации.

Через несколько минут Ярдли поймала себя на том, что уже в третий раз подряд перечитывает один и тот же абзац отчета о вскрытии, и поняла, что больше не сможет работать. В поисковике она запросила информацию о похищении Энджелы Ривер.

Сегодня утром в «Лас-Вегас сан» вышла большая статья, посвященная этому делу. Криминальный репортер Джуд Чанс, журналист-фрилансер, регулярно продавал свои заметки в различные газеты, и его блог в интернете был одним из самых популярных в Неваде и Калифорнии. Ярдли несколько раз прибегала к его услугам, чтобы слить в прессу детали дел, которые хотела предать огласке, взамен предоставляя ему определенную информацию по другим делам.

Чанс окрестил преступника «Палачом с Багряного озера», и Ярдли почувствовала, что это прозвище закрепится.

Не знаю как вы, народ, но ваш покорный слуга побывал в самом сердце тьмы. Проработав криминальным репортером шесть лет, я полагал, что имею неплохое представление о том, на что способны люди. «Плавали, знаем», – думал я.

Так вот, Палач с Багряного озера заставил меня пересмотреть свое место в иерархии криминального опыта. Палач никуда не торопится, он уделяет своим жертвам много времени. Сначала он очищает их, как сообщил мне источник, близкий к расследованию. Отмывает с мылом и оттирает тело отбеливателем. Остригает им волосы и обрезает ногти, подобно маленькой девочке, играющей со своей самой любимой и дорогой куклой. И занимается он этим строго в одном месте: Кримзон-Лейк-роуд. У этого места грязная история пороков, которые уничтожили целый городок, оставив лишь несколько заброшенных домиков на берегу озера. Призраков здесь гораздо больше, чем живых людей. И именно это место Палач называет своим домом.

Обе женщины были обнаружены в заброшенных домах, расположенных меньше чем в миле друг от друга. Хозяева покинули их, поскольку налоговая задолженность превысила стоимость самих жилищ. Тамошние домики на протяжении многих лет собирали пыль и паутину, пока Палач их не обнаружил. И какое открытие его ждало: абсолютно безлюдное место, больше чем в часе езды от ближайшего полицейского участка, ночью погруженное в кромешную темноту… Когда ваш бесстрашный репортер отправился туда после полуночи, он увидел один, всего один огонек в одном из домов, но когда постучался, чтобы поговорить с единственным обитателем, никто ему не ответил. Весь город, если это можно назвать городом, состоит из теней и ржавчины.

Далее Чанс описал подробности того, как были обнаружены две женщины: забинтованное лицо, разрез на лбу, пропитанные кровью бинты, черная туника, закрывающая тело. О картинах Сарпонга ни слова.

Открыв на экране другое окно, Ярдли нашла четыре полотна. Картины были мрачные – не только из-за своего сюжета, но и из-за соотношения света и тени. Позади каждой фигуры за окном виднелся горящий город. Языки пламени поднимались к самому небу. Небо светилось оранжевым заревом, словно и оно объято огнем.

Что он видит, когда смотрит на это?

В ФБР серийных убийц делят на четыре категории в зависимости от того, какие мотивы ими движут: доминирующие – те, кому для сексуального удовлетворения требуется власть над другим человеком; галлюцинирующие – те, кого на преступления побуждают голоса или видения; целеориентированные – те, кто видит своей миссией полное уничтожение какой-либо группы людей, например проституток или представителей расового меньшинства; и вожделеющие – для этих насилие и секс являются одним и тем же.

Ни о каком доминировании тут речь не шла, поскольку обе жертвы все время оставались без сознания, а убийце, жаждущему доминирования, необходимо, чтобы его жертва сознавала, что полностью находится в его власти. Также Фарр и Ривер не принадлежали к какому-либо расовому, этническому или религиозному меньшинству.

Оставалось следующее: убийца повиновался галлюцинациям, побуждавшим его совершать преступления, или же им двигала похоть, хотя свидетельства сексуального насилия были минимальными; или, возможно, это вообще не серийный убийца, а преступник, совершивший убийства ради денег, из мести или по заказу, оставив ложный след, указывающий на Сарпонга, чтобы сбить с толку полицию. Или совершенно новый тип серийного хищника, до сих пор не известный профайлерам ФБР…

Если убийцей движут галлюцинаторные фантазии или похоть, он не остановится, пока его не убьют или не отправят за решетку. До тех пор он будет двигаться только вперед, что для него означает убивать. Подобно тому как акула не может остановиться, иначе утонет.

Вернувшись к статье Чанса, Ярдли прочитала несколько абзацев, посвященных Энджеле Ривер. Их сопровождала фотография Ривер с ухажером. Она встречалась с неким Майклом Закари, врачом «Скорой помощи», к которому недавно переехала. На допросе Закари сказал Болдуину, что в тот вечер, когда была похищена Ривер, он лег спать рано, и никто не может подтвердить, что он никуда не выходил из дома. В тот день, когда была похищена Кейти Фарр, он, по его словам, находился на медицинской конференции в другом штате.