– Мистер Джекс, предоставьте в моем зале суда мне самому решать, что нелепо, а что нет, – сказал Маклейн и повернулся к Астеру. – Какие именно показания вы собираетесь дать?

– Точно не знаю. По-моему, доктор Закари хотел, чтобы я охарактеризовал его как человека на основании того, что о нем знаю.

– И давно вы его знаете?

– Со вчерашнего дня.

Джекс презрительно фыркнул.

– Но, – возразил Астер, – моя мама всегда говорила, что я быстро завожу друзей.

Судья не сдержал смешок.

– Ваша честь, я даже не стал бы тратить на него время, – сказал Джекс.

– Ваша честь, я ни в коей мере не выступаю как адвокат, говоря это; я просто указываю на то, что доктор Закари имеет право вызвать любого, кто, как он полагает, может дать показания в его пользу. Я получил повестку, и вот я здесь, готов дать показания. И, если только мистер Джекс не укажет пункт положения о предварительном расследовании, говорящий, что он имеет право запретить свидетелю обвиняемого дать показания на заседании большого жюри, я не вижу, в чем проблема.

Маклейн просмотрел документы, переданные ему приставом.

– Мистер Джекс, вызов в суд составлен по всем правилам. У вас есть какие-либо основания запретить свидетелю обвиняемого дать показания на заседании большого жюри вследствие конфликта интересов, вызванного тем, что свидетель является его представителем?

– Навскидку мне в голову ничего не приходит, ваша честь, но дух закона, очевидно, в том, чтобы не позволять защите выступать на подобных заседаниях.

– Ну, я здесь не для того, чтобы следовать духу, мистер Джекс, я здесь для того, чтобы следовать закону. Поэтому, если вы не сможете назвать мне конкретный пункт положения о предварительном расследовании, административное правило или прецедент, говорящий о том, что вы можете запретить свидетелю давать показания, я разрешу мистеру Астеру выступить.

Обернувшись к двум помощникам, Джекс стал возбужденно перешептываться с ними. Астер невозмутимо стоял перед судьей. Заметив в зале Ярдли, он подмигнул ей, и та улыбнулась.

– Если только он не станет делать заявления юридического свойства и будет придерживаться показаний о характере обвиняемого, наверное, всё в порядке, – сказал Джекс, и в его голосе прозвучала злость.

– Ну хорошо. В таком случае, мистер Астер, пожалуйста, поднимитесь на кафедру и принесите присягу.

После того как Астер занял место на кафедре и принес присягу, он налил воды в бумажный стаканчик и отпил глоток. Повернувшись к присяжным, улыбнулся, демонстрируя ямочки на обеих щеках. Кое-кто из присяжных улыбнулся в ответ.

На заседаниях большого жюри обвиняемому запрещается задавать вопросы свидетелям, поэтому Джекс оказался в неудобном положении: он сам должен был просить защитника Закари рассказать о своем клиенте. Джекс все больше злился, не скрывая своего раздражения.

– Что вы можете рассказать нам про личность обвиняемого, мистер Астер?

– О… я даже не знаю. Как я уже сказал, мы с ним знакомы совсем немного. Если честно, я даже удивился, когда меня вызвали сюда. Если посмотреть раздел восемнадцать судебного кодекса Соединенных Штатов, начиная с части тысяча сто одиннадцать, где перечислены все случаи, в которых убийство рассматривается федеральным судом, того, что произошло с Кейти Фарр, там нет. Поэтому я был искренне удивлен, что это дело вообще оказалось в федеральном суде, учитывая то, что нет никаких оснований…

– Возражение! – крикнул Джекс. – Ваша честь, свидетель делает заявления юридического характера.

– Послушайте, вы задали мне вопрос, а я просто на него отвечаю.

– Мистер Астер, – сказал Маклейн, – пожалуйста, говорите только по существу.

– Разумеется, ваша честь. И я приношу свои извинения за то, что вообще заговорил о восемнадцатом разделе кодекса.

Ярдли не сдержала улыбки.

Опираясь рукой о стол, Джекс сверкнул глазами на Астера. Тот смущенно улыбнулся, что еще больше вывело Джекса из себя.

– Вы можете добавить что-либо существенное? – спросил он.

– Мистер Закари кажется мне хорошим парнем, и я ему верю. По-моему, он не убивал эту женщину.

– И это всё?

– Мне нравятся ваши ковбойские сапоги.

Джекс сверкнул глазами, не скрывая своего отвращения.

– Ваша честь, я могу идти?

– Можете.

Астер покинул зал.

– Мистер Закари, вы хотели бы пригласить других свидетелей? – спросил Маклейн.

– Нет, ваша честь.

– Мистер Джекс, хотите что-либо добавить, прежде чем большое жюри перейдет к рассмотрению дела?

– Нет, ваша честь.

– Хорошо, в таком случае делаем перерыв.

– Что это значит? – склонившись к Ярдли, спросила Ривер.

– Заслушав все показания, большое жюри принимает решение, предавать ли обвиняемого суду.

– Я не увидела ничего говорящего о том, что Закари невиновен. Его отдадут под суд, да?

– Может быть, и нет. Я сейчас вернусь.

Встав, Ярдли вышла в коридор. Астер стоял в углу, болтая с Питером. Ярдли подошла к нему и, взяв за руку, отвела в сторону. Они принялись неспешно прогуливаться по коридору.

– Это было лучшее из всего, что только я видела в этих стенах, – сказала Ярдли. – Конечно, если б ты попытался провернуть такое со мной, я не дала бы тебе сказать ни слова, после чего попросила бы применить против тебя санкции.

– Вероятно, я и не стал бы пробовать, если б знал, что прокурор ты, – Астер пожал плечами.

Они остановились у окна, выходящего на оживленную улицу.

– У тебя уже много информации об этом деле? – спросила Ярдли.

– Только то, что я прочитал в «Лас-Вегас сан». Я не смог связаться с твоим ведомством, чтобы узнать больше.

– Теперь уже не мое ведомство. Вчера я уволилась. Ну, вышла в отставку.

– Шутишь? Не слышал… Черт возьми, Джесс, мне будет тебя не хватать. К тебе я обращался тогда, когда мне нужно было поговорить с кем-нибудь разумным.

– Не сомневаюсь, как-нибудь выкрутишься.

Открылись двери зала, и появился пристав.

– Ну как, присяжные уже вынесли вердикт? – спросил у него Астер.

– Нет, решение еще не вынесли. Но попросили судью кое о чем.

– О чем?

– Дать им возможность ознакомиться с восемнадцатым разделом кодекса начиная с части тысяча сто одиннадцать.

Сходив к торговому автомату, Ярдли купила две банки диетической «Кока-колы» и вернулась с ними в зал. Ривер сидела на том же самом месте. Она не выглядела ни разгневанной, ни сбитой с толку… просто уставшей. Уставшей и не желающей больше ни о чем думать.

Протянув ей банку, Ярдли села рядом и тихо открыла свою, чтобы пристав не услышал и не попросил их выйти из зала. Отпила глоток. Однако Ривер лишь медленно крутила банку в руках.

– Сколько времени это займет?

– Недолго, – сказала Ярдли. – Большое жюри не решает вопрос о виновности или невиновности, поэтому по умолчанию дело всегда передается в суд. Так что уже совсем скоро.

– Что будет с Закари после того, как его отдадут под суд?

– Ему официально предъявят обвинения, после чего адвокат получит возможность ознакомиться со всеми материалами дела. Ты сможешь встретиться с ним и получить ответы на все свои вопросы. Однако тут есть одна тонкость, поскольку ты являешься одной из жертв. Возможно, тебе понадобится адвокат, чтобы представлять твои интересы на процессе.

– Я должна буду давать показания против Майкла?

– Да. Официально вы не женаты, поэтому привилегии супруги у тебя нет. Можно будет попытаться отказаться от этого, если ты сможешь доказать, что давать показания тебе будет крайне болезненно. Но, если честно, ты на это пойдешь?

Подняв взгляд, Ривер проследила, как Закари снова ввели в зал и усадили на место обвиняемого.

– Джесс, ну как я смогу? Как я смогу стоять там и давать показания против мужчины, за которого собиралась выйти замуж?

– Я тоже не знала, давать ли мне на суде показания против Эдди, – Ярдли покачала головой. – У меня было больше времени приготовиться к этому, чем у тебя, но я долго не могла решиться.