– Я Лейн, – сказала она.

– Я знаю, – ответил он с натянутой улыбкой.

– А вы?

– Марк. – Он стряхнул пепел со своей сигареты, позволив жирным серым хлопьям упасть в раковину. – Марк Микер.

Микер. Понимание прокралось сквозь нее.

– И вы являетесь частью этого?

– Частью чего?

– Клуба, – сказала она. – Прайс, Хейс, Шиллер и остальные.

– Это не клуб, – прошипел он, заметно раздражаясь. – Это группа скучающих маленьких мальчиков, которые думают, что они достаточно значимы, чтобы обрести бессмертие. Они нашли кого-то, кто поможет им в этом, и он нашел меня. Когда они переступают черту, я держу их в узде.

– Это то, что вы делали с Прайсом? Держали его в узде? – Она крепче сжала свою кружку.

Смех вырвался из него с хриплым хо-хо-хо.

– Это тебя расстраивает? Я испортил красивое лицо твоего парня? Прими мой совет: покончи с неприятностями и беги. Такие малышки, как ты, не должны играть с такими, как он.

– Что это значит? Малышки вроде меня? – Лейн охватило беспокойство. Холодный воздух из окна обдувал ее ноги, обтянутые чулками.

– Ты знаешь, – сказал он. – С мертвецами, ползающими у твоих ног.

Желудок Делейн перевернулся. Кровь отхлынула от кожи, оставив ее холодной.

– Ах. – Он отмахнулся от нее, раздавив в раковине узелок своей сигареты. – Я сказал слишком много. Всегда слишком много говорю. Сделай мне одолжение, ладно? Скажи Прайсу, что я заходил. – Его глаза вспыхнули от восторга. – И можешь добавить: Микер сказал, что он покойник.

Когда он направился к двери, Делейн последовала за ним.

– Не уходите, – сказала она, преграждая ему путь. – Сначала скажите, что вы имели в виду. О мертвецах, ползающих у моих ног.

Но что-то в его выражении лица изменилось от их близости. Он принюхался к ней, и между его бровями образовалась складка. Без предупреждения он протянул руку и схватил ее за запястье. Кружка выпала из ее рук и разбилась. Кофе мутными реками растекся по полу.

– Эй! – Она отпрянула назад, сердце забилось, но его хватка была как тиски. Они стояли ужасно близко на просторной кухне, сигаретный запах его дыхания жалил воздух между ними.

– Я чувствую от тебя запах, – сказал он.

– Что? – Волоски на ее шее встали дыбом.

– Срань господня. – Он издал низкий свист. – Ты, черт возьми, вся в нем.

Она сглотнула, ее горло сжалось.

– Что это значит?

Бессмертие.

– Микер. – Голос Колтона пронесся по кухне, как гром. Микер сразу же отбросил запястье Делейн. Колтон стоял в арке, пот струился по его одежде. Его челюсть была сжата, выражение лица не поддавалось прочтению. Он не смотрел на Делейн. Только на Микера, который начал всерьез разминать руки.

– А, приятель, – сказал Микер. – Ты дома. Выглядишь хорошо. Заживает отлично. Хотя для пробежки сегодня холодно.

Колтон молчал. Его взгляд был стеной, темной и смертоносной. Его грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Микер моргнул, перестраиваясь, и бросился к двери, но Колтон преградил ему выход.

– Куда ты идешь?

Микер сделал слишком большой глоток воздуха.

– Домой, – сказал он. – Записал вчерашнюю игру. В холодильнике есть ледяное пиво и тарелка крылышек с моим именем.

Глаза Колтона метнулись к Делейн и в сторону.

– Я не могу позволить тебе передать это Апостолу.

Лицо Микера побледнело.

– Ты невероятен, Прайс, знаешь это? Ты же понимаешь, что она собой представляет, и позволяешь ей бродить вокруг, как будто это пустяк.

– Я с ней справляюсь.

– Справляешься? – Микер разразился смехом. – Здесь воняет, как в глубинах ада. У нее только сера из ушей не течет. Она не твоя, ты знаешь. Эта победа принадлежит всем нам. Если ты думаешь, что я не донесу эту маленькую новость до босса, то ты сумасшедший.

– Хватит болтать. – В челюсти Колтона дрогнул мускул.

– Безумец, – повторил Микер. – Я всегда это знал. Знаешь, что я сказал? Я сказал, дай ему достаточно веревки, и Прайс повесится сам. И посмотри на себя сейчас, эгоистичный засранец. – Он ткнул пальцем в сторону Делейн. – Эта девчонка – петля на твоей чертовой шее.

Протиснувшись вперед, он с силой пробил себе дорогу мимо Колтона.

– Надо было оставить ее в покое, Прайс. – Его крик разнесся по пустому дому. – Как только Апостол узнает об этом, он придет за своим созданием. Пройдет совсем немного времени, и твоя маленькая подружка окажется под землей, как и все остальные.

Произошло какое-то колебание. Доля паузы. Взгляд Колтона встретился со взглядом Делейн через прохладную кухню. Его дыхание стало зазубренным, а в глазах появились мутные пятна. Лейн видела, что он собирается сделать, все было написано на его лице, она понимала это так же хорошо, как свои собственные сердце и голову.

– Колтон…

Звук его имени вывел молодого человека из состояния покоя, и в тот же миг он зашевелился. Вышел из тенистой арки дверного проема. В фойе его ноги в кроссовках бесшумно ступали по кафелю. Делейн поплелась за ним, ее сердце замирало в горле, кожу пронизывал холод, не имеющий ничего общего с широко распахнутым окном.

– Колтон, – позвала она. Он не оглянулся. – Колтон, просто…

Он догнал Микера под люстрой, где дневной свет пробивался сквозь бесконечные хрустальные зерна. Он не пытался его вразумить, а лишь обхватил рукой горло Микера. Раздалось ворчание, ругательство. Сапоги зашаркали по кафелю. Оба сильно ударились о пол.

– Колтон!

Его имя вырвалось из ее уст. Он не смотрел. Он не остановился. Его руки сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели, мышцы на руках напряглись. Зажатый в удушающем захвате, Микер задыхался. Толстые вены вздулись на его коже в виде сердитых, лопнувших сосудов. Каблуки его ботинок бешено стучали, скребя кафель, пытаясь найти цель там, где ее не было.

А потом все закончилось.

Через минуту, а может быть, через десять. Мгновение или час. Вопли стихли. Фойе снова погрузилось в тишину. Делейн застыла на пороге кухни, ее пульс замер внутри. На полу Колтон оттолкнул от себя Микера. Тело с грохотом упало в лужу преломленного света, руки были вытянуты вверх.

Тело.

Тело.

Уже не человек, а труп.

Ее колени подкосились. Она соскользнула вниз по полосатому пилястру, ударившись об пол. Звук, казалось, вернул Колтона в реальность. Он повернулся к ней, все еще сидящей под изломанными призмами солнечного света. Его руки лежали на коленях. Щеки раскраснелись, дыхание было неровным.

– Что ты сделал? – ее голос прорезал воздух между ними.

Он опустился на колени, пробираясь к ней, наполовину ползком по полу. Позади него лежало неподвижное тело. Тени дрожали от страха вдали, оскалив зубы.

– Делейн. – Он подошел достаточно близко, чтобы прижаться лбом к ее лбу. – Лейн? Посмотри на меня.

Она продолжала смотреть мимо него, туда, где лежало тело с открытыми глазами и разинутым ртом. Вопрос вырвался из нее во второй раз:

– Что ты сделал?

– Не надо… – Его пальцы дрожали на ее щеках. Прикосновение было ледяным. – Не смотри на него. Посмотри на меня.

Делейн посмотрела. Вопреки всем своим лучшим инстинктам, она посмотрела. Его дыхание пронеслось между ними. Он казался ей чужим, но лицо его было таким же. Настолько жестоко знакомым, что ей было больно смотреть на него.

«Он ничего не может с этим поделать, – прошелестел мягкий эонический голос в глубине ее головы. – Это то, что он есть. Его истинная природа. Куда бы он ни пошел, смерть следует за ним по пятам».

– Я должен был это сделать, – сказал Колтон и выпустил неровный вздох. – Я должен был. У меня не было другого выбора.

Делейн смотрела в зеркало. В отражении был призрак.

Выложенная плиткой ванная комната в доме ее семьи была тесной и захламленной: столешница завалена средствами для волос, наборами расчесок и косметикой, кофейная кружка набита зубными щетками, рядом тюбик зубной пасты, который ее отец так и не удосужился закрыть. В раковине валялись выброшенные кухонные ножницы.